– Мы говорим о твоем отце, Грейс. Он пытается разобрать шкафы и даёт советы по вязанию. Я люблю твоего отца всем сердцем, но иногда чем меньше видишь, тем больше ценишь, – мама бросила на меня хмурый взгляд.

– Точно. Понимаю. Так что развлекайтесь. Мне пора, – рассмеялась я.

Поцеловав племянника, племянницу и маму, я направилась в дом, чтобы избавиться от бумаг. Папин кабинет занимал третью спальню, которая по размерам почти не отличалась от маленькой гостевой комнаты. Это была единственная комната в доме, где мама ничего не трогала. Не потому, что она этого не хотела, а потому, что отец запретил ей это делать.

Порядком в кабинете и не пахло. Казалось, что в нём кто-то выпустил дьявола. Книжные полки у стены забиты томами по военной истории и ещё чем-то, о чём я не имела ни малейшего понятия. Другие полки заставлены фигурками солдат времён Гражданской войны и моделями оружия в разной степени готовности. Стол – простая деревянная доска, лежавшая на двух чурбанах, – завален горой газет и журналов. Там было всё, начиная от «Нью-Йорк Таймс», и заканчивая «Пипл». С момента своего «выхода на пенсию» папа очень много читал. Я сдвинула стопку бумаги в сторону, чтобы освободить место для распечаток, а затем принялась за поиски ноутбука. Он небольшой, всего двенадцать дюймов, поэтому вполне мог находиться в папиной свалке. На столе его не оказалось.

Не оказалось его и на мягком кресле в углу под лампой для чтения. На комоде, также заваленном бумагами, я тоже его не нашла. При попытке поднять эти залежи, гладкие, развевающиеся страницы рассыпались по полу. Я оглядела комнату и нигде не обнаружила и намека на маленький ноутбук. Проклятье. Времени на поиски не осталось, потому что зазвонил мой мобильный. Шелли сообщила, что пришло сообщение о смерти, и надо ехать за покойным. Имя семьи мне ни о чём не говорило. Я поручила Шелли передать Джареду, чтобы он закончил работу независимо от того, чем в данный момент занимался, и ждал меня на стоянке через десять минут. Услышав это, она издала пронзительный звук.

– У тебя проблемы с ним, Шелли?

– Нет, просто я имею в виду...

В таком темпе я оказалась бы там раньше, чем она набралась бы смелости заговорить с ним.

– Просто позвони в домофон в комнате бальзамирования и скажи ему, чтобы поднялся наверх, Шелли. Ты делала это тысячу раз.

Она вновь заскрипела. Я тем временем была уже в дороге и всего в пяти минутах езды от офиса.

– Шелли! Шевелись. Скажи ему, чтобы он вышел из дома. У нас есть заказ!

При разговоре со мной Шелли уже заикалась. Невероятно. У меня на душе заскребли кошки.

– Разве ты не можешь позвонить ему по телефону? – отрывисто воскликнула она.

Я свернула на боковую улицу, затем на подъездную дорожку, которая вела к навесу над входом.

– Не веди себя так нелепо. Я уже здесь.

– Он со мной не разговаривает, – прошептала она вдруг воинственным тоном. – Он полностью игнорирует меня. Он очень зол, Грейс.

Трудно представить такое поведение у незлобивого Джареда, но я знала, какие на то причины.

– Мне жаль это слышать, но надо выполнять свою работу, и ты должна отправить его ко мне.

– Он действительно зол на меня, – повторила Шелли.

Терпение, только терпение. Я попыталась вести себя дружелюбно.

– Просто поговори с ним, Шелли. Так же, как ты это делала сто раз. Для тебя в этом нет абсолютно ничего нового.

Шелли издала что-то похожее на скрипучее фырканье, но я услышала треск домофона, и через секунду она, заикаясь, произнесла его имя.

– Д-Д-Джаред?

Ответ звучал менее ясно, его глушило расстояние, домофон и мой мобильный. Я закатила глаза, но Шелли не повесила трубку, а что-то говорила. Через минуту появился Джаред, но не через парадную дверь, а из-за угла. Я поняла, что он вышел через заднюю дверь. Возможно, он выбрал её, потому что она была ближе к рабочей комнате, или из-за того, что не хотел встречаться с Шелли. Джаред опустился на пассажирское сиденье и молча пристегнулся.

На протяжении всей поездки он смотрел в окно. Я не нарушала молчания, даже выключила радио. Прибыв на место, мы отправились за бабушкой. Она умерла в одной из спален на первом этаже, но дверной проём оказался настолько узким, что каталка не проходила. Точнее каталка с бабушкой, которая была слишком грузной. Несколько минут мы трудились в поте лица. Для перемещения мёртвых тел больше подходит тренировочный костюм, но дом, в котором царит траур, мы посещали только в цивильной одежде. Это была форма уважения к скорбящим, хотя наша работа становилась намного сложнее.

Джаред повёз каталку с покойницей в фургон, а я вела переговоры с семьёй, предлагая посетить мой офис во второй половине дня, чтобы обсудить детали похорон. Я выразила свои соболезнования и вернулась к фургону. Джаред сидел уже за рулём.

– Джаред.

Его плечи немного опустились вперед. Он вытащил из кармана ключ и сунул его в замок зажигания.

– Да.

Ситуация между ним и Шелли не касалась меня до того момента, пока не влияла на мой бизнес, и до сих пор я не обнаруживала этого влияния. Джаред вежливо и дружелюбно разговаривал с семьей усопшей и вёл себя со мной, как с коллегой. Тем не менее он, несомненно, был сам не свой.

Обратная дорога не слишком длинная, но я хотела поговорить с ним до возвращения в офис. Езда в машине облегчает разговоры на некоторые темы, так как он сосредоточился на дороге и не смотрел на меня. Я задала ему тот же вопрос, который прежде задавала Шелли.

– Хочешь поговорить об этом?

– Думаю, вы с Шелли уже достаточно наговорились на эту тему, – он прищурился, но движение в обоих направлениях было слишком плотным, чтобы свернуть на главную дорогу, так что не следует воображать, будто он ушёл от ответа.

– Она совсем запуталась. Я спросила её, что происходит. Смотрите, дети...

– Я не ребёнок, Грейс. Так же, как и ты.

Мне просто хотелось поддразнить его. Он и Шелли моложе меня на несколько лет.

– Знаю.

Джаред постучал пальцами по рулю и уставился в лобовое стекло, глядя на своё отражение. Не трудно догадаться, почему он так нравился Шелли: у него было интересное лицо, не в привычном смысле красивое, а притягательное.

Мимо нас проезжало много машин, и я посматривала на Джареда, который наблюдал за дорогой и ожидал возможность войти в движение. Его губы сжались в тонкую кривую линию. Мне это не понравилось.

– Я не обращал на неё внимания, – возмущённым тоном произнёс он, – потому что знаю, что она встречается с Дуэйном. Не я это начал.

Наконец-то в потоке транспорта появился разрыв, и Джаред свернул на главную дорогу. Несмотря на свое волнение, он ехал осторожно. Это не имело особого значения, так как мы все равно слишком медленно продвигались вперед. Дорога хоть и главная, но двухполосная просёлочная, на её изгибах достаточно одного лихача, чтобы образовалась пробка длиною в милю.

– Она рассказала мне, что произошло, – пояснила я Джареду.

– Ясно, – усмехнулся он. – Удовольствие. Я доставил ей удовольствие.

Вереница машин сейчас двигалась быстрее, но причина затора находилась далеко впереди нас, где-то за поворотом, и мы не знали, что там произошло.

– Это то, что она сказала мне, Джаред.

– Она попросила меня доставить ей удовольствие, будто я что-то вроде жиголо. И я сделал это! Господи, Грейс! Я сделал это! – он покачал головой, словно не мог в это поверить.

– Не будь так строг к себе, – посоветовала я ему, но стена уже рухнула.

– Почему? Потому что я парень? – Джаред крепко обхватил руль, направив жёсткий взгляд в лобовое стекло, и, когда машины перед нами двинулись быстрее, он тоже дал газ. – Все в порядке, потому что я парень, и все знают, что мы думаем не головой, а тем, что у нас между ног, верно?

– Я этого не говорила.

– Нет. Она сказала, – он снова покачал головой, в то время как фургон быстро входил в поворот, – или что-то типа того, что мы просто должны забыть произошедшее, потому что ничего не было.

Когда он на большой скорости вошёл в следующий поворот, я вцепилась в обитую дверную ручку.

– Джаред...

– Это что-то значило, – выдохнул он. – Во всяком случае, для меня.

Мы пошли на обгон. Наконец, появилась причина затора – дорожные работы. Я вздохнула и стукнула правой ногой по полу фургона, будто давила на педаль тормоза. Джаред же затормозил так тихо и ловко, что я даже не почувствовала толчка, когда фургон остановился. Он повернул голову, чтобы посмотреть мне в глаза, одна рука еще сжимала руль, другая опиралась на край своего сиденья.

– Она пояснила, что ты та, кто сказал ей, что это ничего не значит. Спасибо тебе.

В голове закружились мысли, когда я пыталась вспомнить, что именно говорила тогда Шелли. Вряд ли я такое могла сказать.

– Я никогда не говорила ей, чтобы она переспала с тобой, Джаред.

– Нет, сказала. А если и не сказала, то она взяла с тебя пример.

– Что это значит? – я задохнулась от ярости.

Дорожники переключили сигнал с красного на зеленый, и машины перед нами медленно тронулись, но скорость еще не достигла конца очереди. Как раз в этот момент какой-то придурок сзади нас на огромной скорости начал обгон. Он даже не потрудился отметить тот факт, что вереница уже пришла в движение, а наш фургон и четыре передние машины ещё нет.

Чертовски неприятный способ заканчивать сложный разговор.