Глава 2

Кайл

Бестолковая Кенна.

Бестолковая, неуклюжая, чертовски сексуальная Кенна.

Она убивала меня.

Дыхание исходило из её рта с этими пухлыми губками. Она в этих грубых рваных штанах прижалась ко мне на диване, широко распахнув свои карие глаза. Несомненно, я всё это выдумал, но могу поклясться, что видел, как они тоже пылают желанием.

– Пожалуйста, не называй меня так, – прошептала она, и я почувствовал дрожание её грудной клетки.

Неужели она действительно думает, что я пытаюсь её унизить?

Губы растянулись в улыбке, и, чёрт возьми, да, я дразнил её в детстве. Вот что делают парни, когда давят на девушку так сильно – поступают глупо.

– А как бы ты хотела, чтобы я тебя называл?

«Детка» звучит так правильно.

– По имени будет уже хорошо. По крайней мере, я его понимаю.

Очевидно, она даже не подозревала, насколько чертовски привлекательна. Кто-нибудь, когда-нибудь говорил ей об этом? Я чуть не растерялся, когда она открыла дверь, одетая в то, что уверен, было мужской толстовкой, которая словно поглотила её целиком. Я мгновенно напрягся, в голове крутилась мысль, что под ней нет ничего.

Совершенно голая.

Соски сморщились и нуждались в прикосновении так же страстно, как и сладкое местечко между женских бёдер. Она даже не обращала внимания, что на лбу засохла зубная паста.

Но в половине случаев мне казалось, что Кенна презирает меня. Как будто ей хотелось сбежать в ту же секунду, как мы оказались в одной комнате. Это всегда действовало на нервы, потому что она была самым добрым человеком, которого я когда-либо встречал. Я провёл годы, наблюдая, как она отдаёт, отдаёт и отдаёт. Кенна будет игнорировать оскорбления, насмешки и подколки, которые придурки будут бросать в её сторону, поворачиваться и изливать свою доброту в мир, когда он сам не заслуживал того, чтобы получить её подлинную внутреннюю красоту. Неужели я настолько плохой парень, что не заслуживаю ничего из этого? Тот факт, что сестра отрезала бы мне яйца, если бы я даже подумал о том, чтобы прикоснуться к её лучшей подруге, был на втором месте.

Только я думал об этом.

Много.

– Как насчёт... Кексика, Кенна?

Звучит неплохо, правда? Не слишком ли прямолинейно? Потому что я подумал, что она может не слишком хорошо относиться к чему-то вроде: «Я хочу потеряться в твоей сладкой киске, Кенна».

Слишком? Да.

Девушка закатила глаза, будто думала, что насмехаюсь. Если бы она только знала. И теперь мне очень, очень хотелось кекса.

К чёрту мою жизнь.

Язык метнулся, чтобы облизать губы, и я завис, колеблясь и наслаждаясь ощущением её бешено бьющегося сердца в пустом пространстве между нами.

Дерьмо. Я хотел поцеловать её, забраться на этот диван и скользить по ней, взять её жёстко, а потом медленно. Как будто Кенна увидела желание, написанное на мне, паника нахлынула на её лицо, девушка начала ёрзать и волноваться тем очаровательным способом, который выделял её из всех.

Она прижала руку к моей груди, а потом отдёрнула её, будто передумав.

– Со мной всё в порядке, Кайл. Честно. Я подержу лёд. Тебе не нужно беспокоиться обо мне.

Вот, снова отталкивает меня, хотя, когда она сделала это, могу поклясться, что услышал скрытую печаль, вплетённую в слова. Захотелось схватить её за руку и прижать к груди, чтобы она почувствовала, как внутри меня происходит что-то безумное, чтобы она почувствовала, как действует на меня. Отчаянно хотелось узнать, есть ли хоть малейший шанс, что Кенна чувствует то же самое.

На обратном пути в Штаты я велел себе не думать о ней, говорил, что этого никогда не случится, чтобы, бл*ть, забыть об этом. Но это не остановило моих фантазий. Чувства уничтожили меня в ту же секунду, как я увидел её в дверях квартиры.

– А что, если я всегда беспокоился о тебе?

– Ты всегда был самоуверен, Кайл Лав, но я никогда не считала тебя лжецом, – Кенна провела рукой по нахмуренному лбу.

Теперь настала моя очередь хмуриться.

– Ты действительно думаешь, что я не забочусь о тебе? Ты была лучшей подругой Ванессы с самого детства. По сути, ты член семьи.

Она отвела взгляд, когда я сказал это, будто не знала, как принять эту правду. Сестра безумно опекала её, и я понял почему. Этих мерзких сучек в старших классах нельзя было считать хорошими. Я несколько раз ходил с ней на разборки, хотя сомневался, что это имело какое-то значение. Дрянные девчонки всегда были дрянными девчонками. Хреново, но такова жизнь старшеклассников.

Но мы больше не учились в школе. И не учились уже очень давно. А Кенна? Даже среди всего этого дерьма она по-прежнему была щедра ко всем. Добрая, внимательная и заботливая. Она старалась изо всех сил, чтобы заставить кого-то улыбнуться.

Она потрясающе красива. Та девушка, которая заставит тебя стать лучше. Но именно смирение всегда заставляло её сиять. Поэтому она остановилась бы, чтобы позаботиться о незнакомце, не задумываясь. То, как она изо всех сил старалась поступать правильно, не прося ничего взамен. Она была настоящей женщиной.

На её очаровательном лице со вздёрнутым носиком и полными щеками, с розовым бантиком вместо губ появилась сердитая гримаса.

– Ты не должен жалеть меня, Кайл. Я всё поняла. Всё в порядке. Просто... иди делай своё дело, а я – своё. Постараюсь убраться с твоего пути, как только смогу, – недоверчиво рассмеялась она.

На этот раз я схватил её за руку и крепко сжал. Жар от прикосновения с ней обжигал. Я был в секунде от того, чтобы потеряться в нём, признаваясь в каждой грёбаной вещи, которую держал плотно закупоренной.

– Я здесь не для того, чтобы вышвырнуть тебя из твоей чёртовой квартиры. Ты остаёшься.

– Один из нас уходит, – девушка высвободила руку, и я не смог разглядеть выражение её лица.

Я догадался, что Кенна действительно ненавидит меня. Понятия не имею, что я сделал, но видел, как девушка смотрела на меня все эти годы, как будто от одного моего присутствия её тошнило. Позвольте сказать, что это заставляло подростка чувствовать себя суперпотрясающе. Творило чудеса с его самоуверенностью. В то время как другие девушки бросались на меня, та, которую я хотел, даже не смотрела мне в глаза. На каком-то уровне я понимал, что она застенчива, но мужчина во мне нет.

Разочарование просочилось в мои кости, и я придвинулся ближе, оказавшись прямо перед её лицом.

– Извини, Кексик, но этого не случится. Это твой дом, и ты никуда не пойдёшь. И я тоже никуда не собираюсь. Привыкай к этому, – ухмылка появилась в уголке моего рта, и я попытался разрядить обстановку. – Кроме того, что я буду делать со всем этим розовым дерьмом?

Кенна заколебалась, прежде чем лёгкая улыбка коснулась её губ.

– Думаю, мне придётся взять его с собой. Хотя я почти уверена, что твоя сестра будет драться со мной из-за этого. Ты же знаешь, как она ненавидит, когда кто-то трогает её вещи.

Впервые в её словах прозвучала мягкость, и я почувствовал себя королём, потому что, возможно, моя попытка удалась.

– Держу пари, что так и будет. Каждый раз, когда я в детстве прикасался к её игрушкам, она сходила с ума, – нежность наполнила мой голос. – Можно было подумать, что я начал мировую войну, когда спрятал её кукол Барби.

Намёк на веселье коснулся её щёк, её застенчивость была чертовски сладкой.

– Я почти уверена, что это как-то связано с тем, что, когда мы их нашли, у них, у всех были не те головы, а у бедного Кена были сиськи!

– Никогда не говорил, что я не творческий человек.

– Творческий? Я бы назвала это психозом. Расчленение бедных, невинных кукол разве не признак ужасного расстройства?

Боже, она была милой, когда заигрывала и наконец-то немного расслабилась. Я чувствовал, как задумчивая улыбка растягивает мои губы, когда смотрел на неё сверху вниз. Теряясь в этих карих глазах, в том, как они скользили по моему лицу, перепрыгивая с глаз на рот и обратно, как будто она не знала, куда смотреть.

Чёрт, мне захотелось наклониться поближе. Выпить ее. Окунуться. Нырнуть.

Я придвинулся ближе. Всё ближе и ближе.

Бл*ть.

Если я сотру ещё немного пространства между нами, то буду давить на неё, подталкивая к линии, которую она явно не хотела, чтобы я пересекал.

Я замер, чтобы не наделать глупостей.

– Итак... что хочешь сделать сегодня?

«Спокойно, Кайл, спокойно».

Можно подумать, я снова стал пятнадцатилетним, а не двадцатисемилетним мужчиной. Но когда дело касалось Кенны – правила вылетали в трубу. Эта девушка отличалась от любой другой женщины, с которой я имел дело раньше.

Её внимание переключилось на ноутбук, который лежал на кофейном столике.

– У меня много работы, – девушка посмотрела на меня снизу вверх.

Точно.

Ванесса сказала, что Кенна преподавала в онлайн-школе, потому что той было трудно стоять перед группой людей. Грёбаный отстой. Я имею в виду, что уважал её выбор, по крайней мере, понял его на каком-то уровне. Но это должно быть жестоко, совершенно изматывающе позволять страхам управлять твоей жизнью.

Я огляделся вокруг, желая сказать то, что, вероятно, не должен был говорить. Сказать ей, что она удивительна и чудесна, рассказать ей обо всём, что наблюдал в течение многих лет, сделавших её лучшим человеком, которого я когда-либо встречал, и что пришло время ей сбросить эту оболочку, принять себя такой, какая она есть. Но имел ли я право давать такие советы, когда мне никогда не приходилось быть на её месте?

Нужно было уйти от этой девушки, пока я не продолжил давить на неё. Чёрт, я вернулся всего пять минут назад, а уже оттолкнул её сильнее, чем когда-либо. Перелез через границы, которые установил, когда дело дошло до Кенны Майер. Может, просто устал игнорировать свои чувства к ней. Независимо от того, сколько у меня было подружек, сколько раз я проводил с ними ночи и флиртовал, это чувство, казалось, не знало, как уйти.

– Тогда ладно, я собираюсь принять душ и позволить тебе приступить к работе.