― Ты забыла свои сапоги, ― наконец, сказал Хейден, заставляя меня подпрыгнуть, как только он нарушил затянувшееся молчание.

― Что? ― спросила я.

― Твои сапоги, ― медленно повторил он.

Он поднял мои коричневые ковбойские сапоги, а затем бросил их мне на кровать, как только комната начала замерзать, и снег каким-то образом начал падать в помещение, полностью скрытое от неба.

― Ты принес их мне? ― подозрительно спросила я, чувствуя, как мои глаза становятся тяжелыми.

Это не соответствовало злому, убийственному Хейдену, с которым я только что вела мысленное сражение. Конечно, он мог снова пытаться заслужить мое доверие, чтобы сбросить меня с другого утеса… хотя на этот раз я была уверена, что он не поймал бы меня.

― Ты не можешь выполнять задания босиком, ― сказал он, пожимая плечами, чувствуя неловкость, что я посчитала этот жест таким трогательным.

Для него это было нехарактерно, мягко говоря.

― Это было очень мило, ― искренне сказала ему я, хотя мои слова уже начинали звучать нечленораздельно. ― Быть милым не плохо, знаешь ли, ― добавила я.

― Я понятия не имею, о чем ты говоришь, ― со смешком сказал он, его обычно сердитое лицо выглядело забавным. ― Думаю, что сон уже начинает одолевать тебя, ― сказал он в качестве объяснения. ― Ты не понимаешь, что несешь.

Возможно, дело было в снеге, или виноват мой полностью истощенный мозг, но с каждой секундой становилось все труднее и труднее понимать Хейдена. Было бы логичнее, если бы он продолжал игнорировать меня, пока не начал падать снег. Но теперь он просто подшучивал надо мной.

У меня появилось ощущение, что задания не единственный вопрос, который невозможно решить в этой загробной жизни.