— Фиолетовый, — брякнул я. — И я готов просто умереть от счастья.

Я ничего не мог поделать. Это была чистейшая правда.

— Оззи. Я люблю тебя, и все, кому посчастливилось узнать тебя настоящего, тоже тебя любят. Пожалуйста, не прячь чудесного Озиаса Лемюэля Балларда от мира.

Я бросил на нее сердитый взгляд.

— Не поминай всуе имя, данное при рождении. В эту игру можно играть вдвоем.

Ее румяные щечки порозовели от смеха.

— Ладно, ладно. Я остановлюсь. Наверное, просто не хочу думать о том, что ты так далеко от меня, и совсем один. Ты же знаешь, что я всего лишь на расстоянии телефонного звонка или СМС, правда?

— Я знаю. То же самое касается и тебя. Есть какие-нибудь новости, кроме подстриженных ногтей? И кстати, это отвратительно.

Ее улыбка исчезла в мгновении ока, как будто кто-то выключил свет внутри нее. Прежде чем я успел спросить, что стряслось, она сделала вид, что ей еще кто-то звонит.

— Ой! Это с работы, надо идти. Может, начни пока с первой поставленной цели в списке, попросив сексуального соседа помочь с отоплением!

Зоуи отключилась так внезапно, что я уставился на пустой экран с гневным ответом, вертящимся на кончике языка.

Я попрошу высокомерного, тщеславного, гомофобного, горячего, потрясающе пахнущего, охренеть-какого-сексуального Джейка о помощи только тогда, когда Ад, блядь, замерзнет.

И пять часов спустя, когда посреди ночи у меня закончились все одеяла, а я все еще дрожал, не в силах согреться, я подумал, что, может быть — только может быть — именно так и бывает, когда Ад действительно замерзает.