Его челюсть дергается, но он не предлагает мне ни согласия, ни несогласия, между нами крепко

встала стена, когда он говорит: - Пошли внутрь.

Я обхожу дверь, позволяя ему ее закрыть, мой взгляд сканирует четыре мотоцикла справа от

меня, и за ними три машины с эмблемой Ягуара. – Тебя тянет на Ягуаров, или только вообще на

машины?

- Только Ягуар F-TYPE, но я не отвернусь от еще чего-нибудь, что бросится в мои глаза.

Мое внимание перемещается на гладкую блестящую голубую спортивную машину прямо перед

Роллс-Ройсом. И я иду прямо к ней, останавливаясь у пассажирской двери, чтобы рассмотреть

изогнутый капот. Кейден шагает в мою сторону, и я поднимаю на него взгляд. – Насколько ты богат?

- Я унаследовал солидную сумму денег, и у меня есть свои деньги.

- Переведи. Ты так сумасшедше богат, это вульгарно.

Он смеется, его глаза вспыхивают грешным теплом. – Мне нравится все, что немного

вульгарно.

Я краснею, не сомневаясь, что это правда, и возвращаюсь к модному автомобилю перед нами.

– Это не Ягуар, правильно? Это гоночная машина?

- Это Пагани Зонда, и да, она предназначена для гоночной трассы. Их только делают двадцать-

двадцать пять штук в год.

- Я даже хочу узнать, сколько что-то похожее на нее стоит?

- Миллион долларов, больше или меньше, но в моем случае, это был подарок за хорошо

выполненную работу.

Я разворачиваюсь на месте, чтобы посмотреть на него. – Что ты делаешь, чтобы заработать

машину, как эта?

- Клиент хотел заплатить мне наличными, но я хотел машину. Это была моя цена, чтобы

выполнить работу.

Я не упускаю, как он уклонился от моего прямого вопроса, и пробую снова. – Цена за что, Кейден? Что ты делаешь?

- Я работаю на группу под названием Подземелье. Мы называем себя Охотниками за

сокровищем. Если цена правильная, и в данном случае машина была правильной ценой, мы находим

почти все для наших клиентов.

Я вспоминаю татуировку на руке Маттео, которая соответствует татуировке Кейдена. – Маттео

работает на них тоже?

- Да.

- Что на счет Натана?

- Нет.

Я осмеливаюсь дотянуться до его руки и изучаю его татуировку, подтверждая, что одна на его

запястье – это квадрат с частью шахматной фигуры короля внутри. Я поднимаю на него взгляд. – У

Маттео тоже такая есть.

- У каждого в итальянской дивизии Подземелья есть она.

Мой большой палец гладит текст до его предплечья. – И надпись. – Я поднимаю на него взгляд.

– О чем здесь говорится?

- Это итальянская пословица. Когда игра заканчивается, король и пешка падают в одну и ту

же коробку.

Я закрываю слова своей рукой, и такое чувство, как будто они жгут мою ладонь. – После смерти

мы все равны.

В его глазах мерцает удивление от моего понимания значения, но он не так сильно удивлен, как

я сама. – Да, - он мягко подтверждает. – После смерти мы все равны.

- Почему эта пословица?

- Это напоминание для нас, что никто, независимо, какой бы он ни был могущественным, не

лучше Подземелья.

Я тянусь к его другой руке, и обвожу контур изображения птицы с яркими голубыми

раскрытыми крыльями, запечатленными на его запястье. – Ястреб?

- Снова верно.

- Почему ястреб, Кейден? – спрашиваю я, желая, нуждаясь, понять этого мужчину.

- Он символизирует меня, как защитника. Я являюсь лидером этой дивизии Подземелья, таким

образом, защитник тех, кто обращается ко мне.

- Как ты защищаешь меня.

Его глаза прожигают меня, и во мне возникает ответная волна, которая граничит с сильным

желанием. – Да, - соглашается он, бархатный тембр его голоса. – Как я защищаю тебя.

Я покорена этим мужчиной, легко можно забыть вопрос в своей голове, но я не позволяю себе

сильнее забыться, чтобы добавить то, что у меня в мыслях. – Какие вещи Подземелье ищет?

- В зависимости от того, что хочет клиент. Это может быть машина. Картина. Компьютерный

файл, в случае Маттео.

- Вы нарушаете закон?

Он не сильно стискивает свои зубы, но его ответ прямой. – Все, что мы делаем, не так просто.

Отсутствие отрицания является подтверждением, и я не уверена, что чувствую по поводу этого.

– Что ты нашел для человека, который дал тебе машину?

- Его бывшую жену, которая убежала с его деньгами.

Мой голос становится хриплым. – Ты нашел человека?

- Да, - подтверждает он, его выражение нечитаемое. – Я нашел человека. – Кейден накрывает

мою руку, которая находилась на его руке. – Прямо, как и я нашел тебя, что никто больше не смог. И

никто больше не сможет. Никакая сумма денег не изменит это.

Я думаю о машине. – Миллион долларов – это много денег.

- У меня уже есть много денег.

- Что на счет других членов Подземелья?

- Единственные, кто знает о тебе, мой узкий круг; они не предадут нас. Кроме того, понадобится

больше, чем миллион долларов, чтобы привлечь внимания любого из них.

- Что если это намного больше?

- Ты в безопасности. Я даю тебе слово. – Он внезапно отпускает меня и идет назад, и я почти

могу ощутить, что между нами снова встает стена. – Пошли внутрь.

Я хмурю брови, не уверенная, что только что произошло, но с другой стороны, это моя жизнь, и что нового? Я хочу спросить, но один взгляд на его жестко сжатую челюсть, и я решаю сделать

лучше. Я пойму его внутри. Я иду к двери, любопытствуя о его доме, о нем, об этом мужчине, который

является моим вынужденным героем. Я осознаю, что он следует за мной, и как только я нахожусь у

своей цели, он тут как тут. Моя рука прижимается к ручке, но до того, как я смогла повернуть ее, он

обходит меня, его рука накрывает мою, его тепло крадет легкий холод гаража. – Когда я говорил, что

ты в безопасности, - говорит он мягко, в его голосе намек на порочность, - я имел в виду от всех, кроме

меня.

И почему-то я знаю, что он проверяет меня, спрашивая моего доверия, когда по непонятной

причине, он не верит, что заслуживает его. Он не знает, что я знаю. Правильно, неправильно, или

опасно, я уже доверяю ему. Он ступает назад от меня, и я не поворачиваюсь. Я открываю дверь и

вхожу в коридор, где спиральная каменная лестница дожидается меня, и поднимаюсь по дорожке, которая ведет к владению и короля, и волка. И с ничем за своей спиной, кроме одежды и сумочки, которую он купил мне, я несомненно в его милости.

Глава Десять

Сгусток нервов оседает глубоко в моем животе и распространяется ниже и ниже с каждым

точным шагом, и я действительно понятия не имею почему. О да. У меня за спиной волк. Очень

сексуальный, довольно своенравный волк, с которым я очевидно скоро буду жить. Другими словами, он действительно сделает со мной все, что захочет, как он дал понять без извинений. Поэтому почему

я не боюсь его? Нервничаю, да. Боюсь? Нет. Кейден не пугает меня, и в отличии от прошлой ночи, когда я убегала, мне кажется, я больше не боюсь своего отсутствия страха. Фактически, когда я

достигаю верх лестницы и огромная черная деревянная дверь в стиле донжона встречает меня, мои

нервы быстро вытесняются возбуждением от вида замка.

Я быстро опускаю рычаг и открываю дверь, входя в фойе с еще большим количеством камня

под ногами, и я обнаруживаю гигантскую извилистую лестницу на противоположной стороне

сногсшибательной комнаты. В восторге, я с радостью даю Кейдену пространство войти за мной и

пройти к центру комнаты, смотря на высокие двери донжона слева и справа от меня. Вертясь на месте, я любуюсь запутанной отделкой по стенам, на которых, как видно, изготовлены вручную розы. У меня

вспыхивает воспоминание, к которому я тянусь, хотя я не верю, что оно об этом месте, а о другом. Он

послал мне розы. Дюжину роз. Я хмурю брови, неуверенная, откуда пришли слова, но больше ничего

не следует, и я отпускаю воспоминание, чтобы посмотреть на конический потолок, с похожим

дизайном, рассекающим его на четверти.

Кейден присоединяется ко мне, останавливаясь перед мной, его глаза наполовину закрыты, его

энергия темнеет, его выражение подчеркивает все жесткие линии и тени. – Он великолепен, - говорю

я, когда он не говорит. – На сколько он большой?

- В общей сложности есть три башни. Центральная башня за нами около в восемь тысяч

квадратных футов. Западная и восточная башни, разделенные этой комнатой, обе около шести.

Адриэль, его сестра и экономка живут в западной. Ты останешься со мной в восточной.

Я останусь с ним. Это радует меня, хотя я подозреваю, он просто хочет удостовериться, что я

не поведу его на еще одну трассу по дождю и очень холодной температуре.

- Эта дорога, - говорит он, указывая на одну из дверей донжона.

Я киваю и следую за ним, смотря, как он вводит код и затем нажимает на кнопку, и массивная

деревянная дверь начинает подниматься. – Дверь защищена кодом, - говорит он мне, - с сигнализацией, если его нарушат. Я меняю код раз в неделю, и в каждом крыле есть свой собственный код. Прямо

сейчас, наш код – один девять восемь девять.

- Один девять восемь девять, - повторяю я. – Поняла. Центральная башня пустая?

- Адриэль управляет магазином коллекционных изделий высшего класса.

- Коллекционные изделия высшего класса? – спрашиваю я, когда мы заходим в еще одно фойе, с сводчатым проходом прямо перед нами, который кажется ведет к какой-то гостиной. – Что ты

имеешь в виду «высшего качества»?

- Что-то и всё, все товары с высокой расценкой, многие из которых достойны музея.

- Это не так выгодно, как охота за сокровищами.

- Да, ну, его отца убили на охоте два года назад, когда его сестре было шестнадцать. Она

обвиняет Подземелье.

Мы достигаем следующий этаж и входим в другое фойе, и перед тем, как он смог бы

продолжить идти вперед, я хватаю его руку и останавливаю ходьбу. – Он умер из-за охоты?

- Да.

- Итак, то, что ты делаешь – опасно.

- Каждый из нас выбирает работу, которую берет, и принимает опасность, которая возникает

вместе с ней. Обычно, чем больше жалованье, тем больше риск.

- А отец Адриэля, за чем он шел?

- Документ, который доказывал, что определенная фармацевтическая компания подделала