— Ты правда забрал машину у матери Дилана?

Роберт оцепенел, разглядывая кучу металлолома. Почти в самом верху торчал довольно симпатичный байк.

— Я этим не горжусь.

— Ты сделал это для Вогеля?

Роберт уперся локтями в колени, из-за очков выражения лица не разобрать.

— Меня завербовали в шестнадцать. С этого все и началось. А что еще оставалось делать? Предложить собственные деньги? Почему ради нее? Почему не ради кого-то другого?

Натан прижался к Роберту бедром, но сделал вид, будто касания не заметил.

— Зачем ты в принципе связался с Вогелем?

Роберт, глядя на мир сквозь очки, прикинулся, будто его очень занимали пальцы. Он смотрел на хлам или на Натана? Невозможно понять.

— У нас возникли денежные проблемы, а я знал кое-кого из приближенных Вогеля. В то время это казалось отличным способом по-быстрому заработать. Потом все превратилось в рутину. Я перестал навещать семью, потому что после случая с матерью Дилана мне было неуютно сидеть с ними за одним столом. Бригада Вогеля — это туннель, который работает только на вход, несет тебя по течению от улиц до могилы.

Натан сглотнул, задумавшись о совершенных Робертом преступлениях, что привело к мыслям о том, в чем он сам принял участие, однако это не одно и то же. Много лет Роберт подчинялся Вогелю, устраивал настоящий ад и вносил хаос в людские жизни.

— Значит, нет ничего плохого в том, что я тебя вытащил? Или ты все равно планировал уходить? Ты скопил немало налички.

Роберт одеревенел, и Натан испугался, что весь остаток дня мышцы шеи будут болеть.

— Той ночью, когда мы встретились, я собирался уйти. Не только из бригады. Просто... уйти, но израсходовал все пули на то, чтобы спасти тебя. В каком-то смысле я обязан тебе жизнью.

Натан нахмурился, не в силах определиться, верно ли он понял.

— Роберт... Зачем? — Без лишних раздумий он взял Роберта под руку и отодвигаться не намеревался.

Теплыми пальцами Роберт крепко сжал руку Натана и покачал головой, тяжело вздохнув.

— Потому что от меня одни проблемы. И это уже давно не круто. Я больше не считаю, что они заслужили то, что получили. Той ночью я узнал, что женщина, у которой я забрал тонну налика для Вогеля, покончила с собой и убила двоих маленьких детей. С какой стороны ни посмотри, в этих смертях виноват я. Она не видела другого выхода.

Сердце у Натана упало, но руку Роберта он не выпускал, гадая, сколько убийств и разрушений он этими руками совершил, но при этом оставался нежным и ласковым.

— А потом ты спас меня, — прошептал он.

— Хотелось хотя бы раз поступить правильно. — Роберт глянул на Натана.

Очки все еще мешали, скрывая то единственное, что могло показать эмоции.

— Я жив, а значит, ты преуспел.

Натан осмелился улыбнуться, по-прежнему изумляясь, что они оба подумывали о самоубийстве, что смерть словно окружила их со всех сторон, и тем не менее они умудрились выжить и стать сильнее. Натан переместил очки на голову, отчаянно желая посмотреть Роберту в глаза.

Все еще цепляясь за Натана, Роберт вздохнул и отвел темные глаза с неглубокими гусиными лапками.

— Я это заслужил. Ты — нет. Почему ты решил стать геем, зная, что это рискованно?

Внутри все сжалось, но несмотря на обидные слова, он не сдвинулся с места.

— Такова моя натура. Меня никогда не интересовали женщины, и я не хотел быть одиноким лишь потому, что общество смотрит сверху вниз на однополые пары. Это же одна из основных человеческих потребностей — быть рядом с другим человеком.

Казалось, Роберт полностью ушел в себя, скрываясь от эмоциональной близости под толстой оболочкой гангстера. Неудивительно, что он такой непостоянный и неуклюжий в общении. Прошлое его не оправдывало, но некоторые действия объясняло.

— И все? Тебе не нравились женщины и ты переключился на мужчин? Каково... каково это — быть таким, как ты? — прошептал Роберт, и на миг они встретились взглядами.

— Это не игра в исключения. Я знал с тех пор, как стал подростком. Если эти тупые хоккеисты уделяли мне внимание, по мне вплоть до яиц пробегал холодок. Представляя будущее или покупая одежду, я раздумывал, каких парней я хотел бы завлечь. Других вариантов не существовало. И я этого хотел, об этом фантазировал, на эту тему мне снились эротические сны. А когда я впервые переспал с парнем, казалось, будто я сорвал джекпот. Когда ты с парнем, который тебе нравится, остальное отходит на второй план. Только вот люди делают из этого проблему.

Каждый раз так было и с Робертом.

Роберт приглушенно застонал и покачал головой.

— Люди вроде меня.

Натан глубоко вздохнул, но от Роберта глаз не отводил.

— Вроде тебя, Вогеля, Хэнка... Вы ненавидите меня исключительно из-за предвзятости, считаете, что мне не место в этом мире только потому, что я гей. — Он крепче сжал руку Роберта. — Какого хрена? Занимайтесь своими делами — я так думаю.

— Наверное, я хуже всех. Потому что... потому что я понимаю, о чем ты говоришь, и все равно веду себя дерьмово.

Натан глянул на колени.

— Знаю, это нелегко, Роберт, но и открыться тебе тоже было нелегко. Речь не только о теле, но и о чувствах, а ты вытер о них ноги, как о коврик.

Роберт вздохнул и свободной рукой потер глаза, а другой, теплой и твердой, крепко держался за Натана, видимо, таким образом выражая истинные эмоции.

— Я думал, для тебя это просто секс. Наверное, партнеров у тебя было много.

Натан опустился на спинку дивана.

— Да, но они не похожи на тебя, тупица. Мы познакомились не в интернете и не в клубе, где играла оглушительная музыка. Я поделился с тобой тем, о чем никогда никому не расскажу. Неужели ты не догадываешься, какой властью надо мной обладаешь?

Роберт снова и снова дергал кадыком, размышляя над словами Натана.

— Мне очень жаль. Я постоянно давал заднюю. Понятия не имею, что со мной такое. А потом ты от меня отвернулся и имел на это полное право, но я адски по тебе скучал.

— Да? — Интересно, Роберт думал членом или ему в самом деле не все равно? Натан надеялся на последнее. — Знаешь, кто еще «давал заднюю»? Вогель. Целую неделю безумно меня трахал, а потом решил, что настало время вышвырнуть меня в грязь. Не будь таким, как он.

Роберт вздрогнул.

— В шестнадцать мне казалось, что присоединиться к бригаде — это по-мужски. Что от этих мыслей не останется ни следа. Но не вышло. Я никогда не стану тем, кем меня хотят видеть. А когда появился ты, стало еще сложнее. Я перетрахал кучу девчонок, но никогда не испытывал ничего похожего.

От этого комплимента уши у Натана начали гореть. Наконец-то Роберт сознался в том, что Натан и так знал. Причем настолько давно, что потерял надежду услышать хоть что-то от Роберта. Он хмыкнул.

— Знаю. Ничто не переплюнет это ощущение: ни дорожка кокса, ни тонна бабла. А у меня все это было.

Роберт тихо хохотнул.

— Мне уже не удастся тормознуть эту лавину.

И как понимать это откровение? Что Роберт пытался сказать? Если «остановить» не удастся, значит...

— И что ты собираешься делать?

Роберт, потрясенно разглядывая Натана, жевал губу. Время будто замерло, даже воздух раскалился, подталкивая их друг к другу.

Громкий сигнал автомобиля прорвал дыру в их пузыре. Роберт тут же подскочил на ноги, отпустив руку Натана. В этом Натан его не винил — его самого шум застал врасплох. Потной рукой он провел по волосам, сделав вид, будто никаких прикосновений и в помине не было.

— Где вы, лодыри? — прокричал Хэнк.

Роберт дышал так тяжело, будто вот-вот испытает самый мощный в жизни оргазм. Едва он заглянул Натану в глаза, шок на лице сменился улыбкой.

— Идем!

Натан улыбнулся в ответ.

— Давай объясним Даниэлю Лейку, что нечего связываться с Зиданами.