Агнес.

Охваченная мечтательным ужасом, она поняла странную, тревожащую ее правду. Она не могла сказать как - у нее не было доказательств - но это была своего рода Вера. Чистая и правдивая.

Она знала: этот монстр-Магда не смог бы навредить Агнес.

Неужели она ничего не чувствовала до свадьбы? Разве она не почувствовала какую-то силу в том шокирующем, электрическом поцелуе?

«Я даю тебе свое благословение, Бет Энн. Да благословит тебя Бог в трудную минуту».

Бог улыбнулся ее сестре. В глубине души Бет всегда это знала. Если бы она была здесь, то была бы похожа на Джозефа в плаще грез. Неприкасаемая.

Но Бет - нет.

Существо готовилось к броску.

Бет бросилась к двери. Она била по ней кулаками и кричала:

- Выпустите меня! Помогите!

Она ударила в нее здоровым плечом, но дерево не поддалось.

Было слишком поздно молиться, но Бет все равно попыталась. Она дошла уже до Бога, который пребывает на Небесах, когда дверь распахнулась, и кто-то зажал ей рот рукой.

Кто-то втащил ее в большую комнату бункера - единственная лампочка была болезненно яркой для ее изголодавшихся по свету глаз - и прижал спиной к двери. Магда с обратной стороны навалилась на дверь, чтобы тоже вырваться.

- Помоги мне закрыть!

- Кори?

- Толкай, - прошипел он.

Она была невероятно сильной, эта измененная Магда, и они изо всех сил старались удержать ее в мрачной тишине. Нога Бет скользнула по опилкам, и дверь приоткрылась. Она надавила сильнее, прибавляя свой вес к весу Кори.

Дверь захлопнулась.

Руки Кори дрожали, когда он вставлял ключ в замок. Засов поддался, и Магда в бешенстве бросилась на дверь. Бет очень жалела, что вообще услышала звук ногтей, щелкающих и ломающихся о щепки дерева.

Кори вытаращил глаза.

- Это моя сестра?

Она коснулась его руки, дрожа.

- Больше нет.

- Тоби такой же. С каждым часом ему становится все хуже. - Кори глубоко вздохнул и выпрямился. - Все спят. Сиди тихо и не высовывайся.

Он лёг на живот и пополз. Бет последовала за ним в похожий на пещеру лабиринт. В воздухе пахло сыростью и землёй, их колени оббивались о корни и камни. Но Кори, казалось, знал, что делать. Никогда в жизни она так не радовалась, видя грязные подошвы туфель.

Они свернули в узкий туннель. Кори включил фонарик, осветив комнату, заставленную консервами. В отличие от туннеля, здесь они могли выпрямиться. Серебряная паутина покрывала щели между банками, но Бет так хотелось пить, что ей было все равно. Она схватила с полки банку, отвинтила крышку и сделала большой глоток персикового сока. Ее горло судорожно сжалось, но она осушила всё до дна. Сироп был сладким облегчением.

- Мои матери почти все это законсервировали, - прошептал Кори. - Еда на четыреста дней.

Бет боролась с волной боли - ее вывихнутая рука безумно жгла после ползания в туннеле.

«Не думай об этом, пока мы не выберемся отсюда».

Но хотел ли Кори вообще выбраться отсюда? С тех пор, как мальчишки обозвали ее шлюхой, она избегала сына Мэттью Джеймсона, как чумы. Может быть, он и не собирался бежать. Возможно, он просто не мог смириться с мыслью, что она станет обедом Магды.

Она посмотрела ему в глаза, ища разгадки, и тоска в них смутила ее. Как ни странно, его глаза были точь-в-точь как у отца… только мистер Джеймсон никогда не тосковал по Бет.

Во время свадебной церемонии он то и дело поглядывал на свои наручные часы, то оглядывался через плечо в сторону бункера - теперь она это поняла. В этом был какой-то нездоровый смысл. В конце концов, он десятилетиями ждал конца света, того единственного захватывающего момента, который докажет, что его жизнь праведна. Когда время, наконец, подошло, он смотрел на бункер, как влюбленный. Как сейчас на нее смотрел Кори.

Она вытерла сироп со рта.

- Какой у тебя план?

- Спасти тебя, а потом выбраться отсюда к чертовой матери.

- Я думала, ты хочешь быть патриархом с одиннадцатью женами, - съязвила Бет.

Его лицо скривилось. Реальность бункера и ужасная темнота тоже изменили его.

- Я был невежественным маленьким засранцем, не так ли?

Бет хотела кивнуть, но сейчас было не время дразнить Коди.

- Как мы отсюда выберемся?

- Я знаю способ.

Никто не препятствовал им, пока они ползли по поднимающемуся кверху, сужающемуся проходу. Люди спали, измученные за день. Никому и в голову не пришло установить охрану… в конце концов, кому захочется бежать в огнедышащее Вознесение?

- Смотри. - Кори указал на маленький аварийный люк, скрытый в темном туннеле.

Они оба смотрели, вдыхая землистый воздух дольше, чем это было разумно.

- Моя сестра постаралась бы найти детей, - тихо сказала Бет. - Забрать их отсюда.

Она скорее почувствовала, чем увидела, что Кори смотрит на нее.

- Это то, что ты хочешь сделать?

Да поможет ей Бог, но она этого не сделала: ужас пронзил ее сердце, опустошил его. Она отогнала от себя образ детских лиц, гадая, пожалеет ли когда-нибудь об этом выборе.

- Мы не можем вернуться, - сказала она. - Тогда нас точно поймают.

- Я пытался убедить своих братьев, что то, что случилось с тобой и Магдой, было неправильно. - Кори кашлянул. - Даже нечестиво.

- И что же? - прошептала она.

- Они сказали: «две своенравные девушки не стоят твоей души». - Голос у него был сломленный. Потерянный. - Я думаю... я думаю, что больше никогда их не увижу.

Она взяла его за руку. Сжала ее. Он удивил ее, протянув руку и стряхнув грязное пятно с ее щеки большим пальцем. Затем он повозился с люком и толкнул его.

Бет жадно глотала свежий воздух огромными благодарными глотками. Он был слаще персикового сока. Слаще всего на свете.

Кори выбрался наружу и она последовала за ним, путаясь в своём измазанном грязью свадебном платье. Ей хотелось бежать и не останавливаться до самого Холдена.

Люк с лязгом захлопнулся, навсегда отрезая их путь к старой жизни.

Они бросились бежать к деревьям.

Кори был быстр, но Бет, видевшая, во что превратилась Магда, была быстрее. Под темным покровом леса она прижимала свою больную руку к груди.

«Не оглядывайся».

Среди деревьев она ощутила весь ужас брака и красной смерти, дышащей ей в затылок. Она вспомнила Магду и Мэттью, и жестокое осуждение со стороны праведников. Она почувствовала стекающее по лицу яйцо и бормочущий вслед ветер - «шлюха, шлюха, шлюха».

Оглушительный щелчок, громкий словно выстрел, заставил ее застыть на полпути.

- Бет! - взвыл Кори, и она уже интуитивно поняла, что произошло.

Кори Джеймсон попался в одну из ржавых, едва видимых ловушек Ред-Крика.

Она оглянулась. Между ними лежала густая тень, и в эту ночь не было луны, чтобы осветить предательство.

«Я могла бы бежать дальше. Мне не нужно останавливаться».

Позорная мысль, но что поделаешь. Ей не нужно было останавливаться. Позднее, когда ее поглотило бы чувство вины, она могла бы сказать себе, что не слышала его крика - что они разделились в лесу.

Выросшая в Ред-Крике Бет знала, как заставить себя поверить в ложь, чтобы выжить.

Она колебалась еще мгновение. Потом подумала об Агнес… об Агнес, о ее непоколебимой любви… и не могла бросить его. На обратном пути к Кори они прижимала свою руку к груди, и, увидев его, согнувшегося пополам в кустах, заплакала… но не из-за него.

Она была близко, так близко, может быть, в полумиле от дороги. Но «близость», в конце концов, ещё ничего не значит.

- Думаю, у меня нога сломана.

Его удерживал капкан, полный острых железных зубов, и она не знала, как его оттуда вытащить. Даже если бы ей это удалось, судя по неестественному сгибу его ноги, им не суждено было далеко уйти. Кори истекал кровью на лесном суглинке. Она чувствовала привкус меди на языке.

Она еще раз с тоской посмотрела в темноту, затем повернулась лицом к жестокой железной ловушке, пытаясь избавиться от ощущения, что Ред-Крик наконец-то прикончил их.

От ночного кошмара можно умереть. Очень даже можно.

Хотелось бы ей сказать это Сэму.

-28-

АГНЕС

Ибо пред очами Твоими тысяча лет,

как день вчерашний, когда он прошёл, и как стража в ночи.

- Псалом 89:5.

Пока Матильда укладывала спать Иезекииля (которого она называла просто Зик), Дэнни пояснил, что разболелся где-то посреди ночи.

- Это просто инфекция, которую я, вероятно, подхватил от мамы, - сказал Дэнни. - Она работала в больнице сутки напролет. Так что ничего серьезного, правда.

Хотя в библиотеке было тепло, он кутался в ветровку. Агнес не хотела мучить его вопросами, но кое-что ей нужно было знать.

- Куда все уехали?

- В Калифорнию или Лас-Вегас. - Он поправил очки. - Военные форпосты разбросаны по всему юго-западу.

- Мы все должны быть где-то там, - с горечью вставил Макс. - Мой город отказался съезжать, знаешь, что с ним сделали? Его сжёг «Отряд Гори».

Лицо Джазмин скривилось, словно от боли.

Агнес была не единственной, кто имел дело с призраками разрушенного прошлого, и она упрекнула себя за эгоизм. Это было что-то новое: она испытывала сострадание к чужакам и видела их такими, какие они есть: настоящими, человечными и способными страдать, как и она сама.

- Они убивали людей, этот «Отряд Гори»? - спросила она.

- Они психи. - Макс сунул в рот зубочистку и принялся ее жевать.

- Все началось с выжигания Гнёзд, - объяснил Дэнни. - Правительство санкционировало их сдерживание после эвакуации. Но некоторые из отрядов вышли из-под контроля. Некоторые из них решили, что эффективнее или веселее сжигать целые города. - Он осмотрел свои руки. - Даже с живыми людьми внутри.

Агнес содрогнулась, представив красные языки пламени - Вознесение другого рода.

Дэнни сделал большой глоток воды, и она вспомнила кое-что, что едва заметила во время своего путешествия из пустыни - с высокими соснами и чистым, холодным воздухом - в этот выжженный нижний регион.

- Где все птицы?

Чужаки непонимающе заморгали и она попыталась снова.

- Этим утром не было слышно ни одной птицы. Это нормально?