Он никогда так не сближался с другим человеком.

Роберт, застонав, яростно его схватил, словно собирался поднять со стола. Он кончил, обнимая Натана так крепко, будто хотел залезть к нему под кожу. Он был тяжелым, но Натан не возражал и погладил Роберта по изогнувшейся спине. Неспешно Роберт приходил в себя, обдавая чувствительную шею Натана теплым дыханием.

— Как же классно, — прошептал Натан и обхватил Роберта, чтобы он не ушел.

Восхитительные липкость и жар походили на успокаивавший эликсир. Как и в первую ночь, он хотел, чтобы Роберт находился рядом.

— Ты делал это раньше? — Он лениво поцеловал Роберта в ухо, ощутив привкус соли и наслаждаясь образовавшейся между ними влагой.

Крепче обняв Натана, Роберт покачал головой.

Натан со всей силы схватил Роберта. Он единственный.

— Знаю. Это впечатляет.

Член у Роберта постепенно становился мягче, Натан уже понимал, что будет по нему скучать. Болезненные ощущения его совершенно не волновали.

Роберт так долго молчал, что Натан начал беспокоиться, что он уснул. Но, в конце концов, он оторвался от Натана.

Натан приглушенно застонал, но все равно улыбнулся Роберту, зная, что и сам смотрелся привлекательно с румяными после оргазма щеками. Роберт же выглядел изумительно. Майка промокла от пота, румянец по цвету походил на фиолетовый, а губы распухли от поцелуев. Натан не сумел подобрать слов. Все случившееся в корне изменило значение слова «секс».

Роберт сделал глубокий вдох и натянул джинсы, с потрясенным видом глядя на Натана.

— Счастлив?

Натан откинул волосы с лица и кивнул, не найдя ни капли неудобства в том, что сидел с голым задом в кухне Хелен.

— Очень.

Он погладил Роберта по руке, не торопясь одеваться. Мышцы приятно побаливали, он представил, как в него впитывалась теплая сперма.

— Видишь? Без надобности искать член в городе.

Натан подавил улыбку и расправил плечи, притягивая Роберта к себе.

— Видимо, да.

Сопротивляясь этому притяжению, Роберт сделал глубокий вдох.

— Я могу дать тебе дозу. Здесь безопаснее, людям ни к чему тебя видеть.

Натан смерил Роберта долгим взглядом.

— Дозу? — повторил он.

Было бы смешно, если б Роберт не произнес эти слова серьезным тоном. Мурашки побежали по спине, как бы напоминая, что Натан сидел голым.

Роберт откашлялся.

— Ты сказал, что хочешь перепихнуться, разве не так?

Натан, отчаянно желая объятий, соскользнул со стола.

— Ну да... Но тогда я считал, что ты не входишь в перечень предлагаемых блюд. — Застонав, он оглянулся. — Двусмысленно вышло. Ну ты меня понял.

Не мог же Натан все выдумать. Роберт так искренне его целовал. В поцелуях не было ни грамма притворства. Натан словно ожил, чувствовал себя таким желанным, будто он повязка на кровоточившей ране.

— Ну тебе же полегчало, да? Ты больше не боишься?

Неожиданные перемены в поведении вызвали озноб.

— Роберт, дело не в этом. — Натан себя обнял, казалось, будто он полностью обнажен. — Разве тебе не было хорошо со мной? Разве я не принял твой гребаный член? — Он повысил голос, хотя и не хотел.

Роберт отвернулся.

— Ты гей, значит, тебе это нравится.

Натан словно примерз к кафелю, несмотря на пылавший внутри пожар. Что вообще происходило? Как так вышло, что его отымели, а потом обвинили в том, что он опять получил Роберта силой? От такой наглости мозг вскипел. Роберт растерзал его, как спелый фрукт, съел вкусную мякоть и выплюнул семечки.

— Нет, — тихо сказал Натан и наконец-то, желая прикрыться, натянул штаны. — Нет, тебе тоже понравилось, потому что ты любишь присовывать мужикам! Сраный ты мудила!

Роберт поморщился и зарычал:

— Ни к чему это обсуждать. Напряжение ушло, нет?

Натан как можно быстрее застегнул штаны. Удовольствие оттого, что внутри была сперма — чем он так упивался, — теперь стало неудобством, и он почувствовал себя грязным.

— Ага, ушло из твоих долбаных яиц! — Он схватил фруктовую вазу и без раздумий швырнул в Роберта. — Ты не имеешь права делать вид, что ты не гей, и в то же время драть меня! Это дерьмо не укладывается в голове!

В груди ощутимо кольнуло, казалось, сердце перестанет биться в любую секунду. Как мог Роберт так издеваться и вместе с тем утверждать, что спас?

Роберт обернулся, когда блюдо прилетело ему в спину. Яблоки рассыпались по всей кухне, а ваза разбилась возле ног. Роберт устремил темные глаза на Натана.

— Какого хера ты делаешь? Хватит портить барахло матери!

— Нет! Хватит портить меня!

Натан достал чашку из раковины и запульнул в Роберта, далее последовала тарелка. Он никогда не скандалил, но внутри что-то сломалось, и дамба открылась, — окружающий мир наводнила ярость. Боль никогда не пронзала так сильно. Даже когда над ним издевались в школе, даже когда ушел отец, даже когда мать относилась к нему как к дерьму. Их предательство не стало неожиданностью, но в этот раз боль причинил тот, кому он открыл свое сердце.

Роберт, прикрывшись подносом от летевшей в него посуды, вжался в стену и выглянул только после того, как Натан прекратил швырять в него вещами.

— Ты чокнутый! Я дал тебе то, о чем ты просил!

Натан изо всех сил боролся со слезами, что застилали глаза.

— По-твоему, я такой? По-твоему, именно этого я и хочу? Хера в жопе? Да я даже смотреть на тебя не могу. — Дышать стало тяжело, в груди все сжалось. — Может, я все-таки умер, а ты мое чистилище?

Роберт поморщился, опустив глаза, но кто-то выбрал именно этот момент, чтобы приехать домой. Звуки работавшего двигателя становились все громче. Роберт зарычал и пнул яблоко так сильно, что, ударившись о стену, оно разлетелось вдребезги.

— Твою мать. Иди наверх. Я разберусь.

Натан покосился на Роберта.

— Никогда больше не трогай меня своими ручонками.

Он был не в настроении для приказов. Наступив по пути к двери на битое стекло, он зашипел, но это причинило гораздо меньше боли в сравнении с осколками, что резали его изнутри.