Они арендовали небольшой автобус, чтобы добраться до парка Золотые Ворота и обратно в Плазант-Хилл. Кассандра забралась на водительское сиденье, что имело смысл; кроме меня и Коннора, не уверена, что у кого-то еще в этой толпе есть права, а я была не в состоянии вести машину. Половина детей заснула еще до того, как мы добрались до шоссе, без сил повалившись на родителей.

Я сидела между Коннором и Тибальтом. Они продолжали смотреть друг на друга поверх моей головы. Я прекрасно понимала почему, но не хотела иметь с этим дело; вместо этого я закрыла глаза, плотнее запахнула плащ и облокотилась на сиденье. Все это было похоже на дурную шутку. Чистокровки, подменыши, Фетч и Герцогиня Тенистых холмов едут в автобусе в Ист-Бей. …

Где-то вовремя поездки я задремала и проснулась уже когда автобус въехал на стоянку парка Пасо Ногаль. Это послужило для всех сигналом что пора расходиться. Родители забирали своих детей и уходили домой, некоторые из них останавливались, чтобы взять меня за руки и произнести слова бессмысленной благодарности. Я улыбалась, кивала и делала вид, что не замечаю, как они избегают встречаться со мной глазами. Луна повела всех нас, кто остался, кратчайшим путем, которого я никогда раньше не видела, пропуская почти всю нелепую гимнастику. Мошенница.

Как только мы вошли, она оставила нас, сказав, что ей нужно найти Сильвестра, а Квентин и Кассандра пошли звонить Митчу и Стейси. Коннор последовал за Луной, и я поняла, что не видела Тибальта с тех пор, как мы вышли из автобуса. Я взглянула на Мэй.

«Где…»

«Он сказал, что у него кошачьи дела,» — сказала она и пожала плечами.

«Правда. Знаешь что?»

«Иди сюда. Луна сказала, что ты проголодаешься. И, знаешь, — она снова улыбнулась усталой, но солнечной улыбкой, — нагота табу.»

С этими словами она пошла дальше, двигаясь по «залу " с той небрежной легкостью, которая говорила мне о том, сколько времени она провела в Тенистых холмах с тех пор, как я исчезла. Это не заимствованное знание. Это все ее.

Минут через пять она открыла дверь в маленькую, отделанную дубовыми панелями прихожую. На единственном в комнате столе было разложено мясное ассорти, хлеб, фрукты и сыр, а на одном из стульев лежала стопка чистой одежды. Спайк лежал свернувшись калачиком на груде одежды, уныло опустив голову на лапы.

«Привет, Спайк,» — сказала я.

Его голова дернулась вверх, и он выпрыгнул из кучи одежды, отчаянно мяукая, пока бежал ко мне. Я удивила себя, рассмеявшись, когда протянула руки, и он запрыгнул на них, продолжая мяукать и тереться о мой подбородок, своей шипастой макушкой, почти царапая меня.

«Я тоже скучала по тебе, малыш. Да,» — сказала я, поглаживая его.

«Я потратила кучу времени чтобы заставить его поесть, — сказала Мэй. Подойдя к стулу, она взяла сверток с одеждой. — Это из дома. Думаю, что они все равно подойдут, хотя ты похудела немного больше, чем я рассчитывала. Они тебя не кормили?»

«Не помню,» — ответила я.

Пока одевалась, пыталась справиться с розовым гоблином, который не хотел, чтобы его отпускали, это был захватывающий опыт, с элементами жонглирования, но с небольшой помощью Мэй мне удалось одеться. После этого я почувствовала себя намного лучше, и еще лучше, когда Мэй удалось на некоторое время снять Спайка с моего и я успела натянуть куртку. Кожа до сих пор пахла, успокаивающем ароматом мяты.

«И что теперь? — спросила Мэй, отступая назад.

Я взяла кусок хлеба, взглянула на мясное ассорти, и начала сооружать сэндвич.

" Съем это, свяжусь с Сильвестром и… "

«Она возвращается в земли моего деда».

Голос был к сожалению знакомым. Я застыла, забыв про бутерброд, когда поворачивалась к женщине, стоящей в дверях прихожей. «Рейзалин.»

«Октобер, — ответила она почти насмешливо. — Ты в душе всегда была скрытым тараканом? Не волнуйся мне ты можешь об этом рассказать. Я не буду думать о тебе хуже чем обычно.»

«Не таракан, меня просто сложно убить, — сказала я, положив свой надкусанный бутерброд обратно на стол. — Чем могу помочь?»

«Просто хотела взглянуть на ходячую мертвую женщину,» — сказала она и улыбнулась.

Рейзалин Торкиль наводила ужас, кем бы она не являлась, и учитывая все обстоятельства, что я узнала о семье Луны, это отнюдь не делало ее менее пугающей. Не помогло и то, что она была больше похожа на своего отца, чем на мать, имея характерные черты Токиль такие как рыжие волосы и медовые глаза. Фарфоровая кожа и тонкие черты лица создавали иллюзию совершенной, неоспоримой чистоты и добродетели. По крайней мере, пока она не открыла рот.

«Тоби? — неуверенно сказал Мэй. — Она ведь на самом деле не это имеет в виду, правда?»

Мне очень хотелось сказать ей «нет», но не уверена, что могу солгать собственному Фетчу так, что она в это поверит. Вместо этого я покачала головой, и Рейзалин, рассмеялась, она была в полном восторге.

«Посмотри на это! Она даже не может в этом признаться! — Рейзалин сделала шаг вперед, опустив подбородок так, что ее взгляд был из под отпущенных бровей. Она была похожа на хищника. — В ней его когти. Он наложил на нее руки. Она возвращается.»

«Тоби…»

«У него мой нож, — сказала я как можно более осознано. — Мне его подарили. Он не может его оставить у себя.»

«Есть и другие ножи, — Мэй схватила меня за руку, дергая на шаг влево. Спайк вздрогнул в знак протеста, крепко вцепившись когтями в мое плечо. — Есть целые магазины, которые продают только ножи. Мы достанем тебе новый нож.»

«О, дело ведь не в ножах, Октобер? — Рейзалин продолжала улыбаться. — Мой муж плакал во сне, шепча твое имя. Надеюсь, ты умрешь в муках. А еще лучше, если ты будешь жить там вечно.»

«Тоби, не делай глупостей. Я уже нарушила правила, чтобы спасти тебе жизнь. Не смогу сделать это снова.»

«Черт возьми, маленький Фетч, неужели? — Рейзалин обратила внимание на Мэй. — Мой дедушка не торопится ломать свои игрушки. Может быть, ты просто не хочешь ждать.»

Мэй ахнула: «Рейзалин, если ты не уберешься отсюда, мне придется тебя ударить.»

Короткая вспышка ярости исказила черты лица Рейзалин, прежде чем она снова расплылась в хищной улыбке.

«Мне следует убить тебя прямо здесь, но не стану, — сказала она. — То, что тебя ждет впереди, причинит тебе еще большую боль.»

Она повернулась на каблуках и вышла из комнаты, оставив нас смотреть ей вслед.

Мэй произнесла дрожащим голосом: «Она ошибается, правда? Ты ведь не вернешься.»

«Должна. Он в моей голове, Мэй, — я повернулась к ней. Ее лицо по-прежнему было моей копией, но оно уже не было зеркалом; у нее были недели, чтобы сделать его своим. Она выглядела встревоженной, испуганной и такой, какая она на самом деле. Это обнадеживало. По крайней мере, у нее был шанс на жизнь. — Я чувствую его. Иногда почти слышу его. Не думаю, что смогу уйти, не встретившись с ним лицом к лицу.»

«Это глупо. Это глупо и все равно что самоубийство, не позволю.»

«Не думаю, что ты имеешь право голоса, дорогая,» — сказала я, мягко убирая ее пальцы со своей руки. Она не сопротивлялась. Она просто стояла и мрачно смотрела, как я сняла Спайка с плеча, положила его на пол и повернулась, чтобы выйти из комнаты. Она не остановила.

Спайк догадался. Я прошла примерно половину коридора, когда звук его когтей раздавался в нескольких футах позади меня, по мраморному полу. Наконец, я повернулась, чтобы посмотреть на него. Он быстро сел, наблюдая за мной горящими, прищуренными глазами.

«Ты не идешь,» — сказала я.

Он встал и прошел вперед, садясь прямо возле моих ног.

«Не пойдешь. Это опасно.»

Взгляд которым он меня наградил выражал: «Если ты пойдешь, я тоже иду.»

Вздохнула.

«Прекрасно, Спайк, делай как хочешь»

Я снова пошла, шаги сопровождались легкими постукиваниями от когтей гоблина и мне приходилось скрывать насколько я счастлива. Зная, что Спайк в безопасности, и мне действительно не хотелось идти одной. Есть много способов умереть, и одиночество всегда казалось одним из худших вариантов. Практически все остальное было намного лучше.

Мы вышли из герцогства, вернувшись обратно в мир смертных, не встретив ни кого по пути. Дверь в дубе закрылась с глухим стуком и я остановилась взглянув на склон холма.

Другие могли подумать, что спасли меня, но я знала каждой клеточкой своего мозга, что это не так. Слепой Майкл слишком долго держал меня, чтобы такое спасение сработало. Часть меня все еще принадлежала ему — и всегда будет принадлежать, что бы ни случилось потом, — и если этому позволить жить, эта часть всегда будет пытаться найти способ вернуть меня к нему. Можно притвориться, что все в порядке, или признать, что все не так, и попытаться что-то сделать.

Слепой Майкл был чудовищем, и ему слишком долго позволяли оставаться безнаказанным. Сколько детей он забрал и искалечил за столетия? Сотни? Тысячи? Фейри ценят детей превыше всего, и все же никто не осмеливался попытаться остановить его — с тех пор, как Луидэд попытались и потерпела неудачу. Кто-то должен был это сделать. Кто-то должен был сделать это давным-давно.

Просто мне очень хотелось чтобы это была не я.

Без какого-либо предупреждения чья-то рука опустилась на мое плечо, я уже была готова бежать пока не услышала голос Сильвестра: «Знаю, куда ты идешь, Октобер.»

Развернулась чтобы посмотреть на него.

«Как долго ты здесь?» — не видела как он подошел. Для человека с рыжей шевелюрой он просто мастерски сливается с местностью.

«С тех пор, как Луна сказала мне, что они привезли тебя домой.»

«Я только что была внутри. Почему ты ждал здесь?»

«Потому, что знаю тебя лучше, чем ты думаешь, — он вздохнул выглядя очень усталым. — Оставшуюся часть разговора могу предположить. Я извинюсь, ты ответишь что все в порядке и ты возвращаешься на земли Слепого Майкла, предупредив меня что я тебя не остановлю. Все правильно?»