Глава 33

Я позвонила в дверь одной рукой, балансируя охапкой пакетов, чтобы не разбросать их по крыльцу. Это не очень хорошо работало, и Спайк на моем левом плече совсем не помогал.

Изнутри пронзительно прозвучал голос: «Получу, получу, получууу.»

Входная дверь распахнулась, и на пороге появилась запыхавшаяся шестилетняя девочка, измученная попытками опередить своих братьев и сестер.

«Тетя Берди!»

«Привет, Джесси, — сказала я, опускаясь на колени и обнимая ее свободной рукой. Раздраженно чирикнул Спайк, спрыгивая на пол. — Как поживаете?»

Она, кажется, оправилась от пребывания в землях Слепого Майкла, по крайней мере внешне; внутри все было по-другому. Ее мать сказала, что она просыпалась с криком почти каждую ночь. Если бы я могла убить ублюдка снова, то сделала бы это.

«Думаю, все в порядке, — она высвободилась, покачиваясь на каблуках. — Ты пришла на вечеринку?»

«Нет, я продаю продукцию Амвэй — взъерошила ей волосы. — Глупышка. Отведи меня к своему командиру.»

«Ладно! — она схватила меня за руку и потащила на кухню, крича, — Кареееен! Тетя Берди здесь!»

Семья собралась вокруг стола на кухне. Именинница улыбнулась со своего места и помахала рукой.

«Знаю, — сказала Карен. — Привет, Тетя Берди.»

Она замолчала и захихикала, когда Спайк запрыгнул к ней на колени.

«Привет, детка. Привет, Стейси.» — я положила пакеты и крепко обняла свою лучшую подругу. Она вздрогнула и обняла меня в ответ.

«Рада, что ты пришла,» — прошептала она.

«Меня ни что не сможет остановить.»

Все дети вернулись домой, по крайней мере для Митча и Стейси, но этого было недостаточно, и никогда не будет. Я до сих пор не могу представить, что бы я сделала, если бы кто-то забрал у меня Джиллиан. Как бы то ни было, время отняло ее у меня, и это, по крайней мере, немного легче понять.

В первый раз, когда я пришла проведать детей после того, как все уладилось, я все рассказала Стейси. После того как рассказала ей о Мэй, мне показалось, что она собирается ударить меня, но она удивила: вместо того чтобы разозлиться, она отвезла меня обратно в Тенистые холмы, подошла к моей Фетч и поздоровалась с ней так вежливо, как только могла. Мэй не раз спасала мне жизнь. Этого было достаточно для того чтобы она стала частью семьи, независимо от того, откуда пришла.

«Привет ребят? Вы когда-нибудь слышали о том, что можно придержать дверь? — Мэй вошла следом за мной, ее собственные подарки были более благоразумно засунуты в пластиковый пакет. На ней была юбка цвета лесной зелени, доходившая почти до лодыжек, и розовая футболка с надписью «Женский кружок шитья — террористическое общество». — Не то чтобы я возражала против ожидания на морозе или что-то в этом роде, но это не вежливо».

Стейси отпустила меня и улыбнулась: «Прости, Мэй.»

«О, Ничего страшного. Это дало мне возможность поздороваться с вашими соседями. Которые очень милые, но держат самую уродливую собаку в мире, — она положила сумку на стол, повернулась кругом, чтобы поцеловать Карен в лоб. — Привет, Соня.»

«Привет, Тетя Мэй.»

Дети быстро свыклись с мыслью о двух тетушках — во-первых, это означало больше подарков, и хотя она была похожа на меня, нас было нетрудно отличить друг от друга. Моя Фетч имела свой собственный стиль: стиль, который она разбрасывала по всей моей больше не свободной спальне. Она появилась на моем пороге через три дня после того, как Квентин попрощался с Кэти, выглядя смущенной и неся немногочисленные пожитки, которые ей удалось собрать в картонную коробку. Что мне оставалось делать? Если бы не я, ее бы не было, и я позволила ей переехать. Было приятно, что кто-то платит половину арендной платы, даже если я не представляю где именно она работает. Сильвестр помог ей получить удостоверение личности; что касается штата Калифорния, то у меня всегда была сестра-близнец.

Бьюсь об заклад, Амандина была бы удивлена, услышав это.

Я села и была вознаграждена тем, что Эндрю забрался ко мне на колени. «Привет.»

Он вытащил палец изо рта. «Привет.»

«Ты в порядке?»

«В порядке,» — он сменил большой палец.

У Эндрю дела шли лучше, чем у Джессики; он спал ночами и перестал рисовать тревожные картинки. Его родители сказали, что я позаботилась о монстрах, и этого было достаточно для него. Он был еще достаточно юн, чтобы верить, в то что герои могут решить все проблемы. Я скучаю по этому чувству.

Дети Тибальта, казалось, чувствовали себя хорошо. Радж приезжал в гости несколько раз, к большому раздражению Квентина; однажды он даже взял с собой Хелен, обращаясь с ней так, будто она была сделана из стекла. Мне было интересно, что думают об этом его родители — межрасовые знакомства могут быть больным местом для некоторых чистокровок, а Радж должен был когда-нибудь стать королем. Ну что ж. Не мой двор, не моя проблема.

Сам король кошек не разговаривал со мной с тех пор, как умер слепой Майкл; прошел почти месяц, а я все еще не получила ни слова. Это хорошо. В конце все было слишком запутано и дополнительные осложнения мне были не к чему.

Коннор мне тоже не звонил, и это тоже было хорошо.

«Итак, Карен, тебе сегодня двенадцать? — Мэй мельком улыбнулась, — поздравляю.»

Карен застенчиво кивнула: «Да».

«Тоби! — Митч обнял меня сзади. — Рад, что ты смогла приехать.»

Откинувшись назад произнесла: «Ни за что бы не пропустила. Разве это не слишком маленькая вечеринка?»

«Просто семья, — ответила Карен. Я посмотрела на нее, и она улыбнулась. — Это казалось правильным.»

«Да, — согласилась я. — Так и есть.»

Луидэд не смогла сказать мне, откуда взялась онейромантия Карен; этого не должно было быть в ее родословной, но было. По крайней мере, Карен вроде бы поправлялась. Она была спокойнее, чем раньше, но не намного, и счастлива. Вот что главное. Все остальное не имеет значения.

Луна была в землях Слепого Майкла, чтобы навестить свою мать, по крайней мере дважды, насколько я знаю. Только это были уже не Земли Слепого Майкла, а Акации, и, по словам Луны, они цвели. Из всего, что случилось, вышло что-то хорошее. Попробуйте сказать это родителям, чьи дети так и не вернулись домой. Родителей-фейри было мало, и они почти понимали: жизнь за пределами летних земель всегда сопряжена с риском. Но человеческие родители никогда не узнают, и поэтому мне было очень жаль. Мне удалось сделать то, что намеревалась: я привела своих детей домой. Почему это было похоже на провал?

Квентин смог бы ответить на этот вопрос если бы мне хватило смелости задать его. Он отбросил всю свою смертную сущность, оставив ее для нее, и даже не попытался создать новую — думая, что это будет обманом. Однажды он бросил Кэти — благодаря заклинанию Луидэд, она даже не помнила о его существовании, и он не собирался давить на нее, пытаясь быть рядом с ней как кто-то другой. Это говорило о наличии мужества и зрелости, с которой ему еще не следовало жить. Он взрослел. Бедный ребенок. Без смертного существования, которое занимало бы его, я встречалась с ним намного чаще, и общение с подростком, несомненно, было познавательным. Во-первых, он мог заставить бейсбол казаться интересным, и я уже привыкла видеть его спящим на моем диване каждое субботнее утро. Ландшафт моего мира менялся, и почему-то я совсем не возражала.

Когда я вернулась в чайный сад, Лили плакала. Она не ожидала увидеть меня снова, не могу ее в этом винить. Луидэд была права, когда говорила, что я пытаюсь умереть; просто я не видела этого, пока это не оказалось прямо передо мной. Все еще не уверена, что смогу это исправить, но, по крайней мере, теперь знаю, что это есть. Это уже кое-что. Мы с Лили пили чай и говорили о всяких пустяках, а она улыбалась так, что я боялась, как бы ее лицо не раскололось. После этого я стала навещать ее раз в неделю и брать с собой Квентина и Мэй, когда они приезжали. Нечестно играть в игры с сердцами людей, которые меня любят. И они действительно любили меня — я должна была признать это, иначе ничто больше не имело бы смысла.

А я? Где — то на этом пути я столкнулась с фактами, от которых убегала долгое время-возможно, еще до чайного сада. До всего. Наконец-то у меня не осталось мест, где можно было бы спрятаться от правды. Я герой. Это означает определенные вещи. Возможно, я не доживу до глубокой старости, Сильвестр — исключение из правил, но я всегда это знала. Никогда не думала, что буду жить вечно. Может, признаться в этом самой себе — и это все, что нужно сделать. Остальное придет позже.

Дорога в Вавилон длинная и трудная, но туда и обратно можно добраться при свете свечи. Вы просто должны зажечь ее для себя.

«А вот и торт! — взвизгнула Джессика. Стейси приглушила свет, и я, обернувшись, увидела Эндрю и Кассандру, которые входили в комнату, держа в руках по обе стороны большой белый торт. Все радостно запели: «С Днем Рождения!» Даже Спайк щебетал вместе с мелодией. Я не пела. Вместо этого я переводила взгляд с одного лица на другое, наблюдая, как мои дети — люди, которые стали моей семьей — радуются тому, что они живы, что они вместе и пережили еще один год.

«Задуй свечи, детка!» — настаивала Стейси. Карен наклонилась вперед и дунула. Свечи плавились и гасли, мерцая, как звезды.

Они больше не нужны.

Мы уже были дома.