Потом он вообще перестал двигаться. И я смотрел. Смотрел ему в глаза, пока из его тела утекала жизнь, а взгляд его карих глаз стекленел под погребальной пеленой смерти...

… И я не мог отвернуться. Не мог ни пошевелить руками, ни остановить бегущий поток слез, глядя, как мой брат и лучший друг смотрит на меня из теперь уже безжизненного тела.

Несмотря на то, что вечер выдался жарким и душным, меня пробрал холодный озноб. Руки замерли на Иудиной шее... Я не мог пошевелиться...

У меня затряслись руки. Дрожь пронзила мои пальцы, и они оторвались от шеи Иуды. Красные отпечатки от моих рук были разбросаны по его коже, словно ожоги. Я закрыл глаза. Но увидел лишь побледневшее лицо Иуды, зовущего:

— Каин… Каин…

Он умолял меня пощадить его.... но я не смог этого сделать... Я, бл*дь, не смог...

Я открыл глаза и, сделав над собой усилие, встал с его трупа. Но обернувшись и увидев сотни и сотни мертвых, отравленных последователей, я судорожно замотал головой. Погрузившись руками в волосы, я смотрел во все стороны в поисках хоть какого-нибудь успокоения. Ничего подобного.

Перед глазами все плыло от слёз, но я увидел, что на меня смотрят все Палачи... От вида стольких смертей у меня вырвался сдавленный крик, от вида бесчисленных, бессмысленных убийств, которые невозможно принять... постичь...

У меня подкосились ноги, и я упал на землю... прямо рядом с Иудой. Мое лицо исказилось от раздирающей меня боли. Но проникшая в мое сердце тьма осталась. Она стремительным потоком неслась по каждой вене, затмевая собой весь свет и добро. Я запрокинул голову и заревел. Я орал изо всех сил, пока крик моей боли не заполнил собой всё пространство.

Когда я полностью выдохся, то упал на руки, судорожно хватая воздух. Я делал глубокие, отчаянные вдохи, но ничто не могло прогнать из моего сердца эту чертову мучительную боль.

Внезапно мне на спину легла чья-то рука. Я вздрогнул и выпрямился, готовый дать отпор любому, кто на меня набросится. Но подняв глаза, я увидел стоящего передо мной Смайлера. Он смотрел на меня с нечитаемым выражением лица... затем протянул мне руку. Я уставился на него, не зная, что делать. Смайлер, сглотнул.

— Держи.

Так я и сделал. Я протянул свою дрожащую руку и принял помощь моего бывшего друга. Смайлер помог мне подняться с земли. Я не оглянулся на Иуду. Не мог оглянуться.

Я окинул взглядом собравшихся Палачей. Все они выжили. И все в недоумении смотрели на меня.

— Райдер… какого хрена? — хрипло произнес Смайлер, указав на горы мертвых тел.

— Он выбрался из камеры. Он их убил. Заставил их покончить с собой. Я…, — я умолк. — Я, бл*дь, не смог этому помешать. Не смог их спасти... детей… никого из них…

Мой взгляд упал на Кая, и вдруг у меня в голове всплыло лицо Фиби.

— Фиби, — пробормотал я и бросился вокруг заваленной трупами равнины прямо к лесной полосе. Я мчался, слыша бегущих за мной Палачей. Откидывая в стороны ветки, я продирался сквозь лес к тюремному блоку.

Я вырвался из кустов к задней части здания и, наконец, выдохнул. Возле маленькой камеры стояли Стефан и Руфь. Они быстро спрятали что-то за собой.

Когда Руфь подняла на меня свои опухшие, покрытые синяками и ссадинами глаза, она взметнула ко рту свою руку, и вскрикнула. Затем уткнулась лицом в грудь брату Стефану и зарыдала.

Я стоял, замерев на месте и не зная, какого хрена мне теперь делать. Я услышал, как позади меня из леса вышли братья. Лица Стефана и Руфи исказились от страха.

От звука щелкнувших предохранителей я резко обернулся назад. Кай, Флейм и Стикс держали на прицеле моих друзей. Я поднял руку.

— Нет, — удалось проговорить мне, собрав остатки своего надсадного, хриплого голоса. — Это вероотступники, которые помогли мне освободить Беллу. Они ни в чем не виновны.

Стикс прищурился, посмотрев на Стефана. Повернувшись к Стефану, я произнёс:

— Этот мужчина с Мэй.

Затем указал на Флейма.

— А Флейм женат на Мэдди.

Брат Стефан скользнул оценивающим взглядом по презу и Флейму.

— Спасибо, — сказал Стефан двум братьям и… мне. — Спасибо, что спасли их, когда я не сумел. Я никогда не смогу отблагодарить вас за то, что вы сделали для моих девочек.

Из-за деревьев послышался шорох. Все Палачи тут же напряглись и, вскинув свое оружие, приготовились к атаке. Из леса выбежали Соломон с Самсоном, но, увидев одиннадцать взведённых и направленных им на головы пушек, потрясённо отшатнулись. Два крепких брата замерли и подняли вверх руки.

— Это Соломон и Самсон, — быстро сказал я. — Они тоже нам помогали.

— Эти придурочные качки помогали? — спросил Булл.

Я кивнул. Стикс отвёл руку, жестом приказав братьям опустить оружие.

— Нам нужно валить отсюда, — сказал Кай.

Тут вышел вперед АК.

— А где рыжая? Она вроде тоже была в этом замешана, да?

Я повернулся к тюремному блоку.

— Он ее забрал, — произнес Соломон. — Этот отморозок, Мейстер, ее забрал. Мы погнались за ним, но на обочине их ждала машина. Догонять их пешком было бесполезно.

Таннер взглянул на Тэнка.

— Ничего хорошего ее не ждёт, — произнёс он, и Тэнк в отчаянье запрокинул голову.

— Она нас спасла, — сказал я, испытывая непреодолимое чувство вины. — Она пожертвовала собой, чтобы вытащить нас. Она попросила нас помочь ей в одном единственном деле, и мы облажались.

Вокруг нас сгустилась тишина.

Потом я заметил за ногами Руфи и Стефана проблеск светлых волос. Я поднял взгляд на Руфь.

— Он ее не нашел? — спросил я.

Руфь покачала головой.

— Думаю, Фиби на всякий случай увела его отсюда... она… она спасла ей жизнь.

— О чем вы, черт возьми, говорите? — покачиваясь на ногах, спросил Кай. Брат терял терпение.

Руфь повернулась к Стиксу.

— Фиби взяла с меня обещание на тот случай, если ей не удастся выбраться из общины, когда придет время бежать. Она попросила меня отыскать во внешнем мире ее сестру. Ее зовут Ребекка.

Кай шагнул вперед.

— Это моя жена. Ребекка... Лила, сестра Фиби. Она моя жена.

Руфь прерывисто вздохнула, но вместо ответа повернулась назад. Когда она снова взглянула на Кая, то уже держала за руку спасённую Фиби девочку.

— Фиби была назначена опекуном этой девочки, — произнесла Руфь и поморщилась. — Ее недавно объявили окаянной сестрой Евы.

Я поглядел на Кая, но он ни на секунду не сводил взгляда с малышки. Ее чепец куда-то исчез, и теперь длинные светлые волосы ниспадали у нее по спине, а огромные голубые глаза уставились на ВП.

— Чёрт, — прошептал Кай и сглотнул.

— У нее нет родителей, — лицо Руфи исказилось от горя. —– А сейчас и подавно.

Она притянула ребенка к своей ноге и обняла ее.

— Фиби хотела, чтобы девочку забрала ее сестра и помогла ей обрести нормальную жизнь. Фиби сказала... сказала, что она напомнила ей сестру, когда та была совсем маленькой.

Кай стоял молча, и, если не ошибаюсь, у него увлажнились глаза. Руфь ждала, что скажет Кай, но тот смог лишь кивнуть. Руфь провела рукой по светлым волосам Грейс.

— Фиби заботилась о ней, потому что не могла вынести, чтобы с ней обращались так же, как с сестрой. Она держала ее подальше от мужчин, — Руфь указала на девочку. — Недавно Иуда назвал ее Далилой. Ее окаянное имя Далила.

— Как ее зовут? — произнёс Кай низким и надтреснутым голосом.

— Грейс, — проговорил я. — Фиби сказала мне, что ее настоящее имя Грейс.

Кай кивнул и произнёс:

— Значит, бля*ь, она идет с нами.

Я заметил, как все братья переглянулись, не понимая, что за хрень происходит. Это было уже слишком. Всё это было слишком.

Стикс откашлялся, потом начал говорить жестами, Кай, как всегда, перевел:

«Они едут с нами. У нас имеются грузовики в восточной точке, откуда мы вошли. И нам сейчас же нужно отсюда убираться»

Руфь взяла Грейс на руки, и девочка робко уткнулась лицом ей в шею. И мы побежали. Мы свалили из общины. Менее чем через двадцать минут мы уже были на пути к Палачам … оставив коммуну в прошлом.

Вместе с моей верой.

Вместе с моим мертвым братом…

… вместе с последним актом моего искупления.

Потому что я знал, что меня ждёт. Но я был этому рад. Я убил своего брата, потому что это было справедливо.

Теперь пришло время закончить то, что началось давным-давно.

И это тоже будет справедливо.