Глава 8

Джейк

Он трахается с другим парнем.

Я отказывался верить в это, но нельзя было отрицать, что ярко-оранжевый джип, припаркованный рядом с ярко-красным автомобилем Оза перед входом в его хижину, прекрасное тому доказательство.

Два утра кряду.

Два утра и две ночи — две целых ночи — подряд.

Ну, счастливого, блядь, тебе гребаного Дня Благодарения.

А чего еще ты ожидал, придурок?

Я велел своему внутреннему голосу заткнуться и непроизвольно передернул плечами, натягивая куртку, пока спускался по ступенькам крыльца к грузовику, изо всех сил стараясь не обращать внимания на джип по соседству.

Однако тот походил на гребаный маяк и, в конце концов, я все равно глянул на него.

Потребность преодолеть разделяющее расстояние до хижины Оза, чтобы избить Рассела Гастингса до полусмерти, будто превратилась в живое существо у меня под кожей. Интересно, чем голубки были заняты конкретно в этот момент? Придавливал ли Расс всем своим весом гибкое тело Оза? Исследовал просторы его мягкой, идеальной кожи? Или великолепные губы Оза сейчас обхватывают его член? А поразительные глаза не отрываясь наблюдают за ним, пока Оз всасывает его в себя, заглатывая до задней стенки горла?

— Блядь, — выругался я, спохватившись и вдруг осознав, что уже на полпути к хижине Оза. Руки крепко сжались в кулаки по бокам. — Я приехал сюда работать, как же, — гневно сплюнул я на землю, развернулся и направился к своей машине.

Сомневаюсь, что Озу вообще было когда задумываться над тем, для чего он сюда изначально приехал, в то непродолжительное время, которое оставалось у него от дней, напролет проводимых в клинике, и ночей, на протяжении которых он трахал Расса до полусмерти. Я проклинал себя за то, что проникся всеми его «о горе мне!», разыгранными три ночи тому назад. Он наверняка выдумал все это дерьмо о дизайнере, который украл у него коллекцию эскизов, только чтобы вызвать у меня жалость.

Не успела эта мысль до конца оформиться в сознании, как я яростно мотнул головой. Нет, Оз не притворялся. Ни один даже самый лучший актер не смог бы изобразить то отчаяние, которое звучало в его голосе. И прижимался он ко мне так, словно действительно боялся отпустить…

Нет, такое невозможно разыграть или подделать.

И как отреагировал я?

Сбросил его с дивана задницей на пол, а затем практически выпроводил вон из своей хижины угрюмым и грубым отношением. Честно говоря, в тот момент я был в полнейшей панике от того, что нас застукал Зендер.

В основном потому, что знал, стоит моему другу понять, как меня влечет к Озу, и он станет носиться с этой новостью, словно курица с яйцом, а всяким ненужным разговорам не будет конца и края. Проблема в том, что у меня нет возможности объяснить Зендеру, почему я не могу развивать какие бы то ни было отношения ни с Озом, ни с кем-либо вообще, если уж на то пошло.

Именно не могу, а вовсе не потому, что не хочу.

Как бы то ни было, стоило Озу выйти за дверь, и меня тут же перемкнуло в режим «ликвидации последствий» лишь бы минимизировать ущерб и исправить ситуацию, после того, как он нечаянно проговорился Зендеру о моей настоящей профессии. Сомневаюсь, что он сделал это намеренно. Наверняка, Оз полагал, что мой лучший друг в курсе.

Хоть Зендер и подозревал, что у меня имеется более серьезная медицинская подготовка, чем я демонстрировал окружающим, тем не менее, сам я никогда не подтверждал этот факт. Как только Оз ушел, и Зендер закончил гнобить меня за то, что я вел себя как редкостный мудак по отношению к своему новому соседу, следом посыпались вопросы о том, какого хрена я пошел работать гидом по дикой местности, если на самом деле врач. Я, как мог, уладил ситуацию, взяв ее под контроль, практически умоляя Зендера не только не задавать мне подобных вопросов, но и никому не распространяться на эту тему в принципе. Он согласился, однако после того, как мой друг ушел, я понял, что это все равно уже не имеет значения, потому что я в любом случае слишком задержался в Хэйвене.

Маленький городок должен был стать временным пристанищем, одним из многих в длинной череде ему подобных, но я совершил ошибку, устроившись здесь слишком удобно. Я начал влюбляться в этот город, в людей, в подобный образ жизни. Я наслаждался тем, что у меня снова есть друзья. Но самой огромной ошибкой стало то, что я принял предложение доктора Шармы и взялся за волонтерскую работу в клинике. Я полагал, что делаю это только ради него, и что затянется все на пару недель, не дольше, пока Док не подыщет кого-нибудь другого. Каким-то образом, даже не осознавая этого, я обрел в клинике еще одну прочную ниточку, связующую меня с Хэйвеном, и заставляющую только сильнее желать вернуться к тому, какой моя жизнь была прежде.

Теперь же у меня появилось еще одно осложнение в лице милого, доброго, сексуального нового соседа…

Я практически сорвал автомобильную дверцу с петель, когда добрался до своей машины, но не смог заставить себя забраться в грузовик. Я повис на ней, борясь с острым желанием пойти выбить дверь Оза и поинтересоваться у него, чем он, мать его, думает, связавшись с таким неудачником, как Расс. Он должен быть с кем-то вроде…

С кем, например?

Со мной?

Я горько рассмеялся сам над собой.

— Господи, Джейк… — прошептал я.

А потом заставил себя сесть в машину и завести ее. Я снова бросил взгляд на хижину Оза и в тот же миг понял, что пора двигаться дальше.

Только на этот раз не потому, что я боялся, что прошлое снова настигло меня.

Нет, бежал я по одной-единственной причине.

Потому что если не сделаю этого прямо сейчас, то, вероятно, не сделаю уже никогда. А это означало бы, что я рискую теперь не только своей жизнью.

Я не мог поступить так с людьми, которые стали мне семьей после того, как я вынужденно отказался от своей собственной, и которые предоставили мне пристанище, которое я смог назвать домом.

Я бы не стал так рисковать.

Только не снова.

* * *

Проверив парочку хижин, что обычно сдавались в аренду и за которыми я присматривал, чтобы убедиться, что они готовы к надвигающейся снежной буре, я вернулся к себе, собираясь переодеться ко Дню Благодарения, отмечаемому на туристической базе. Обычно на подобные мероприятия я надевал свою зеленую рубашку, но когда пришло время снять ее с подушки, которую смастерил мне Оз, я вдруг понял, что иду к шкафу с целью отыскать что-нибудь другое.

Запрыгнув в грузовик с партией домашнего пива, захваченного с собой по случаю праздника, я заметил, что машина Оза все еще припаркована перед его хижиной рядом с джипом этого мудака и непроизвольно задумался, не предложить ли мне подвезти Оза к Беннету и Зендеру. Но тут же отбросил подобную мысль, поскольку это означало бы, что нам придется находиться в машине рядом, пока мы будем спускаться с горы в город. А я вряд ли смог бы пересилить себя и не поинтересоваться, как там у них дела с Рассом.

Добравшись до дома Зендера и Беннета, я приклеил дежурную вежливую улыбку, пытаясь не смахивать на того, кто все еще замышляет зверское убийство некоего мудака, водящего джип. Стоило войти в парадную дверь, как в голову пришла жуткая мысль, что, возможно, Оз решит пригласить Расса на ужин в честь Дня Благодарения тоже. Если так, тогда я просто свалю. Поднимусь обратно в горы и сразу же начну паковать те незначительные пожитки, что имелись у меня в хижине.

И тут мой взгляд наткнулся на самого Оза. Интересно, как он сумел добраться в город раньше меня? Но я был не в силах продолжать расстраиваться, наблюдая, как он увлечен беседой по душам с Медведем, громадным псом Зендера и Беннета. Оз прижимал Бу к груди, словно защищая ее, и читал при этом наставления большой собаке.

— И если Вы, мистер, воспользуетесь ее добротой, нам придется серьезно перекинуться парой слов. Мужчина обязан быть милым со своей дамой, понятно? Обращайся с ней как следует. Пусть она намного меньше тебя, но не сомневайся, Бу может укусить так, что тебе и не снилось. Уяснил?

Медведь лизнул его в щеку, а затем начал тыкаться носом в Бу, которая заерзала в руках Оза. Он опустил ее на пол и погладил Медведя по голове.

— Хороший мальчик. Такой красавец, Медведь.

Его голос напоминал чувственное мурлыканье, и я поспешно отошел от них, когда понял, какой эффект это оказывает на меня. Вдруг стало интересно, слушал ли Расс мурлыканье Оза у своего уха на протяжении предыдущей ночи.

— Джейк, вот ты где!

Я вздрогнул, едва не подпрыгнув от неожиданности, и, обернувшись, заметил тетю Зендера, Лолли, приближающуюся ко мне с распростертыми объятиями. Я тут же мысленно вознес благодарственную молитву, что наступила зима, а это означало, что на Лолли сейчас куча одежды. Она была нудисткой и, несмотря на то, что я врач, мне все равно становилось немного неудобно, когда она то и дело появлялась в чем мать родила.

— Счастливого Дня Благодарения, Лолли, — сказал я, обнимая ее в ответ. — А где Стив?

— О, на кухне помогает Беннету с едой. Он привел свою маму, Ванду, она слегка туговата на ухо, так что когда увидишь ее, старайся говорить погромче. Возвращайся скорее и угости тем пивом, которое принес, пока Зендер не подгреб все под себя.

Пока совершал круг почета, приветствуя всех и желая счастливого Дня Благодарения, я чувствовал, как моя челюсть непроизвольно сжимается все плотнее и крепче от напряжения, потому что никак не мог отделаться от навязчивых картин в своем воображении, где Оз и Рассел Гастингс вместе. Расс славился репутацией отличного лыжника, по выходным он давал уроки на близлежащих склонах и имел целую группу фанатов, которые заискивали перед ним. Всякий раз, катаясь на лыжах или сноуборде, он рисовался, как гребаная дрессированная мартышка. С той лишь разницей, что его позерство было не ради чаевых, а ради обожания.

Этот парень прослыл самовлюбленным эгоистом, не признающим моногамию.