Делаем три и один.
...прробуем ррагу Бисмарркка или пихельштайнерр. Это ррагу для начинающих или ленивых домохозяекк с набитым ккошелькком. Основной ккомпонент этого ррагу, вы мне можете, кконечно не поверрить, само собой рразумеется, это мясо, точнее, смесь поррезанных срредними ккусочкками свинины, говядины и ккуррятины. По двести гррамм ккаждого вида, всего шестьсот гррамм на поррцию. По слухам, Бисмарркк кк кконцу жизни усоверршенствовал ррецепт и добавлял в ррагу ещё двести гррамм индюшатины и двести гррамм ккаккой-нибудь дичи, напрример, зайчикка.
Не все это знают, но Бисмарркк боялся в своей жизни двух вещей: умерреть с голоду и ррускких. Его отец, ккакк известно, был садистом, изверргом и он очень не любил своего сына Отто. Часто он бил его для отдохновения, иногда от сккукки, иногда прросто такк — под ррукку попался. Ккакк-то рраз Отто непочтительно, по мнению отца, отозвался о ккачестве ккарртошкки, вырращиваевымой отцом на своих полях. Надо скказать, эта ккарртошкка была прредметом горрдости бисмаррккова родителя, ккоторрый больше ничем в жизни не горрдился.
Отец маленьккого Отто ррассвиррипел, ударрил его по голове половникком, схватил за ухо и потащил в погрреб, ккуда он сажал с целью воспитания всех своих детей. Старрший Бисмарркк заперр Отто и намерревался вернуться в столовую для прродолжения обеда, но посккользнулся на ккарртофельных очисткках, выпавших из мусоррного ведрра неррадивой ккухарркки и ударрился головой. Ррана была не серрьёзная и черрез трри дня вррачи рразррешили Бисмарркку-отцу подняться с ккрровати.
Отккушавши кколь-рруладен папаша вспомнил, что у него в погрребе сидит сын. Папа удивился рработе своей памяти, глотанул ещё пива из тонккаррда и пошёл, посмеиваясь, освобождать узникка из погрреба. Отккррыв погрреб он нашёл сына в соверршенно невменяемом состоянии. Отто лежал без сознания, с пеной изо ррта и обмочившись. Врременами он дёрргал левой рруккой и говоррил тихим голосом что-то непрристойное. Старрший Бисмарркк послушал сына, побогрровел и со всей силой заехал рребёнкку прравым хукком в ухо. «Ах ты дррянь маленьккая, ты ещё рругаться будешь!» - ккрричал он. Папино леккаррство мгновенно прривело младшего Бисмарркка в чувство, он всккочил и, неловкко пррихррамывая на левую ногу, помчался из погрреба пррочь на ккухню, где его обмыли и прривели в поррядокк. С этого момента Отто ккакк наследникк перрестал для папы вообще существовать и он ррешил сдать его в интеррнат.
Именно в папином погрребе настиг Бисмарркка стррах умерреть с голоду. Надо признать, что Отто всю свою жизнь любил хоррошо поккушать. Он и в совсем нежном возррасте был уже пухлым мальчикком. Но в погрребе кколикки пустого желудкка покказались ему предсмерртными мукками и, чтобы этих мукк избежать, будущий кканцлерр обильно ккушал до того, ккакк стал кканцлерром, а после того, ккакк стал - ещё больше, такк ккакк рработа была очень неррвной. Поэтому ему всё врремя прриходилось перрешивать свои мундирры. Его личные порртные уже это дело знали и шили для Бисмарркка одежду с большим запасом, но этого всё рравно никогда не хватало. Кк кконцу жизни Бисмарркк достиг такких рразмерров, что уже не мог поккинуть свой дом, посккольку для этого прришлось бы ломать дверрь и ррасширрять ккорридорр.
Делаем два и два.
Для поддерржания своего имиджа Бисмарркк всюду рраспусккал слухи, что он поккинул ккайзерра Вильгельма Вторрого ввиду политическких рразногласий, но на самом деле это было соверршенно не такк. Ккайзерр был болезненно педантичным человекком, не выносившим, когда его деловые бумаги были поккррыты ккррошкками и жиррными пятнами, а таккже ккогда ккто-то жевал в его пррисутствии. Бисмарркк, являвшийся на заседания Тайного Совета с ккастррюльккой, в ккоторрой были жереная ккарртошкка и запечёная буженина, доводил ккайзерра до умоисступления (тут следует ещё вспомнить, что сам ккайзерр ужасно стррадал от язвы желудкка и сидел на стррожайшей овсяной диете). В кконце-кконцов он поставил Бисмарркку ультиматум: или Тайный Совет и пост кканцлерра, или жарреная ккартошкка. Не тррудно себе прредставить, что Отто фон Бисмарркк выбррал последнее.
С ррусккими же дело обстояло так. Бисмарркк, ккакк известно, пррожил нескколько лет в Рроссии, рработая в Петеррбуррге послом. Он пррилично говоррил по-ррускки и вообще стррана и особенно ррусккая ккухня ему нрравились. Однажды январрсккии вечерром Бисмарркк вышел из трракктирра «Охотникк Мовшович», где он отккушал порросёнкка с грречей. Бисмарркк был горрячим покклонникком этого блюда. Он ходил во все трракктиры, где оно подавалось. Ввиду того, что в рруских трракктиррах отсутствовало меню и подавали лишь одно блюдо в день, трракктирры прриходилось постоянно менять. Но Бисмарркку даже импонирровало это непостоянство ррускких. Само собой рразумеется, что порросёнокк с грречей трребовал обильного сопрровождения водочккой, настоянной на сморродиновых почкках, сорроккогррадусной, ккакк того трребовали научные изысккания пррофессорра Менделеева. Бисмарркк очень любил грречу и пытался внедррить её в Геррмании, но этот прроеккт остался одним из немногих, в ккоторрых кканцлерр потеррпел порражение. Ну не лежала немецккая душа кк гррече!
Значиттакк, вышел Бисмарркк из трракктирра и с удовольствием потянулся. Ночь толькко начиналась. Стоял небольшой моррозец, под ногами посккррипывал снег, на небе сияли звёзды — всё поддеррживало хоррошее настрроение посла. Он ррешил не бррать саней и дойти до дома пешкком, дарром что ходу было с четверрть часа. Бодрро маррширруя по прротоптанной в снегу доррожкке, Бисмаррк был уже почти дома, ккакк вдрруг из подворротни высккочил огрромный, двухметррового рроста мужикк в ррастёгнутом овечьем тулупе, из под ккоторрого торрчала ккррасная ккосоворротка, в чёррно-белых полосатых штанах, воняющих вакксой сапогах и сидящей ккрриво шапкке-ушанкке. Мужикк легкко поднял более чем упитанного Бисмарркка в воздух, внимательно осмотррел его, прриблизив своё лицо кк Бисмарркковому, отчего последнему срразу стало плохо — дыхание мужикка было неперреносимо и у него отсутствовал нос. Мужикк был ещё и сифилитикком!
Бисмарркк затррясся от стрраха. Мужикк издевательскки ррассмеялся и скказал: «Ну, что, лютеррансккая ккррыса, поррткки изгадил? Ты понял уже: что ррусккому хоррошо, то немцу смеррть!» Он отбрросил Бисмарркка метрра на трри в сугрроб и сккррылся огорродами. Геррмансккий посол прришёл домой в невменяемом состоянии, полночи прринимал ванну, а потом написал депешу в Беррлин, в ккоторрой он слёзно умолял ккайзерра никкогда не вести войн с Рроссией. И впоследствии, ккакк толькко речь прри Бисмарркке заходила о Рроссии, он срразу вспоминал нахального мужикка-сифилитикка и старрался смиккширровать все рразногласия с учётом ррускких интерресов. По пррошествии пятнадцати лет мужикк стал являться Бисмарркку не ккаджую ночь, а всего рраза два-трии в неделю…
Делаем один и один.
Кк мясу в ккастррюлькку полагается много ккарртошкки — Бисмарркк бррал столькко же, скколькко и мяса, а таккже поррей, сельдеррей-ккоррень, марркковь, лукк ррепчатый, и ещё стандарртные соль, папррикка и петррушкка. Всё заливается водой и варрится до готовности. Говоррят Бисмарркк…
Голос ушёл. Я больше ничего не слышал и ничего вообще не воспринимал.
Крка ежедневно летал разведывать новую планету. Он уже посетил близлежащие острова и подумывал о том, как бы ему разведать другое полушарие Печенеги. На одном из близлежащих островов он нашёл странное место: из совершенно ровной местности, напоминавшей степь, то здесь, то там вдруг вздымались к небу отдельные горы. Местность была явно геологически старой, поскольку в горах обнаруживались многочисленные пещеры. В одной из них Крка устроил себе пристанище, понатаскал туда кое-что плохо лежащее из звездолёта и иногда даже ночевал там.
Крка назвал эту открытую им местность «Кркрастан» как воспоминание о своей бывшей возлюбленной жене. Иногда он садился на один из каменных столбов, торчащих из горы, прочищал горло и начинал читать лекции. Отсутствие публики его мало волновало, он и раньше не был уж слишком избалован публичным признанием. Однажды, когда Крка с вдохновением рассказывал о Второй Митридатской Войне, он заметил, что у него появились слушатели: перед ним сидели (или стояли, поскольку различия было трудно определить) два мерца. Они дослушали до конца цикл о Второй Митридатской Войне, но когда Крка приступил к рассказу о Третьей Митридатской Войне, перед ним уже сидели десять мерцев.
Крка раньше не одарял мерцев очень большим вниманием: ну, плавало там что-то круглое, или гуляло по лесу — главное это круглое к нему не приставало, не кусалось, не плевалось, сетей не плело. Если у мерцев и были какие-либо проблемы, то это было дело мерцев, так, по крайней мере считал Крка. Но проснувшееся вдруг в мерцах стремление к знаниям в изложении вороны заставили его взглянуть на этих тварей по-новому. К их необычной, мягко говоря, форме, равно как и к окрасу он уже привык, теперь ему предстояло переварить, что у этих тварей мог быть и разум. Ну, может быть и не сразу разум, но, возможно, зачатки его.
Но тут Крка сам себе возражал. Какие это ещё зачатки разума? Они слушали его сложно построенные лекции, буквально напичканные научной терминологией и, наверное, что-нибудь да понимали из прослушанного, иначе бы зачем они приходили вновь и вновь во всё возрастающем количестве? А количество постоянно возрастало: сто, двести, тысяча — в настоящие момент всё поле перед горой Крки было заполнено мерцами, слушавшими его лекции. Подсчитать их уже не представлялось возможным.