Жаль, что я единственная, кто почувствовал искру.

Я застонала от боли, которая начала пульсировать, не в силах остановить слёзы, щипавшие глаза.

Предоставь мне самой выставить себя полной дурой.

Без малейшего усилия парень поднял меня на руки, развернул и осторожно усадил на диван.

– Кажется, я умираю, – воскликнула я, уверенная, что нет на свете боли страшнее, чем удар по мизинцу.

Забудьте о родах.

А может, я просто умирала от смущения.

– С тобой всё в порядке?

Я не могла не заметить, как он сдерживал смех, опускаясь передо мной на колени.

– Нет. Кажется, я его сломала. И не смейся надо мной, – кряхтя, я приложила руку ко лбу.

– Ты его не сломала.

Кайл слегка цокнул, и это было низко и мягко, отчего в животе происходили разные забавные вещи, которые я определённо не должна была чувствовать сейчас. Особенно с учётом того, что Кайл был прямо здесь, на моей территории, парень, выдернувший ногу из моей хватки и баюкающий её в своих руках.

Жар пылал, светясь изнутри, наполняя меня желанием. Бёдра дрожали от чего-то совершенно иного, чем тревога, которая любила держать меня в плену.

– Дерьмо... ты сделала из этого целый номер. Он уже распух, – изучая мою ногу, парень поморщился.

– Ты это серьёзно? О, нет... он сломан, да? Почему это всегда происходит со мной?

– Дай-ка я принесу немного льда. Не двигайся.

– Как будто я куда-то денусь.

Кайл поднялся на ноги хотя и не отодвинулся, а просто склонился надо мной. Его присутствие было плотным, массивным и подавляющим, настолько, что грудь вздымалась, и мне нужен был воздух.

– И я тоже никуда не денусь, – его губы приблизились к моему уху.

Дрожь пробежала по телу, вытягивая кровь из головы, заменяя её приливом легкомыслия, пронзившего все чувства, оставляя меня слабой.

Я попыталась взять себя в руки, когда Кайл двинулся на кухню, вся эта холодная лёгкость исходила от каждого его шага. В отчаянии я старалась не смотреть поверх спинки дивана на то, как он неторопливо идёт к холодильнику, но мне ничего не оставалось, как следить за его движениями.

Уверенность, сочащаяся из этого тела. Такая лёгкость. Лёгкость, которой у меня никогда не было.

Он наполнил пакет людом, а я сидела, дрожа от страха, ненавидя себя за то, что была такой. Хотя бы на один день хотелось быть нормальной, уверенной, сильной и храброй. Сексуальной. Обладать такой же властью, как этот человек надо мной.

Так же быстро, как и ушёл, парень вернулся с кухонным полотенцем, обёрнутым вокруг пакета. Кайл снова опустился на колени, осторожно положив пакет со льдом на мой ноющий палец. Я вздрогнула от холода, затем сдалась, когда он положил большую руку мне на лодыжку и осторожно прижал холодную упаковку к пальцу.

– Ну, вот и всё.

– Я подержу, – не в силах вынести его близости, я потянулась к нему, но Кайл оттолкнул мою руку. – Я сама могу о себе позаботиться, – прошептала я, понимая, что умоляю.

Что нужно, чтобы он понял, что я не могу быть так близко к нему и не чувствовать, что разрываюсь на части, что мне не хватает чего-то, о чём мне приходилось мечтать слишком долго? Любить кого-то издалека было самым жестоким наказанием. Наблюдать, как они идут дальше без тебя, будто никогда не замечали, что ты был там с самого начала.

– Бестолковая Кенна, – грубый смех вырвался из его горла.

У меня перехватило дыхание, и слёзы, которые я так старалась сдержать, навернулись на глаза. Не могу поверить, что он всё ещё меня так называет. После стольких лет. Но ещё более тревожным было то, что это всё ещё действовало на меня подобным образом.

Он снова взялся за мою ногу, положил её на диван и подложил под лодыжку подушку. Лёгкие сжались от боли, и я едва могла вдохнуть, удивляясь, как человек мог унизить, а затем так нежно заботиться обо мне, будто ничего не произошло. Мужской пристальный взгляд устремился вверх, тёмные глаза пронизывали, и неглубокие вдохи, вырывающиеся из моих лёгких, полностью остановились. Рот Кайла искривился так, что я почувствовала, как внутри всё перепуталось и сжалось, а парень протянул руку и откинул назад прядь волос, упавшую мне на лицо. Выражение его лица отличалось от того, что я когда-либо видела раньше. Он скользнул языком по пухлой нижней губе, и слова прозвучали низким, соблазнительным хрипом.

– Бестолковая, бестолковая Кенна.