Глава 21

По узкому туннелю Натан не сделал ни шагу. С одной стороны, хотелось выбраться и пойти с Робертом, а с другой — выполнить приказ и спрятаться. Худшая разновидность чистилища.

Зависнув между жизнью и смертью, он вжался в металлическую дверь щекой и кончиками пальцев и вслушивался в каждый приглушенный звук. Слова проникали за тайную дверь неразборчиво, невнятно, путаные звуки разобрать невозможно. Он будто находился под водой, хотя на самом деле впал в панику.

Натан закрыл глаза. Тесное пространство напоминало о том времени, когда он лежал в вонючем спальном мешке без средств защиты, не имея шанса бежать. Он мог только ждать и сносить удары. Натан глубоко вдохнул пыльный воздух, вспоминая, каким липким стал мешок от его дыхания.

До него долетел приглушенный голос Вогеля, другие голоса тоже, но они не имели значения. Из-за спокойного сдержанного голоса создалось ощущение, что по Натану начали маршировать огненные муравьи, которые вот-вот прогрызут плоть.

Паника вогнала в оцепенение, он застыл на месте, когда кто-то — судя по голосам, двое мужчин — начал рыться в комнате. От разоблачения отделял лишь тонкий железный лист. На пол падала мебель, билось стекло. Натан, стоя на коленях, дрожал. Оставался один шаг до того, чтобы поддаться чутью и бежать, убраться как можно дальше от потайной двери.

Но нельзя. Время от времени Натан слышал слабый голос Роберта, всегда в паре с голосом Вогеля. Если Натан уйдет, он потеряет эту тонкую ниточку связи.

Он никогда больше не услышит от Роберта «Я люблю тебя».

Чтобы не всхлипнуть, пришлось прикусить губу. По лицу покатились слезы.

Внезапный крик резанул по сердцу, словно нож. Натан зажал рот, поняв, что это Роберт. Роберт никогда так не вопил.

Мужчины перекинулись веселыми комментариями и ушли, вероятно, собирались посеять хаос в соседней комнате или, что еще хуже, наблюдать за страданиями Роберта.

Сердце вырвалось из ледяного ступора и застучало, как боевой барабан. Где-то там Роберту было больно, а он трусливо прятался. Сколько бы страха Вогель ни нагонял, выход должен найтись, что-то Натан мог сделать.

Еще один вопль пронзил тишину, отчего Натана затошнило. Он бездумно надавил на металл, отчаянно желая выбраться.

Он бы не застрял в чистилище, шагни он в ад.

Холодное железо сдвинулось с места, но едва в душе загорелась надежда, дверь заклинило: ее удерживал на месте засов, которым Роберт перекрыл проход.

Шуметь нельзя — это неизбежно привлечет внимание к тайнику, и он потеряет возможность помочь Роберту. Он больше не мог оставаться в этом гробу. Может, в джинсах отыщется что-нибудь полезное? Ключи?

Натан ошарашенно вытащил телефон.

Как можно быть таким дураком? Роберт страдал. Вместо того чтобы позвонить в полицию, да хоть кому-нибудь, Натан тратил драгоценные минуты, погрязая в страхе.

С тяжелым чувством вины он продвинулся по узкому коридору, чтобы его не услышали. Нужна помощь того, кто обретался неподалеку, кто точно знал, где находился дом, кто сможет серьезно отнестись к проблеме. Натан выбрал номер Джейка.

Ответил Джейк после второго гудка, однако стоило лишь подумать, что поблизости страдал Роберт, начинало казаться, что ожидание тянулось целую вечность.

— Джейк, пожалуйста, как можно быстрее отправь к нам полицию. Здесь вооруженные люди, они пытают Роберта. Думаю, это дон Вогель. Это он убил тех парней. Я дам показания, сделаю все, что нужно. Только отправь сюда Марка и полицию.

Джейк что-то говорил, но в другом конце туннеля задребезжал металлический лист, и Натан застыл.

— Меня нашли. Мне пора. Пожалуйста, пожалуйста, быстрее.

— Попробуй выиграть вр...

Полностью замерев, он выключил телефон и прилип спиной к стене, как влажный язык к заиндевевшему металлу. Сердце подскакивало при каждом ударе. Он следил за узким входом и прислушивался к усиливавшемуся шороху: кто-то полз по туннелю в его направлении.

Время остановилось, как только они с Мией встретились взглядами. Она одышливо взвизгнула и так быстро дала заднюю, что ударилась затылком о стену.

Мия.

Она открыла железную дверь.

Это шанс. Натан показал ей ползти шустрее, чтобы самому забраться в туннель. На миг он задумался, хватит ли ему смелости встретиться с мужчиной, который забавлялся с ним, словно он игрушка, а не человек. Встретиться с мужчиной, которого он сжег кислотой. Внутренний трус шептал, что всем будет лучше, если он дождется полицию и угомонит Мию.

Вытерев слезы, Натан вздрогнул всем телом, когда Роберт ошеломительно закричал и столь же внезапно замолк.

— Оставайся тут, — прошептал он, приняв решение.

Мия моргнула, отчего по щекам покатились слезы. Губы сильно дрожали, казалось, она не сумеет произнести ни слова, однако она вцепилась в Натана.

— Н-нет...

— Я вызвал полицию. Мне надо выиграть время, иначе Роберта убьют. Оставайся тут.

Ответа он дожидаться не стал и поспешно нырнул в проход.

Тонкие линии света окружали железную дверь. Сделав глубокий вдох, чтобы унять панику, Натан включил на телефоне диктофон. Если выйдет выбить из Вогеля признание, они навечно засадят его за решетку. Натан полз по твердому полу на ноющих коленях, пальцы задеревенели от холода, пробиравшего до костей, однако если не получится выторговать немного времени, все будет зря.

Натан припал ухом к двери и прислушался. Долетали приглушенные голоса, рядом с укрытием не было никого. Будто наблюдая за собой со стороны, он пихнул дверь. Двигал им не разум, а инстинкт самосохранения.

Чтобы Мию никто не нашел, Натан осторожно закрыл дверь и тихо, как кот, выбрался в пережившую апокалипсис комнату. Все перевернуто вверх дном, даже кровать сдвинута, а простыни валялись на полу.

Натан заприметил дробовик, висевший над камином, словно это украшение, а не оружие.

До него дошло, что никогда прежде он не держал в руках оружия. Возникшие сомнения уговаривали спрятаться, не подвергать жизнь риску без необходимости. Это было бы разумно. Натана, в отличие от Роберта, жизнь не закалила. Нежная кожа не спасет, если Вогель решит выудить из него информацию. Что если под пытками он выдаст укрытие Мии?

Пот охлаждал спину. Натан таращился на дробовик. Доносившиеся из какой-то комнаты голоса стали фоновым шумом, а не угрозой жизни.

Он взял дробовик.

Тяжелое оружие в руках казалось чем-то чуждым. Натан понятия не имел, заряжено оно или нет, однако сделал глубокий вдох и побрел по коридору туда, откуда слышались тяжелые вздохи Роберта, более глубокие и настоящие, чем чудилось в потайном туннеле.

На ватных ногах он подошел к двери и выглянул из-за угла. Ни разу в жизни сердце не билось так быстро. Даже когда он занялся бегом, даже когда лежал в мешке в ожидании смерти, даже когда выпрыгивал на ходу из грузовика.

В этот раз на кону стояла не только его жизнь, и эта мысль пугала настолько, что он почти не дышал.

Он не помнил, как пересек коридор и добрался до их с Робертом комнаты. Все замедлилось, открывшаяся картина заляпана потом и кровью. При каждом движении головой мерещилось, что ссохшийся мозг гремел в пустой черепушке.

Роберт сидел на деревянном стуле, свесив голову на грудь, слюна капала на пижамные штаны. Он напрягал плечи, мышцы выпирали через веревку, которой его привязали к стулу. Правая рука фиолетового оттенка, а левую — «О боже» — вообще не узнать. Изуродованная, корявая, опухшая, она выглядела странно во многих смыслах. Внутри все взбунтовалось.

Вогель и его отморозок отошли на второй план перед лицом таких повреждений.

Вогель обернулся и улыбнулся, напоминая акулу, которая вот-вот вонзит в Натана острые как бритва зубы. Он хлопнул в ладоши.

— А вот и мы...

Роберт, качая головой из стороны в сторону, медленно поднял глаза. Стоило взглянуть на причиненный вред, от сердца откалывался кусочек. Сильные руки, что всегда так крепко обнимали, не заслуживали такого издевательства.

— Развяжи его! — сдавленно произнес Натан, стараясь не клацать зубами.

Роберт бегло на него посмотрел. Как только они встретились взглядами, в душе смешались чистейший ужас и ненависть, правда, Роберт всего лишь покачал головой. Даже сейчас замученный Роберт больше пекся о безопасности Натана.

Из-за стула поднялся рослый мужчина. Это все равно что столкнуться с чудовищем Франкенштейна, однако изуродованные руки — это не косметический клей и пластический грим. Кожа сожжена, расплавлена, скорее походила на резину, чем на плоть.

С огнем в глазах, смотревших из-под бинта, он подлетел к Натану.

Натан прицелился мужчине в грудь.

— Остановись или я тебя пристрелю!

Натан даже не моргал, боялся, что если отвлечется хотя бы на полсекунды, то погибнет. Но он даже не успел нажать на курок: со спины его обхватили крепкими руками и вцепились в дробовик, направив дуло в потолок.

Наверное, Натан потерял сознание. Тело двигалось само по себе, боролось с крепкой хваткой на горле. Ему вдавили кадык, казалось, будто шею пытались сломать. В глазах мутилось, однако он видел, как надвигался травмированный мужчина, в чьих черных глазах пылала ярость, как у бешеной собаки.

— Этот мой. Я сожгу все пальцы, затем лицо, а потом залью кислоту в жопу и буду смотреть, как он корчится, сгорая изнутри.

Натан снова и снова жал на курок, но ничего не происходило. Стоявший перед ним гигант вырвал дробовик из рук. Можно дать дуба от страха? Сердце так бешено колотилось, что того и гляди разлетится на куски.

Хватку на горле ослабили. Натану удалось лишь сдавленно вскрикнуть. Не это он планировал. Цель риска — выиграть время, но он не добился ровным счетом ничего. Вовремя полиция не успеет, и он умрет жуткой смертью вместе с Робертом.

Опять по щекам покатились слезы. Это не пустые угрозы. Судя по тому, что мужик сотворил с руками Роберта, он без угрызений совести будет медленно пытать Натана, будет отрубать и жечь части тела до тех пор, пока Натан не сойдет с ума от боли.