ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Райдер

Когда мы подъехали к обнесенному забором клубу, уже начали сгущаться сумерки. Я, в полном оцепенении, ехал рядом со своими бывшими братьями.

Каждый раз, когда я думал о том, что только что произошло, моё сознание, словно отгораживалось от этого. Я пытался представить себе лица погибших, но все они расплывались в неясное пятно. Пытался вспомнить последний вздох Иуды... но в голове была пустота.

Когда мы приблизились к воротам клуба, у меня задрожали руки. Я попробовал унять дрожь, но ничего не вышло. Я видел, как с соседнего байка за мной наблюдает Смайлер.

Но я никак не мог унять эту грёбаную дрожь.

Как только мы подъехали, ворота открылись. У меня мучительно сжалось сердце, когда я увидел, как двери клуба распахнулись, и на улицу выбежали Белла, Мэй, Лила и Мэдди. За ними мчалась Красотка с Летти. Они совсем не изменились с тех пор, когда я видел их в последний раз.

Белла обыскала толпу лихорадочным взглядом. Когда ее голубые глаза остановились на мне, она прикрыла руками рот. Не сдерживая слёз, она побежала ко мне. Я сделал над собой усилие и слез с байка, чтобы ее поприветствовать. Она застыла передо мной.

— Райдер, — прошептала она, скользя по мне потрясенным взглядом.

Я посмотрел на себя. На мне была кровь Иуды. Подняв руку, я обнаружил, что вся она ярко-красная от крови, а на костяшках пальцев содрана кожа.

Белла наклонилась и обняла меня за пояс. Затем вгляделась мне в лицо обеспокоенным взглядом. Я смотрел ей в глаза, по щекам у меня текли слёзы. Белла зажмурилась и глубоко вздохнула.

Снова открыв глаза, она произнесла:

— Ты это сделал... Он… он мёртв?

Я кивнул головой. Безо всяких слов. Я не мог ничего сказать. Белла прижалась ко мне, не обратив никакого внимания на засохшие пятна крови, забрызгавшей все моё тело. Я обнял ее так крепко, как только мог.

Она была так мне нужна.

Так отчаянно необходима.

Я услышал доносящиеся до нас обрывки фраз. Услышал, как братья рассказывают о случившемся.

«Массовое самоубийство... яд… и дети тоже... Райдер его убил…»

Белла напряглась в моих объятиях. У нее задрожали губы.

— Все погибли? И невинные люди... дети..?

Я закрыл глаза и кивнул. Белла отступила назад. Я посмотрел на нее. Ее глаза заволокло скорбью.

— А Руфь, Стефан, Самсон, Соломон? Все они… мертвы?

— Нет, — быстро ответил я, затем повернулся к припаркованным рядом грузовикам.

Хаш открыл дверь автомобиля, и оттуда вышли Соломон и Самсон. Не успели они сделать и шага, как к ним подбежала Белла и, плача от облегчения, заключила каждого в объятия. Они неловко обняли ее в ответ.

Увидев соскользнувшего с заднего сиденья Стефана, она отошла от братьев и с такой же радостью поприветствовала и его. У меня сжалось сердце; она даже не знала, что обнимает собственного отца.

Отца, который ее обожает.

Брат Стефан закрыл глаза и поцеловал ее в голову. Он отступил назад, и беспокойным взглядом оглядел толпу. Потом замер. Я проследил за его взглядом и увидел Мэй и Мэдди, наблюдавших за тем, как Белла приветствует своих друзей.

Стефан отвернулся от Беллы и поднес пальцы к своим глазам. Внезапно мне вспомнилось, как я сделал то же самое с Беллой, в ванной того мотеля...

Белла взглянула на него. И я увидел тот миг, когда она заметила изменение в его внешности. Она сделала шаг назад, потом еще. Затем подняла руку к своему лицу.

— Твои глаза, — прошептала она. — Они… они такие же, как у меня...

Белла повернулась к Мэй.

— Такие же, как у Мэй.

Стефан посмотрел на каждую из трех сестер, затем сказал Белле:

— Я ваш отец, Белла... Ваш отец. Твой, Мэй и Мэдди.

— Что? — прошептала Белла.

Его светло-голубые глаза заблестели от волнения.

— Меня сослали в общину вероотступников за то, что я пытался сбежать вместе с вами, когда вы были совсем маленькими, — он указал на Мэдди. — Мэдди тогда была ещё младенцем. Вы с Мэй, только начинали ходить.

Мэдди смотрела на Стефана, крепко обхватив Флейма за пояс. Она слушала откровения отца, широко распахнув свои зелёные глаза.

Стикс обнял Мэй за плечи. Она слушала, в недоумении открыв рот.

— Почему? — спросила Белла. — Почему ты мне не сказал? Почему ты прятал от меня свои глаза? Скрывал эту правду?

Стефан глубоко вздохнул.

— Потому что я больше не хотел причинять тебе боль. Ты и так уже через многое прошла. Я всегда знал, что мы вернемся в общину и попытаемся ее уничтожить. Мне не хотелось, чтобы ты меня оплакивала, если вдруг у нас ничего не выйдет. Ты заслужила счастье... Я уже столько раз тебя подводил. Не смог помешать тем мучениям, через которые пришлось пройти всем вам по вине Пророка… Я… я недостоин быть вашим отцом.

Мэй заплакала, уткнувшись лицом в грудь Стиксу. Мэдди молчала, глядя так, словно находилась в глубоком шоке. Но не Белла. Найдя в себе силы, которые ей как-то всегда удавалось мобилизовать, Белла рванулась вперед и обхватила ладонями лицо Стефана.

— Я… я бы все равно тебя оплакивала, если бы ничего не вышло. Ты был моей семьей, ты и сейчас моя семья.

— Белла, — тихо произнес Стефан и поцеловал Беллу в щеку.

— Ты меня спас, — обняв его, прошептала Белла. — Когда меня привезли в Пуэрто-Рико, именно ты не дал мне умереть. Ты исцелил меня. Ты меня прятал. Оберегал.

Она повернулась к Мэй и Мэдди и протянула руку. Мэй сразу же пошла к ней. Мэдди сперва не двигалась, но потом оставила надежные объятья мужа и, взволнованно потупив голову, присоединилась к сестрам. Однако Мэй смотрела отцу прямо в глаза.

Стефан улыбнулся дочерям, которых увидел впервые после долгой разлуки.

— Вы все такие красивые, — произнёс он. — Ещё прекраснее, чем я думал.

Мэй опустила голову, а затем, к моему удивлению, бросилась вперед и обняла Стефана. На лице Стефана отразился шок, но потом его сменило выражение несказанного облегчения. Несказанного облегчения и любви.

Мэй, вытирая глаза, сделала шаг назад, и Стефан посмотрел на Мэдди. Белла обняла младшую сестру за плечи. Мэдди прислонилась к Белле, затем неуверенно протянула Стефану свою ладонь.

Стефан улыбнулся. Он взял ее ладонь в свою руку и пожал.

— Рад снова с тобой познакомиться, Мэдди.

Мэдди глубоко вздохнула.

— Я тоже рада познакомиться.

Ее голос был едва слышен, но я увидел, что для ее отца это не имело никакого значения. Это мгновенно рассеяло сгустившуюся в моём сердце тьму.

Я заметил в толпе какое-то движение. Оттуда медленно, не сводя глаз со Стефана, вышла Лила. Она остановилась рядом с сестрами.

— А Фиби? — спросила она.

По опустошенному выражению ее лица я понял, что ей уже известно о том, что ее сестры с нами нет.

Что я не смог ее спасти.

Стефан опустил голову. Затем, снова взглянув на нее, произнёс:

— Ты — Далила… Ребекка?

При упоминании своего прежнего имени Лила вздрогнула, но кивнула. Кай подошел к жене.

— Фиби помогла нам сбежать, — сказал Стефан. — Она многим пожертвовала, чтобы нам помочь. И все это было в твою честь. Твоя сестра… она очень сильно тебя любит. Все, что она сделала, она сделала ради тебя.

Из груди у Лилы вырвалось сдавленное рыдание.

— Я тоже ее очень люблю, — воскликнула она.

Кай крепче обнял жену.

Стефан переступил с ноги на ногу.

— Ее похитил один из приспешников Иуды. Прости, но мне не известно, куда он ее увёз.

Лила заплакала Каю в плечо. Кай дал ей минутку, затем, легонько взяв за подбородок, приподнял её голову.

— Детка, — неуверенно сказал он. — Фиби попросила тебя кое-что для нее сделать. Ей нужна твоя помощь.

— Я не понимаю, — ответила Лайла.

Кай обхватил ладонями ее лицо.

— Просто знай, что я здесь с тобой, хорошо? Ты справишься. Черт, детка, да ты просто создана для этого.

Лила сильнее вцепилась в руки мужа. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут из грузовика Ковбоя появилась сестра Руфь.

Руфь нервно мне улыбнулась и повернулась к заднему сиденью. Кай потянул Лилу к грузовику. Медленными и неуверенными шагами Лила последовала за ним. Руфь сняла с заднего сиденья Грейс, и белокурая сестра потрясённо застыла.

Руфь опустила девочку на землю и взяла её за руку. Затем вместе с насмерть перепуганной девочкой, которая смотрела на всех широко распахнутыми глазами, подошла к Лиле. Грейс уставилась на окруживших ее людей, но когда увидела Лилу, то уже не смогла отвести от нее взгляд.

Лила порывисто втянула в себя воздух, и Кай крепче ее обнял.

— Ты сестра Фиби? — спросила Руфь.

Лила кивнула.

— Фиби заботилась об этом ребенке.

Руфь сглотнула подступивший к горлу ком и сказала:

— Недавно Иуда объявил ее окаянной сестрой Евы.

— Нет, — прошептала Лила.

Белла, Мэй и Мэдди смотрели на них с печальным, понимающим выражением лица.

— Иуда собирался взять ее на ее восьмой День рождения, — продолжала Руфь. — Это через два месяца.

— Так он не… он никогда не принуждал ее к…? — Лила замолчала, не в силах закончить вопрос.

— Нет, — ответила Руфь. — Твоя сестра ее спасла. Она надёжно спрятала девочку … если бы Фиби этого не сделала, Далила умерла бы сегодня, как и все остальные беззащитные дети.

Лила замерла.

— Далила? — потрясённо прошептала она.

— Да, — ответила Руфь. — Ее окаянное имя — Далила. Иуда так ее назвал, потому что она похожа на тебя.

С губ Лилы сорвался крик.

Я откашлялся и сказал:

— Грейс.

Лила в замешательстве оглянулась на меня. Я указал на девочку, которая уже, казалось, была полностью очарована сестрой Фиби.

— До того, как мой брат ее заклеймил, у нее было имя Грейс. Фиби только так ее называла.

Я откинул с лица волосы.

— Она хотела, чтобы ты взяла ее к себе, вырастила как свою дочь. Фиби спасла Грейс, чтобы ты могла дать ей нормальную жизнь. Потому что она не могла видеть, как еще один ребенок мучается так же, как ты, — я взглянул в заплаканные глаза Беллы. — Так же, как все вы.

Грейс шагнула вперед и потянула Лилу за длинное кремовое платье. Лила опустила взгляд, и девочка робко произнесла:

— Ты… ты сестра… тёти Фиби?

Лицо Лилы исказилось от скорби; Кай помог ей нагнуться, и она оказалась лицом к лицу с Грейс.