Меч в моих руках исчез, растворившись в тумане. Я сжала пальцы, пытаясь найти его, но нащупала только воздух. В ярости подняла глаза и встретилась взглядом с пустыми глазами Слепого Майкла. Его улыбка не дрогнула. Не могу отвести взгляд.
«Нет боли, — прошептал он. — Нет смерти, нет необходимости сражаться. Вернись, маленький Подменыш. Вернись ко мне и будь со мной всегда.»
Белизна его глаз расширилась, совсем как у его сестры, я тонула.
«Я не твоя», — сказала я, выдавливая слова одно за другим. Становилось трудно двигаться и думать, и что-то в глубине моего сознания терпело поражение, готовое снова прыгнуть в его объятия.
Какая часть меня принадлежит ему? Какая часть меня была готова предать все остальное? Я втянула щеку, пытаясь использовать кровь, которая, как я знала, была там, но я ничего не почувствовала на вкус; его магия была слишком сильна, он не попадется в эту ловушку дважды.
«Не хочу этого,» — прошептала я, осознавая, как слабо это прозвучало. Он сделал еще шаг ко мне, и я упала на колени, глядя на него. На этот раз боли не было. Либо я потеряла больше крови, чем думала, либо он был настолько силен — в любом случае, это практически означает что я облажалась.»
«А почему бы и нет? — спросил он, прижимая руку к моей щеке. Мое зрение изо всех сил пыталось вернуться к множественному восприятию. Я ловила мимолетные взгляды других глаз, наблюдающих, как Подменыш, истекая кровью, склоняется перед своим господином и хозяином. — Без меня ты пропадешь.»
О, дуб и Ясень, Луидэд, Сильвестр, Квентин, мне жаль. Я думала, что на этот раз поступаю правильно. Думала, это важно.
«Я не… потерялась… " — он заполнял собой весь мир. Не осталось ничего, кроме Слепого Майкла и тумана, и кратких, прерывистых видений, которые я крала у других глаз.
«О, но это так, — сказал он. — Ты заблудилась. Ты больше не можешь попасть ни туда ни обратно. А теперь закрой глаза и позволь мне отвести тебя домой.»
Домой? Домой. Все, что мне нужно было сделать, это закрыть глаза, и он позаботится обо всем остальном. Он сделает мир таким, каким он должен быть. Знаю, что истекаю кровью. Знаю, что его дом-не что иное, как волшебство и ложь. Но все это звучало так правильно, а я так устала.
Я опустила голову, дрожа. У меня хватит сил попробовать еще раз; если я потерплю неудачу… все ставки сделаны.
" Да, — прошептала я. — Отвезти меня домой. Слепой Майкл выпрямился и убрал руку с моей щеки, снова уверенный в том, что вернул меня.
Только это мне и было нужно.
Он сделал шаг назад, и я рванула вперед, роясь в грязи. Земля не имела текстуры, это был просто туман. Он рассмеялся у меня за спиной: «Что ты делаешь, маленький Подменыш? Что ты надеешься найти?»
Моя рука наткнулась на что-то, и я схватила это в слепой надежде. Во рту у меня появился привкус крови, во лбу на мгновение вспыхнула острая боль, а потом вспыхнула свеча ярким голубым пламенем, сияя, как звезда, рассеивая туман. Джекпот. Я встала и повернулась к Слепому Майклу, вытирая кровь с глаз свободной рукой.
Каждый дюйм моего тела был покрыт кровью, вытекающей из бесчисленных порезов, покрывающих все мое тело. Сосредоточиться становилось все труднее, и не из-за того, что он сделал; кровавая дорога требует платы.
«Я не пойду с тобой,» — прошипела я.
Он выглядел почти испуганным. Хорошо для него. Меч Сильвестра лежал в пыли между нами; он шагнул к нему, и я двинулась ему навстречу, держа свечу перед собой, как щит.
«Ты действительно думаешь, что можешь угрожать мне?» — требовательно спросил он.
Было бы более убедительно, если бы его голос не дрожал.
«Да,» — ответила я и улыбнулось. Во рту у меня был привкус крови, и сейчас это меня успокаивало. Пока я чувствовала вкус крови, он не мог поймать меня.
Слепой Майкл бросился к мечу. Он был ближе, чем я, поэтому я даже не пыталась его опередить; вместо этого я отпрыгнула назад, схватив нож с колен Акации.
«Брось, Майкл. Это даже не честный бой. Ты старше и сильнее меня. А теперь опусти меня!»
Он сжал меч Сильвестра, выражение его лица выдавало беспокойство. Когда в последний раз его что-то пугало? Всадники шептались в темноте, но никто из них не вышел вперед, чтобы помочь ему. Он сражался со мной в одиночку.
«Ты ниже меня,» — сказал он, стараясь говорить уверенно.
«Не похоже, что ты в это веришь,» — сказала я. Дразнить его было весело, но у меня не было времени на шутки. Я достаточно расслабилась, чтобы в его глазах я выглядела беззащитной, показала ему что моя бдительность ослабла, а затем сделала выпад.
Трудно бороться с тем, чего не видишь, а Слепой Майкл не мог видеть меня. У него была сотня заимствованных ракурсов, но ему не хватало самого важного из них — своего собственного. Он дико замахнулся, когда я приблизился, и я даже не попытался блокировать удар. Меч ударил меня по предплечью, оставив длинный неглубокий порез между плечом и локтем. Это был скользящий удар — он болел, но не сильно, он не покалечил меня. Хорошо. Моя собственная атака зависела от того, сможет ли он победить, хотя бы на мгновение. Он думал, что одержал победу; Я видела это по тому, как он опустил клинок, не потрудившись парировать удар.
Мое плечо ударило его в грудь, сбивая с ног. Этого он не ожидал. Идиот. У меня не было ничего, кроме ножа, в то время как он был в доспехах и с мечом — в чем, собственно, польза от прямого нападения на него? Разоружить его было гораздо лучше.
Он сильно ударился о землю, меч Сильвестра выскользнул из его руки. Я приземлилась ему на грудь, упираясь коленями в предплечья и прижимая лезвие ножа к его горлу.
«Что нужно, чтобы убить бога?» — хладнокровно спросила я.
«Ты не можешь причинить мне боль,» — сказал он.
«Жаль, что ты в это не веришь, — я надавила, сильнее прижимая лезвие к его коже. Моя кровь заливала все вокруг, не давая возможности сказать, действительно ли я причиняю ему боль. — Как давно ты сам не дрался, Майкл? Как давно ты начал прятаться за спинами детей?»
«Я…»
«Как долго?» — закричала я. Он перестал вырываться, глаза закрылись, и я подняла глаза, чтобы увидеть, как Всадники смотрят на меня в едином ужасе. Они, наконец, поверили, что я это сделаю. Что убью их господина. …
И не смогла. Что бы я ни сделала, это не причинит ему вреда. Он должен страдать вечно. Я вздрогнула и опустила голову, пытаясь успокоиться настолько, чтобы перерезать ему горло.
Потом рука Акации легла мне на плечо, и рядом со мной в пыль упал нож.
«Убей его или отпусти, дочь Амандины, но не пытай его, — сказала она. — Сделай свой выбор. У тебя мало времени.»
Я подняла голову: «Акация…»
Она посмотрела на меня сверху вниз, короткие завитки волос обрамляли ее лицо. Очевидно я отвлекла Слепого Майкла, и это, должно быть, разорвало его хватку, позволив ей вырваться. «Нет. Ты слишком часто позволяешь другим решать за тебя. Убей его или оставь в живых, но сделай это сейчас. Больше никаких игр.»
«Не знаю, что делать. "
«Ты всегда знаешь. Просто не слушаешь себя,» — она покачала головой, повернулась и пошла прочь. Всадники расступились, пропуская ее, все еще молча, все еще смотря на меня.
Выбор. О, кровь Оберона, выбор.
Зажав свечу в зубах, я прижала нож к горлу Слепого Майкла. Пламя лизнуло мою щеку, наполняя воздух горячим запахом горелой крови, когда я протянула руку и взял нож Акации. Я чуть не выронила его, когда металл ударил меня по руке. Железо — он был сделан из железа. Неужели я действительно думала, что смогу убить одного из Перворожденных одним серебром? Это просто не вариант. Не реально.
Мой отец был человеком; я могу выдержать прикосновение железа, хотя и с трудом. Я заставила свою руку сомкнуться вокруг рукояти, глядя на Слепого Майкла сквозь тонкую дымку крови, затуманившую мои глаза. Я искала в себе ненависть, но не смогла найти. Нашла жалость и гнев, но не ненависть. Он сошел с ума. Он причинял людям боль, потому что не знал ничего лучшего; он давно не знал ничего лучшего. Освобождает ли это его от ответственности, за то что он сделал? Нет. Правильно ли я поступлю, если буду пытать его?
Нет. Не правильно.
«Извини, — сказала я. — Не могу простить тебя.»
Подняла руку, соединив два ножа вместе, и вонзила их ему в горло.
Железо рассекает плоть фейри, словно это сухие листья и воздух. Вот для чего существует железо: оно убивает нас. Серебро может сделать это так же хорошо, если его использовать правильно. У Акации был железный нож, у Дэйра — серебряный, и я держала их вместе, нанося удары.
Он закричал, когда лезвия пронзили его кожу; это был высокий, детский крик, последний вздох того, кто думал, что он непобедим. Мое зрение на мгновение распалось, разделившись между сотней пар глаз, прежде чем я почувствовала, как они тоже сжимают грудь и закрывают глаза. В тот момент я была Слепым Майклом; я была сломлена; истекала кровью; умирала.
А потом не осталось ничего, кроме крови. Пошлина была уплачена — я просто не знала, кто их заплатил и было ли это сделано вовремя. Он или я? Извечный вопрос. Я рухнула на труп Слепого Майкла, закрыв глаза. На самом деле это не имело значения; он был мертв, я победила, и могу больше не бороться.
Дети больше не будут страдать из-за него. В конце концов я доказала, что являюсь истинной дочерью рода Оберона, как бы я ни пыталась это отрицать; я была героем и умирала, как герой, и это было правильно, потому что так должно было быть. Я сделала долгий, медленный вдох, расслабляясь, кровь стекала по моим щекам, словно тяжелые алые слезы.
С меня хватит.
Темнота была почти вежливой, когда пришла за мной, окутывая мой угасающий разум. У меня было время подумать, смогут ли ночные призраки найти меня в землях Слепого Майкла; там была только темнота и сладкий вкус крови.
С меня хватит.