Он собирался уехать завтра днем, но теперь хотел уехать сразу же по приходу домой.

— Да пошли они все к черту. К черту Магнуса, к черту Ноа, к черту ебучую Элис Мерфи, — он сплюнул, его голос слегка дрогнул. — Пусть все они сгниют в аду.

*

В особняке Джонсонов ужин давно закончился, и все пятеро собрались в гостиной, чтобы выпить еще вина и послушать музыку. Легкий джаз разносился по комнате из современных динамиков, пока Джулия наливала себе и Питеру еще по бокалу вина, поглядывая на Элис, которая рассматривала семейную фотографию Джонсонов на каминной полке. Магнус развалился на диване, глядя вдаль, захваченный своими мыслями.

— Питер, — прошептала Джулия, слегка наклонив голову в сторону Элис.

Он оглянулся, увидел, что Элис стоит одна, и на мгновение заколебался, прежде чем встать. Он откашлялся, подходя к ней, одетый в повседневный костюм.

— Элис, — тихо сказал он, она оглянулась на него через плечо.

Она ничего не сказала, когда он подошел и встал рядом с ней.

— Надо поговорить кое о чем перед твоей поездкой в Европу, — сказал он через несколько секунд, а Элис продолжала смотреть вперед.

— А ты не знаешь… Похороны Ричарда были вчера? — спросила она. Остальные из-за музыки не слышали, о чем они говорят, но Джулия то и дело оглядывалась.

— Может, пройдемся? — спросил он.

Элис кивнула, следуя за Питером, когда он вышел на улицу. Ночь была теплая, с легким прохладным ветерком, который то и дело задевал кожу Элис.

— Твоя мать очень сложная женщина, — сказал Питер, когда они медленно шли. — Я не собираюсь оправдывать ее, но я хочу сказать, что ты должна просто принять ее такой, какая она есть, — сказал Питер, и Элис смутилась. — Если ты принимаешь что-то, это еще не значит, что ты с этим согласна. Ты просто знаешь, чего ожидать, и отпускаешь это.

Минуту или две они молчали, пока гравий на дорожке, по которой они шли, потрескивал под их ботинками.

— Когда я сидел в тюрьме, мне потребовалось несколько лет, чтобы смириться с этим, — продолжал Питер, решив открыться Элис.

Они были отцом и дочерью, и у них было много общего. Теперь он должен был заботиться о ней и не знал другого эффективного способа, кроме как быть открытым и честным.

— Меня приговорили к пожизненному заключению за убийство двух моих одногруппниц, Розалии и Даны… И что бы я ни говорил, какого бы адвоката ни нанял, когда подавал апелляцию, никто не хотел слушать мою правду. Никто не верил, что я этого не делал.

— Если это был не ты, то как они это доказали? — спросила Элис.

— Я спал с Розалией за спиной Софи. Она не знала, но Ричард знал. Он несколько раз следовал за мной в ее квартиру, где они с Даной были соседями по комнате. Однажды ночью, после того как я провел с ней несколько часов, он, вероятно, проскользнул туда после моего ухода и убил их… И поскольку мы с Розалией были вместе в ту же ночь, они нашли мое ДНК… Ну ты понимаешь. Они сопоставили это с тем фактом, что у меня было диагностировано антисоциальное расстройство личности и была беременная девушка, и закрыли дело после вынесения приговора.

— Почему Ричард так поступил с тобой? — спросила Элис тихим, но пронизанным шоком голосом.

— Он всегда любил Софи, с того самого дня, как я их познакомил. Он любил ее так же, как и я. И он был ослеплен своей игрой хорошего парня, отчаянно желая показать ей, что он лучше. Он так сильно хотел быть героем, что превратился в полную противоположность, — ответил Питер, и Элис посмотрела на него.

— Я не склонен к насилию… Элис, я никогда не был таким. Я баловался в детстве, но это было воровство конфет или инструментов из скобяной лавки рядом с моей школой. Я убил Ричарда, потому что он это заслужил. И я буду стоять на своем.

— Папа… Мне очень жаль, — прошептала Элис, понимая, что ее отец наблюдал за тем, как мир проходит мимо, в то время как человек, который его подставил, воспитывал его ребенка.

Ее глаза наполнились слезами, и она повернулась к нему лицом, неожиданно обняв его. Он пристально посмотрел на нее, прежде чем положить руку ей на затылок, нежно сжимая ее, и Элис отстранилась, не желая затягивать этот момент дольше, чем следовало бы.

— Как бы то ни было, — пробормотал Питер. — Я хотел бы поговорить с тобой о следующем году школы.

— В смысле? — спросила Элис.

Питер сунул руку во внутренний карман пиджака и протянул ей брошюру международной школы для одаренных. Она молча смотрела на него.

— Что? — спросил Питер.

— Это в Швейцарии, — сказала Элис, и Питер молча посмотрел на нее. — Я что, тупая? У меня плохие оценки или что-то в этом роде? Я весь год получала одни пятерки. Меня что, отчисляют?

— С чего ты взяла, что ты тупая? — пробормотал Питер, нахмурив брови.

— Для одаренных, — повторила Элис, указывая на подзаголовок под названием школы.

— …Элис, одаренный значит одаренный. В буквальном смысле. Твой IQ чрезвычайно высок, и тебе нужно пользоваться этим. Я записал тебя в эту школу. Они были бы очень рады тебя видеть, — строго сказал Питер. — Я купил дом в этом районе, так что ты можешь оставаться со мной по выходным, но это еженедельный пансион.

Элис ожидала, что будет расстроена или, по крайней мере, рассержена или опечалена тем, что ей придется покинуть школу Саммерленда и этот город, своих друзей… Но она не почувствовала ничего, кроме облегчения, внезапно нахлынувшего на нее. Ее плечи расслабленно опустились, когда она поняла, что уезжает из этого города, оставляет свою старую жизнь позади и начнет все заново.

— Ну что? — спросил Питер, когда Элис уставилась на листовку, видя живописные пейзажи, красивые кабинеты, комнаты общежития, и длинный список внеклассных мероприятий.

— Все в порядке, — пробормотала Элис. — Спасибо, — пробормотала она.

Она всегда думала, что делает что-то не так, когда дело касалось ее занятий, так как большинство вещей для нее были слишком простыми.

— Элис? — спросил чей-то голос, и Питер с Элис, обернувшись, увидели Джулию, стоявшую чуть поодаль от них. — Могу я поговорить с вами обоими? — спросила она, делая шаг вперед и переводя взгляд с отца на Джулию…

…Это ощущение вернулось, и мурашки побежали по ее рукам.

— Конечно, — выдохнула Элис, чувствуя себя так, словно оказалась в эпицентре эмоциональной лавины.

Джулия взглянула на Питера, который кивнул и слегка отступил назад.

Из дома Магнус наблюдал за французскими окнами, куда только что ушла его мать. Отец наливал себе выпивку, рассказывая ему о развитии инструментов в классической пьесе, которую они слушали, не подозревая, что Магнус его даже не слушает. Он встал и осторожно подошел к окну, увидев как Питер, Элис и Джулия стояли и разговаривали.

Они были освещены ореолом света от одного из уличных напольных светильников, и он увидел, что его мать что-то объясняет Элис… Ее глаза были немного расширены, и она выглядела неуверенной и немного нервной.

Магнус нахмурил брови, и снова возникло чувство ревности, но он отмахнулся и уже собирался отвернуться, когда увидел, как губы Элис шевельнулись и произнесли слова: «Можно я подумаю?»

Он еще немного понаблюдал за ними, но не хотел, чтобы его застукали за шпионажем, поэтому отвернулся.

Что-то происходило, никто не говорил об этом, но Магнус хотел знать. Он пристально наблюдал за Элис, когда она вернулась в дом, села рядом с ним. Они смотрели друг другу в глаза, словно молча обсуждая что-то… И через несколько секунд Элис придвинулась ближе и склонила голову на плечо Магнуса. Он завел ей руку за спину и оглядел своих родителей и отца Элис…

Интересно, почему он теперь видит скелеты, торчащие в углах комнаты?

…Чуть больше недели спустя их высадили в Международном аэропорту Ванкувера. Чемоданы упакованы, паспорта готовы к печати, они обняли и поцеловали своих родителей на прощание, прежде чем поспешить на свой рейс в Париж. Джулия счастливо улыбнулась, увидев, как Элис оглянулась на них, когда Магнус тащил ее через дверь в дьюти фри.

Они оставили Саммерленд позади, едва успев подумать об этом, когда рейс взлетел и доставил их через океан в Европу. Они чудом избежали хаоса, в котором полиция обнаружила четыре обугленных скелета в сгоревшей машине, найденные собачником, который учуял дым вскоре после того, как дождь потушил пламя.

Семмерленд вернулся к своей обычной рутине. Пропавшие плакаты Дженифер, Люси, Олив и Ноа были расклеены по всему городу через несколько дней после того, как Магнус и Элис уехали из страны, и когда новость о том, что найдены четыре скелета, разошлась довольно быстро, начали распространяться различные слухи.

Город отчаянно нуждался в ответах, телефонные линии были заполнены перепуганными родителями или новостными агентствами, требующими информацию о жестоком убийстве. Все это происходило в то время, когда Магнус и Элис пили кофе на балконе своего номера в бутик-отеле или ездили по Франции в машине, исследуя сельскую местность перед переездом в Швейцарию, наслаждаясь свежим воздухом перед поездкой в Италию, затем полетом в Испанию, а затем, наконец, в Англию.

Может быть, они не знали, может быть, они намеренно не проверяли новости, может быть, им действительно было все равно. Но если бы кто-нибудь увидел их вместе, никто бы не заподозрил, что они приехали из города, где очень часто пропадают и умирают люди.

*

Два с половиной месяца спустя.

— В котором часу они приземлились? — спросил Ханс, пока Джулия поправляла шарики, которые держала в руках.

— Около получаса назад, — ответила она, тихо задыхаясь, когда увиделановый поток людей.

Элис и Магнус шли бок о бок, Магнус толкал чемодан, а Элис держала пакет с подарками, которые они купили из-за границы.

— Странно снова оказаться в этой стране, — пробормотал Магнус, и Элис замурлыкала в знак согласия.

Она загорела после стольких дней прогулок под солнцем, походов и отдыха на тайных пляжах, которые они находили на юге Франции или в Италии. Ее волосы стали ярко-золотистыми и клубнично-белыми.