Картинка вспыхивает в моей голове. Белый особняк. Огромная кровать из красного дерева.

Руки мужчины. – Наверное. Возможно.

- Как бы то ни было…, - говорит он, приподнимаясь и убирая волосы с моих губ. Его пальцы

задерживаются там на миг. – Ты права. Деньги – власть, и это у Никколо безгранично.

- Откуда ты его знаешь, Кейден?

- Откуда – это не то, что важно, - говорит он, его тон заостряется, и я почти могу ощутить стену, ставшая между нами. – Просто будь рада, что я достаточно знаю, как спрятать нас от его радара. – Он

тянется к моей куртке. – Нам надо снять ее с тебя и начать двигаться.

Я хватаю его руку. – Ты правда не знаешь, как получать отказ, да?

- Ты же сказала, что ничего не знаешь обо мне.

- Слишком мало.

- Ты знаешь, - говорит он, накрывая мою руку, где я держу его, притягивая меня к себе, и у меня

такое чувство сдвига над контролем, от моего к его. – Я могу сказать то же и о тебе.

- Но я единственная в невыгодном положении, - напоминаю я ему.

- Ты опять?

- Как ты можешь это спрашивать? Конечно, да.

- Мы останемся каждый при своем мнении.

Я сжимаю свои губы, но не отталкиваю его, садясь прямо, чтобы выбраться со своей куртки, пока Кейден нагибается и вытягивает тяжесть с моей спины. – Ты был прав, - выражаю я, расслабляясь

на сиденье, когда он бросает мою куртку к своей на заднее сиденье. – Мне гораздо лучше без нее.

Я только сказала слова, как Кейден наклоняется ко мне, его руки напрягаются напротив моей

груди, его пряный, почти сладкий, запах дразнит мои ноздри. – Тебе не следовала так уходить, -

говорит он, его низкий, злой тон приводит в оборонительное состояние.

- Потому что ты мой герой и мне следует просто слепо тебе верить?

- Я дал тебе пистолет, чтобы заработать твое доверие, потому что я знаю, он тебе не

понадобиться для использования на мне.

- Да. Отдал. Но это было после того, как я увидела Адриэля и подумала, что он был одним из

напавших на меня.

- Ты имеешь в виду, что подумала, что я был одним из напавших на тебя.

- Нет. Я не знаю, Кейден. Тебе следовала рассказать мне о нем.

- Тебе следовала бы спросить прежде, чем убегать.

- И рискнула бы пропустить шанс убежать? Если бы ты был мной, сделал бы ты такое решение?

Он стискивает зубы, его выражение ожесточается. – У тебя сейчас есть пистолет. Это я доверяю

тебе, независимо, что ты выберешь, довериться мне или нет. Не оплачивай мне, ведя нас к смерти. –

Он хватает ремень безопасности и протягивает его через меня, пристегивая и затем садясь на свое

место.

Я сижу, потрясенная, и бурная ночь не единственное, что создало темную стену между нами.

Это злость. Много злости с обеих наших сторон, когда он добавляет: - И чтобы все разъяснить. Я не

твой герой. Я просто человек, пытающийся спасти наши долбанные жизни.

Моя злость тотчас испаряется, и я говорю: - Но ты не монстр.

Его голова резко поворачивается в мою сторону, вынуждая посмотреть на него, и когда я

смотрю, он задает вопрос: - И откуда ты это знаешь?

- Потому что монстры всегда считают себя героями.

Я ожидаю, что он спросит, откуда именно я это знаю, и у меня нет ответа. Это просто, что я

чувствую глубоко внутри своей души, чувство доверия к не тому человеку, которым я отказываюсь

верить был Никколо. Я бы не доверилась гангстеру. Но Кейден не спрашивает меня. Он ничего не

говорит. Несколько секунд он просто сидит, его тело неподвижное, его челюсть крепко сжата. И когда

он делает движение, он поворачивает лицо вперед и приводит машину в движение. Я сразу не

отворачиваюсь, изучая его профиль, не уверенная является ли его отсутствие ответа согласием или

несогласием на мое утверждение, только знаю, что до того, как это закончится, я выясню это.

Отворачиваясь от него, я падаю на кожаное сиденье, мой взгляд ловит эмблему Роллс-Ройс на

бардачке. Я жду, что машина или марка что-нибудь припомнит за рамками очевидного, и я

успокаиваюсь, когда ничего не происходит. Я не хочу, чтобы Кейден лгал мне. Эту мысль я повторяю

в своей голове, т.к. натянутая тишина между нами, падающий дождь на крышу машины, напряжение

в воздухе между мной и Кейденом медленно приводит к жужжанию, вместо крика. Кейден должно

быть чувствует это, потому что он наклоняется и включает радио, нажимая несколько кнопок, пока не

начинает играть песня группы Imagine Dragons.

Я поворачиваюсь на бок и смотрю на него. – Ты знаешь, эта песня называется…

- Монстр, - заканчивает он, смотря на меня сбоку, его губы намекают на улыбку. – Я думал, что

она подойдет, правда?

Успокаиваясь, что мы закончили наш спор, я чувствую, как улыбка разбивает мою боль и

находит мои губы. – Очень, - соглашаюсь я. – Наверное, Адриэлю нравится американская музыка?

- Да. Он ходил в колледж в штатах. И он был достаточно большим фанатом Imagine Dragons, что притащил меня на один из их концертов здесь в Риме.

Мои глаза округляются. – Подожди. Ты ходил на концерт?

- Я должен был ему посодействовать. А почему в это так трудно поверить?

- Я не знаю. Ты просто наставил пистолет на свою грудь. Тяжело подумать, что ты делаешь что-

то такое…. – Я поднимаю руку. – Нормальное.

- Нормальное завышено.

- Я нахожу нормальным прямо сейчас, - я легко спорю, и возвращаюсь к своей главной цели: выяснить, кто такой в действительности Кейден Уилкенс. – Ты когда-нибудь возвращаешься в штаты?

- Иногда, - говорит он, обходя мою миссию, ничего больше не предлагая.

- Сколько тебе было лет, когда ты сюда переехал? - спрашиваю я, копая в другом направлении.

- Десять.

- Значит это действительно для тебя дом, да?

- Это, где я живу. Да.

Интересный ответ, с тайным смыслом, который я пытаюсь расшифровать. – Где ты живешь?

Значит это не дом?

- Игра слов.

- Это ответ, который я допускаю перевести, что ты не хочешь об этом говорить.

- Зачем тебе это?

- Потому что, если я не могу знать себя, я хочу знать тебя.

- Ты имеешь в виду, что до сих пор думаешь, что ты знаешь меня, но не помнишь.

- А должна?

- Не имеет значения, сколько раз ты спрашиваешь меня об этом, ответ будет тот же.

- Отлично, - говорю я, но я не готова сдаться. – Сколько тебе лет?

- Тридцать два. Сколько лет тебе?

- Двадцать пять, - отвечаю я, удивляя себя. – И я правда… не знаю, откуда я это знаю.

- Имя и возраст. Это прогресс. Может, если ты напишешь в своем дневнике, который ты забрала

в больнице, ты узнаешь, что я говорю правду.

- Уверена, он испорчен.

- И легко заменимый.

- В отличие от моей памяти, - говорю я. – И я не называю тебя лжецом, Кейден. Я не могу

бороться с тем, что ты заставляешь меня чувствовать.

Мы останавливаемся у светофора, и он поворачивается ко мне, и даже в темноте волна его

полного внимания, как огонь, растапливающий лед, и я этот лед. – Что я заставляю тебя чувствовать, Элла?

Миллион эмоций проносятся по мне, но я не могу назвать ни одно из них, поэтому я шепчу: - Я

не знаю.

- Хочешь узнать, что ты заставляешь меня чувствовать? – спрашивает он, его голос тихо

соблазняет, что обещает горячие ночи и жаркие поцелуи. Я хочу эти поцелуи. Я хочу большего.

Может, он не монстр, но он до сих пор хранит секреты.

- Еще нет, - говорю я, отворачиваясь от него лицом к крыше машины, когда я должна была

просто сказать: - Нет.

Он смеется, этот его низкий, постыдно сексуальный смех, и я снова в шоке от того, как он может

чувствовать себя хорошо и плохо в одно и тоже самое время. Мы впадаем в тишину, звук радио

смешивается с дождевыми каплями, падающими на крышу. Я начинаю засыпать, когда начинает

играть песня Take Me to Church Хозиера. Мои кишки завязываются узлом, моя грудь сжимается от

каких-то темных эмоций, которые думаю могут бояться. Что смешно. Я сижу в машине с Кейденом.

Это просто песня, но слова проносятся по мне, как лезвие, пытающееся заставить меня истекать

кровью.

Нет ничего невиннее нашего милого греха…

Я закрываю свои глаза, борясь с желанием отпихнуть воспоминание, которое я не хочу видеть, но не могу спрятаться. Я не была трусихой, когда Кейден держал пистолет на мне, и я не хочу быть

ею сейчас. Осторожно, я позволяю себе впасть в прошлое, и это как будто глядеть на себя сверху, стремясь не в полной мере находиться там. Во-первых, это просто я. Я не вижу место, где я нахожусь.

Я одета в облегающее черное платье с прозрачными длинными рукавами. Мои губы намазаны

блеском. Мой макияж отличный. Мои волосы рыжие, живые, и это я. Настоящая я, как сказал Кейден, он надеется узнать. В чем поклялся, что он узнает.

Мое видение расширяется, и я могу видеть, что стою в середине спальни с дорогими

произведениями искусства на стенах, модный пол из твердой древесины под моими туфлями на

ремешке на высоких каблуках. Справа от меня находится большое коричневое кожаное кресло, а около

него деревянная скульптура тигра, и мне она не нравится. Ничуть, но я не знаю почему, или я не

стараюсь вспомнить. Я отвожу свой взгляд от нее, отгораживаясь от любого воспоминания, которое

она воспроизводит.

Я меняю направление на то, где стою, передо мной стоит огромная кровать из красного дерева.

Две роскошные выгравированные деревянные двери передо мной, и я жду, что они откроются. И они

открываются, как будто мое внимание спровоцировало их так сделать, и заходит он, забирая мое

дыхание, резко поднимая у меня частоту сердечных сокращений. Я пытаюсь увидеть его лицо, но моя

память до сих пор защищает меня. Мне не надо знать, кто он, чтобы почувствовать его власть или то, как он завладел комнатой. Нет. То, как он завладел всем, и всеми, вокруг него.

Он идет ко мне, медленно, уверенно, останавливаясь лишь на взмах от касания меня. Он

высокий и выше меня, смотрит на меня, и я могу чувствовать жар его взгляда, но не могу видеть его

глаза или даже во что он одет. И я не хочу, понимаю я. Это проблема. Я прячусь, когда должна

встретиться с этим, и я заставляю себя углубиться в воспоминание. Я больше не смотрю на себя сверху.

Я прямо там в комнате, заново переживая все ощущения.