А мысль Фроста была крайне проста. Железо Скалистых гор всегда славилось своей небывалой прочностью, и потому гном надеялся укрепить крышку люка вот этим самым железным кругом. Глядишь, и сдержит драконье пламя!
И все бы ничего. И пусть сам люк квадратный, а лист железа круглый. Беда оказалась в другом. Диск был значительно больше, чем крышка и от этого никак не желал вставать в отверстия, что имелись с двух сторон под люком. «А люк-то - с досадой отметил гном, - с каждым мигом становится все мягче и мягче». Еще немного и стечет расплавленными струями. Торопиться надо!
- Ну, давай! Чего ж ты не заходишь? – с отчаянием спрашивал гном, но тот, к кому он обращался, естественно был безмолвен.
Тем временем руки Фроста, как, впрочем, и лицо, от нестерпимого жара сильно покраснели, и, кажется, даже задымились брови, а он сам едва не кричал от боли.
- Терпи! – выдавил он сквозь плотно стиснутые зубы, - Терпи! – повторил гном, все пытаясь вставить несоразмерную пластину, которая к его удивлению оставалась холодна и хоть немного остужала руки.
- Нет. Тут иначе надо… - начал гном, но осененный догадкой, замолчал, а его глаза радостно блеснули.
И как он только мог забыть о гибкости горного железа? Не иначе вконец мозги ему драконий огонь затуманил! Фрост взял в руки круг, слегка согнул его и вставил в отверстия. Таким-то образом круг, конечно, вошел, только вот провисал он прилично. Между ним и люком расстояние, считай, в палец толщиной было.
- Да, так себе заслонка вышла. – огорченный гном полез назад. – Но, с другой стороны, лучше так, чем вообще никак. Глядишь, и не пустит горное железо вражье пламя дальше. Круг-то ведь и не нагрелся нисколько.
Внизу гном засуетился возле полок с припасами. С трудом отодвинув обожженными руками одну из сырных головок, он ухватился за показавшийся глиняный горшок. Непослушными пальцами Фрост пододвинул его к себе и взялся за высокую крышку, но не сумел удержать, и та, выскользнув на пол, с глухим стуком разлетелась на три части.
- Ну, это не беда! – проследив взглядом за покатившимися осколками, произнес гном. – Наоборот, хороший знак! Ох, Гадрук, помоги нам всем выстоять. Обещаю, мы тебе дивный храм отстроим. Лучше прежнего. Да что там прежний! Он померкнет на фоне нового. Со всех земель к нам будут съезжаться только затем, чтобы, значит, на храм поглядеть!
Фрост опустил ладонь в кувшин. Масло, что было внутри, тут же принялось таять под обожженными пальцами гнома. Он щедро намазал лицо, руки, шею и грудь. Закончив процедуру, вернул кувшин на место и понуро поплелся к кровати.
- Остается только ждать, потому как больше я сделать ничего не могу.
***
Фрост потянулся за часами, что лежали на тумбе. Уже прошли целые сутки, как в Острожном крае появились Северные драконы. Сутки гном провел в своем погребе, каждый раз вздрагивая от грохота падающих стен, крыши… Сутки он беспокойно метался по укрытию и чуть не каждые четверть часа взбирался по лестнице, чтобы проверить, не пробрался ли к нему огонь.
Крышка люка уже давно полностью расплавилась, но горное железо хоть и не прилегало плотно к теперь уже пустому проему, тем не менее, не давало языкам пламени вползти внутрь. Фросту даже казалось, что оно и запах дыма каким-то чудом сдерживает. Иначе, как объяснить то, что воздух в подвале не был удушливым и не вонял гарью? Была и еще одна странность, которая очень занимала гнома, но ответа, как он ни старался, найти не мог. Лестница, сделанная практически из такого же сплава металлов, что и люк, никак не пострадала. Разве только немного повелась от жара. «Не иначе меня сам Гадрук хранит» - думал гном и отчаянно надеялся, что все обойдется. Только вот душу, словно голодный стервятник, грызла тревога за остальных. Что там с ними стало?
Постепенно огонь стал затухать, и даже подобравшись вплотную к хлипкому заслону, жара почти не ощущалось. Однако Фрост никак не решался покинуть убежище. Он сам не мог понять, что его останавливало. То ли нежелание видеть вместо родного дома дымящиеся головешки, то ли страх не встретить ни единого гнома и узнать, что он единственный выживший, то ли все это вместе и при этом что-то еще, чего он пока не понял.
Фрост, нахлобучив новую шапку, которая отыскалась в подвале, сидел, понуро опустив голову, и бездумно глядел в пол. Как бы его нутро ни противилось, идти все ж таки надо. Он глубоко вздохнул, будто перед прыжком в стылую воду, и с явной неохотой поднялся. Как же тяжело сделать хоть шаг. Телесно-то ничего вроде не мешает, а вот поди ж ты…
Гном в неведомо какой уже раз преодолел лестницу, вынул заслон и сдул осевший на нем пепел. Железо ничуть не пострадало, только вот цвет его немного изменился. На первый взгляд такое же серебристо-белое, как и было раньше. Однако если его повернуть чуть в сторону, так, чтобы свет падал под определенным углом, круг начинал испускать неяркое голубоватое свечение.
- Н-да. – задумчиво протянул Фрост, вертя в руках диск. – Дела…
Но не это сейчас было важным. И гном, прекрасно это осознавая, заглянул в наполовину заваленный проем. Торчали недогоревшие балки, слабо тлели угли, а в пространстве между ними виднелось затянутое низкими хмурыми тучами небо. Погода была как раз под стать настроению Фроста.
Гном сдвинул в сторону мешающее почерневшее бревно, вылез наружу и огляделся. Итак, его дом сгорел дотла. Выгорел подчистую. Не осталось ничего: ни добротных бревенчатых стен, ни красной черепичной крыши, ни пола, ни мебели. Лишь закопченный колокол, расколовшийся надвое, был единственным более-менее уцелевшим предметом.
Фрост сделал шаг, и под его ногой что-то хрустнуло. Гном поморщился. В напряженной звенящей тишине, что стояла вокруг, звук вышел особенно громким и пугающим. Он торопливо вышел за пределы пепелища. Оставаться здесь дольше не было никаких сил.
Гном, вертя головой по сторонам, двинулся вниз по некогда оживленной центральной улице. Еще вчера по обе ее стороны высились аккуратные деревянные домишки, а вокруг хлопотали гномы. Сейчас Фрост видел совсем иную картину. Сплошь серый пепел, тлеющие головешки, едкий запах гари и ни единой живой души.
- Бруст! – позвал гном охрипшим от волнения голосом, проходя мимо очередного сгоревшего дома. – Бруст! – он немного постоял в надежде увидеть выходящего из своего укрытия приятеля. А так и не дождавшись, ступил на почерневшую землю.
- Бруст! – снова крикнул гном и, подобрав увесистую палку, принялся ворошить пепел в поисках входа в укрытие, которое имелось в каждом гномьем доме.
Заваленный проем Фрост обнаружил довольно быстро. Он отбросил обугленные куски черепицы и кое-как спустился вниз. Бруст был там. В свете догорающего факела Фрост сразу увидел его тело. Хоть огонь и не проник в подвал друга, тем не менее, это его не спасло. Бруст угорел от дыма. Фрост силился сглотнуть вставший в горле ком, но так и не сумел этого сделать. С трудом сдержав рвущийся наружу крик, он вылез из подвала и нетвердой походкой, будто был во хмелю, двинулся дальше.
Фрост останавливался у каждого пожарища, громко звал, не получив ответа, все равно подходил, разгребал угли, искал засыпанные подвалы, спускался вниз в тщетной надежде увидеть выживших.
К слову, спрятаться успели почти все гномы. Так что напрасно Фрост себя корил. Гномы добежали до своих подвалов, расположенных настолько глубоко, что даже беспощадные языки пламени не смогли до них дотянуться. Но вот дым - въедливая пакость… Он пробирается в любую щель, заползает в самые дальние и укромные уголки, скручивает удушающей петлей горло и разъедает нутро…
От вида бесконечной череды мертвых тел Фросту хотелось кричать, выть в голос, молить судьбу о пощаде… Да он сейчас согласился бы на все, что угодно, лишь бы не видеть безжизненные лица тех, с кем еще вчера обсуждал новые сорта яблок и делился секретами, когда лучше высаживать рассаду в открытый грунт.
И все же уцелевшие были. Пусть мало, но были. Они словно тени вылазили из своих укрытий и неприкаянными призраками бродили на месте бывших жилищ.
- Ох, Фрост, ну и беда с нами приключилась. – обреченно вздыхали они, завидев бредущего гнома, и вытирали рукавом слезы.
- Беда. – угрюмо кивал гном и шел дальше, ища живых.
Фрост обошел всю деревню. Оказалось, что из пятисот гномов, проживающих в Острожном крае, спаслись около двухсот, а, точнее, сто девяносто. Он собрал всех на некогда главной улице, у того места, где располагался величественный храм Гадрука – гордость и святыня гномов. Ныне от него осталось лишь одно воспоминание.
Гномы, полностью раздавленные случившимся, рыдали в голос. Многие, не в силах стоять, тяжело опирались на подобранные кривые палки. Они все словно в раз постарели, напоминая беспомощных дряхлых стариков: сгорбленные, с трясущимися мелкой дрожью руками и низко опущенными головами. Они смотрели себе под ноги, будто страшась лишний раз взглянуть на окружающую со всех сторон выжженную черную землю. Большинство гномов растеряли свои шапки и стояли с непокрытыми головами, отчего их вид казался еще более жалким. Одежда покрылась слоем пепла, а загорелая от постоянной работы на улице кожа приобрела землистый оттенок. Впрочем, вряд ли кого-то это тревожило в данный момент.
Гномы оплакивали погибших и сетовали на судьбу. Однако случившегося уже было никак не исправить, и они, горестно всхлипывая, принялись собирать свои скромные пожитки. Все понимали: отсюда следовало уходить и как можно скорее. Драконы могли вернуться в любой момент.
Фрост тем временем отправился к своему сгоревшему дому, и выгрузил из убежища все вещи, которые на его взгляд представляли хоть какую-нибудь ценность, а также забрал съестные припасы. Он разложил все по крепким холщовым мешкам – их вышло четыре. Фрост связал между собой два мешка и перекинул через плечо. С оставшимися гном проделал тоже самое. Крякнув от натуги, он тяжело зашагал за остальными гномами, проходившими мимо.