Вместе с тем, несколько сот лет назад случайно, по недосмотру Комиссии Глобального Благополучия (подобное случалось не чаще, чем раз в пятьсот лет), один из Кандидатов в Члены Партии сказал другому Кандидату в Члены Партии, что всю работу в государстве выполняют они, Кандидаты в Члены Партии, а Члены же Партии ничего не делают, кроме как получают расширенные продовольственные карточки и всю соответствующую славу. Сказал, естественно, под влиянием алкоголя и тут же забыл сказанное. Не то другой Кандидат в Члены Партии. Он был совсем не пьян (он собирал пункты на автоматический пеноочиститель потолка) и слова первого Кандидата запали ему в душу.
Однажды, в полном душевном и физическом расслаблении после плановых отношений с женой он сказал ей, что всю работу в государстве выполняют они, Кандидаты в Члены Партии, а Члены же Партии ничего не делают, кроме как получают расширенные продовольственные карточки и всю соответствующую славу. Жена, которая тоже была, естественно, Кандидатом в Члены Партии, поразилась глубине мысли и смелости духа своего мужа и в этом своём порыве перевыполнила план отношений с мужем, о чём они должны были донести в Комиссии Глобального Благополучия, но не сделали этого. Они чувствовали себя диссидентами, хотя слова этого и не знали.
Через несколько дней жена поделилась крамольной мыслью со своей ближайшей подругой и нехорошая мысль стала медленно, но верно распространятся среди Кандидатов в Члены Партии. Не прошло и пятисот лет, как данная мысль распространилась среди всех Кандидатов в Члены Партии, обслуживающих Комитеты при Центральном Комитете Партии. И это распространение имело свои последствия. Кандидаты в Члены Партии стали слегка корректировать решения, принятые Членами Партии, так что в результате получалось то, что вроде бы хотели Члены Партии, но всё-таки и не совсем то. Кандидаты в Члены Партии с большим удовольствием занимались этой работой и уже больше никто не жаловался на скуку рабочего дня. Иногда, если Кандидаты в Члены Партии очень смелели, они вообще саботировали решения вышестоящих товарищей, в результате чего те получали выговоры по партийной линии к вящему удовольствию Кандидатов в Члены Партии.
Итак, Комитет По Продуктивному Развитию Науки при Центральном Комитете Партии принял решение радикально сократить расходы на научные исследования на планете Печенега, каковое он и спустил в нижестоящую организацию, которая была ответственна за проведение вышеуказанного решения в жизнь. Практически одновременно в эту же организацию, Главк По Продуктивному Развитию Науки, поступило решение Большого Совета Академии Наук об организации небывалой по размеру научной экспедиции на Печенегу. Неискушённый сторонний наблюдатель сказал бы, что здесь налицо конфликтная ситуация, поскольку эти решения диаметрально противоположны друг другу. Но на то он и был «неискушённый сторонний наблюдатель», слабо, если вообще, ориентирующийся в управлении как наукой, так и всем государством.
Оба решения легли на стол Кандидата в Члены Партии, руководителя Главка По Продуктивному Развитию Науки. Он внимательно просмотрел их, сделал на каждом пометки и отправил решение Большого Совета Академии Наук об организации небывалой по размеру научной экспедиции на Печенегу в Отдел Оперативного Планирования Науки с пометкой «Cito». Что это пометка на самом деле означала не знал никто, но уже испокон веков начальники использовали её как эвфемизм фразы «А ну, сукины дети, исполнять немедленно, не то...».
Решение Комитета По Продуктивному Развитию Науки при Центральном Комитете Партии о радикальном сокращении расходов на научные исследования на планете Печенега было помечено росчерком «Тщательно изучить и приступить к исполнению». Бумага попала в Отдел Глобального Планирования Науки, занимавшегося перспективным планирование на ближайшие двадцать лет.
Руководитель Отдела Оперативного Планирования Науки, Кандидат в Члены Партии со стажем уже в тридцать лет, просмотрел поступившие на этой неделе распоряжения Руководства и Высшего Руководства, провёл рукой по тому месту, где у него когда-то росли волосы, тотчас всё понял и вызвал двух своих самых способных и расторопных сотрудника. Они молча выслушали распоряжение начальства и уже через год на его столе лежал примерный план Научной Экспедиции на планету Печенега под руководством Академии Наук. Предполагалось, что экспедиция начнётся через два года. Руководитель Отдела Оперативного Планирования Науки, Кандидат в Члены Партии со стажем уже в тридцать лет, был поражён и тронут до глубины души. Такой быстрой, тщательной и эффективной работы он не видел ещё никогда за все тридцать лет своей службы. Он сейчас же распорядился добавить в продовольственные карточки каждого исполнителя по одному бисквитику и по баночке паюсной икры. План был подписан, скреплён печатью и было начальственно велено приступить к его всемерному исполнению.
Руководитель Отдела Глобального Планирования Науки, Кандидат в Члены Партии со стажем в сорок лет, один из самых опытных работников Главка По Продуктивному Развитию Науки, равнодушно проглядывал поступившие на этой неделе распоряжения Руководства и Высшего Руководства. Он выудил из вороха бумагу, помеченную росчерком «Тщательно изучить и приступить к исполнению», с отвращением просмотрел её и положил на левый край стола, где лежали бумаги, нуждающиеся в созревании для последующего исполнения. Срок созревания определял, естественно, сам Руководитель Отдела Глобального Планирования Науки. (Конечно, в содружестве галактик всё давно было дигитализировано и компьютеризировано, но Прозорливые Отцы, как всегда, справедливо обращали внимание на особенности психологии чиновника. Согласно этим особенностям, выявленным благодаря исследованиям Межпланетного Центра по Перевоспитанию Молодых Патриотов под руководством академика Днепрцова, только распоряжение, изложенное на бумаге, могло направить исполнительный орган чиновника на реализацию того или иного документа. Виртуальные же изображения документа на экране воспринимались чиновниками как досадливая химерическая помеха их деятельности. Особенно интересно было то, что таким образом реагировали даже чиновники, никогда в жизни до того бумаги не видевшие. Посему Прозорливыми Отцами был вновь введён бумажный оборот документов).
Примерно через полгода Руководитель Отдела Глобального Планирования Науки, Кандидат в Члены Партии со стажем в сорок лет, один из самых опытных работников Главка По Продуктивному Развитию Науки, вызвал к себе двух самых усидчивых своих сотрудников и передал им вышеуказанный документ. Усидчивые щёлкнули каблуками и удалились, чтобы углубиться в предложенную ими работу.
Прошло ещё пять лет и Руководитель Отдела Глобального Планирования Науки вынужден был собраться на пенсию благодаря интригам Руководителя Отдела Оперативного Планирования Науки, Кандидата в Члены Партии со стажем теперь уже в тридцать пять лет, который считал, что каждый имеет право на хлебное место, но должен также уметь вовремя освободить его. Перед уходом Руководитель Отдела Глобального Планирования Науки вызвал к себе двух самых усидчивых своих сотрудников и поинтересовался, не контроля ради, а так, из прощального любопытства, как у них обстоят дела с реализацией возложенной на них задачи. Два самых усидчивых сотрудника Отдела Глобального Планирования Науки положили перед ним лист бумаги, на котором было написано: «Предварительные заметки к реализации плана Комитета По Продуктивному Развитию Науки при Центральном Комитете Партии, принявшего решение радикально сократить расходы на научные исследования на планете Печенега». Бывший Руководитель Отдела Глобального Планирования Науки, Кандидат в Члены Партии со стажем теперь уже в сорок пять лет, когда-то один из самых опытных работников Главка По Продуктивному Развитию Науки, молча кивнул и удалился из кабинета. Два же самых усидчивых сотрудника Отдела Глобального Планирования Науки также молча утёрли каждый скупую мужскую слезу и проследовали в свой кабинет для совершения последующих трудовых подвигов.
Итак, финансирование экспедиции на Печенегу было открыто и сотрудники Отдела Оперативного Планирования Науки совместно с чиновниками Академии Наук принялись её организовывать. Следует сказать, что чиновники даже не вставляли, как это у них было обычно принято, палки в колёса. Всех их в глубине души грела мысль о возможности насолить Членам Партии. Проблемы создавали академики.
Первая проблема была связана с формой одежды экспедиции. По сложившейся веками традиции каждая экспедиция получала свою особую форму и также традиционно выбором этой формы руководили жёны академиков. Здесь и возникла напряжённость: жена академика Шварцманна считала, что плащики участников экспедиции должны быть весёленького жёлтого цвета, жена же академика Петрова склонялась к фиолетовому плащику с оранжевыми полосами. Жена академика Днепрцова объясняла другим жёнам, что их предложения убоги и что плащики должны быть голубыми в зелёную клеточку. Конфликт постепенно накалялся и грозил остановить отправку экспедиции на неопределённое время, поскольку без плащиков безопасности Карантинная Служба не выпускала ни одного звездолёта. Проблема была решена неожиданным способом: однажды вышеупомянутые матроны сидели в зале Большого Совета Академии Наук и обсуждали возникшую у них проблему (слушатели на улице назвали бы эту дискуссию базарной бранью, но слушателей, к счастью, не было). В это время в открытое окно влетел Крка, покружил по зале и уселся на кафедре. Дамы заворожённо посмотрели на него. Тогда Крка вежливо сказал им: «Карр». Дамы подпрыгнули от неожиданности и вдруг жена академика Петрова завопила: «Чёрный, конечно же, чёрный!». Остальные дамы одобрили это предложение и самый сложный конфликт в процессе подготовки экспедиции был, таким образом, разрешён.