— Нет, не свободен, — я постучал пальцем по голове. — Эти крики и лица... они застряли вот здесь. Я не могу… не могу от них избавиться.

Я прислонился головой к жёсткому кафелю.

— Я убил его, Белла… Убил голыми руками. И видел у него в глазах сомнение в том, что я, его брат, смогу это сделать… он умер, зная, что это я отправил его в ад.

Белла ничего не ответила. Вместо этого она выключила душ, а затем протянула мне ладонь.

— Пойдем со мной, — тихо сказала она.

Я сомневался, что вообще смогу пошевелиться, но, когда она встала, горящий в ванной светильник засиял за ней, словно нимб, и я понял, что пойду за ней куда угодно.

Она была чертовым ангелом… моим грёбаным ангелом.

Взяв Беллу за руку, я последовал за ней. Меня пошатывало, но я вышел за ней из душа. Она взяла полотенце и принялась тщательно вытирать мое тело.

Когда мы оба стали сухими, Белла вывела меня из ванной и направилась к кровати. Чувствуя боль в ногах, я лег рядом с ней и смотрел на нее, а она смотрела на меня.

Мой взгляд скользнул по ее груди, животу, ногам. Я замер, увидев шрамы на внутренней поверхности ее бедер. К горлу подступила тошнота... они появились от обрядов Дани Господней…

— С ними покончено, — сказала она и придвинулась ближе ко мне.

— Райдер, — выдохнула она. — Со всем этим покончено благодаря тебе.

— Но они все умерли, — произнёс я.

— Из-за Иуды, — возразила она.

Я покачал головой.

— Я сказал Иуде о том, что приближаются Палачи, и это изменило его планы. Вот почему он это сделал, Белла. Почему он всех их убил. Он решил, что уж лучше пусть они будут мертвыми, чем свободными. Даже когда все уже было потеряно, Иуда каким-то образом нашел способ сделать еще хуже, — я с трудом подавил крик. — Их лица, Белла… они… они были так напуганы…

— Ш-ш-ш, — произнесла она и коснулась своими губами моего рта, прижавшись грудью к моей груди.

Когда ее губы задвигались на моих губах, я напрягся, но ощутив у себя на языке ее сладкий вкус, погрузился в поцелуй.

Ее прикосновение снова зажгло во мне жизнь. Я зарылся руками ей в волосы. Белла застонала мне в рот, и я перекатился на нее, оказавшись сверху. Испытывая необходимость взглянуть на нее, лежащую подо мной, я оторвался от ее рта. Когда я откинул голову, мой пульс участился. Длинные черные волосы Беллы разметались по белым простыням, а зрачки расширились от жгучей потребности.

Потребности во мне.

— Белла.

Я провел рукой по ее нежной щеке. Она схватила мои пальцы и поднесла их к губам. Поцеловав середину моей ладони, она приложила ее к сердцу. Меня переполнили чувства, и я приоткрыл рот.

— Я люблю тебя, — прошептал я слова, идущие прямо из моей души.

Веки Беллы дрогнули и закрылись... затем на ее губах мелькнула улыбка. У меня в груди заколотилось сердце. Она открыла глаза и посмотрела прямо на меня.

— Я тоже люблю тебя, Райдер. И хотя мне трудно понять, как вообще можно так сильно кого-то любить... я люблю. Всем своим сердцем... я тебя люблю.

Мое озябшее тело, казалось, наполнилось ярким, теплым светом.

Как только я наклонился и поцеловал ее, в окна забарабанил дождь. Комнату осветила тусклая вспышка, в след за которой издалека раздались громкие раскаты грома. Но я даже не вздрогнул от надвигающейся грозы. Нежные руки Беллы пробежали по моей спине, ее язык скользнул по моему языку. С ней я чувствовал себя в безопасности. Я был спокоен.

Глотая ее стоны, я переместился ей между ног. И низко застонал, оказавшись у ее лона. Руки Беллы скользнули к моим ягодицам и не спеша направили меня внутрь. Когда я почувствовал, как меня обволакивает ее тепло, у меня задрожали руки, что упирались в матрас по обеим сторонам от ее головы. Сжав зубы, я вошел в нее до конца. Белла запрокинула голову, и я, наклонившись к ней, стал осыпать поцелуями ее стройную шею. Она зарылась руками мне в волосы, сильнее прижимая меня к себе.

— Райдер, — прошептала она.

Я отвел бедра назад, а затем вновь погрузился в нее. Я снова поцеловал ее в шею, затем поднял глаза. Голова Беллы упала на подушку. Наши взгляды встретились... и она просто убила меня своей улыбкой.

За такое короткое время она стала для меня всем. Моим утром, днём и ночью. Моей причиной просыпаться по утрам. И наконец, она стала величайшим благословением, о каком я даже не мог и мечтать.

Святой для конченого грешника.

Потянувшись к ее рукам, я сплёл наши пальцы и отвёл ее руки ей за голову. Нависая над ее лицом, я задвигал бедрами все быстрее и быстрее. И я ни на секунду не отводил от нее взгляд. Мне хотелось, чтобы Белла увидела в моих глазах то, что она для меня значит. Мне хотелось, чтобы вместо терзающих мой разум кошмаров у меня в сознании осталось лишь ее потрясающее лицо.

Эти светло-голубые глаза, длинные черные ресницы, идеальная бледная кожа, пухлые розовые губы... Мне хотелось заговорить, рассказать ей обо всем, что чувствую, но я знал, что не смогу раскрыть и рта. Мои эмоции были слишком сильными.

Мне просто было жутко жаль, что я не знал ее раньше.

Жаль, что не встретил ее до того, как стал тем человеком, каким являюсь сейчас. До того, как загубил столько жизней... до того, как помогал в убийстве сотен душ.

Лицо Беллы стало расплываться. Я моргнул, поняв, что к глазам подступили слёзы. Капли упали на раскрасневшиеся щеки Беллы. И она сжала мне руки. Белла поднесла наши сцепленные ладони к моим глазам и смахнула с них влагу. У меня защемило сердце, когда я увидел, что она тоже плачет.

— Белла, — замерев, прохрипел я.

Она покачала головой, и на ее лице отразилась боль.

— Райдер, я этого не вынесу.

— Чего? — спросил я, теснее прижимаясь к ней — плоть к плоти, сердце к сердцу.

— Того, что ты с собой делаешь.

Белла шмыгнула носом.

— Позволяешь порицанию… чувству вины пожирать тебя заживо, — она посмотрела мне в глаза. — Винишь себя в событиях сегодняшнего дня. Это всё твой брат. Именно это он всегда с тобой и делал — манипулировал тобой. Даже сейчас, после смерти, он каким-то образом повесил на тебя случившуюся катастрофу, и ты с готовностью взвалил себе на плечи бремя этой вины.

— Потому что это правда. Я виноват.

Белла молча смотрела на меня. Она начала медленно и плавно раскачивать бедрами. Я закрыл глаза и прислонился лбом к ее лбу. Белла высвободила одну руку у меня из ладони и провела ею по моим волосам. Затем приблизилась губами к моему уху.

— Тогда я освобождаю тебя от этой вины. Если тебе нужно, чтобы тебя простили, позволь мне подарить тебе это прощение.

Ее бедра задвигались быстрее, мое тело реагировало на неослабевающий ритм. Но потом я заплакал, я, черт возьми, заплакал, когда она снова повторила свои слова.

— Я прощаю тебя, малыш. Прощаю тебя за то, что ты сделал.

От нахлынувших эмоций у меня сдавило горло. Дыхание Беллы стало рваным и прерывистым.

— Райдер, — прошептала она, и ее сердце забилось мне в грудь грёбаной симфонией. — Райдер.

Ее рука сжалась у меня в волосах. Я напрягся всем телом и, резко выдохнув, толкнулся в неё сильнее. Белла застыла в моих объятиях и, выгнув спину, прижалась ко мне грудью. Она вскрикнула мне в шею, притянув меня к себе так близко, насколько это вообще было возможно.

То, как запульсировала вокруг меня ее плоть, толкнуло меня за грань. Не в силах больше сдерживаться, я вонзился в нее еще три раза и проревел о своем высвобождении. Мой голос был резким и надтреснутым, ослабшим после сегодняшнего дня. Когда я кончил, она зарылась рукой мне в волосы и прошептала:

— Я тебя прощаю. Я люблю тебя. Пришло время стать свободным.

Я уткнулся головой в подушку. На какое-то мгновение из сознания испарились все лица и голоса. Там остались только мы.

— Я люблю тебя, — прошептала Белла.

— Я тоже тебя люблю, — глухо сказал я. — Ты единственное хорошее, что было в моей жизни. В итоге, ты оказалась тем раем, который я искал. Ни вера, ни молитвы... только ты… только ты.

Лицо Беллы озарилось любовью, и она заёрзала подо мной. Я вышел из нее, и она свернулась калачиком. Она обняла меня за пояс и положила голову мне на грудь. Я поигрывал с ее влажными волосами, и ее теплое дыхание овевало мне кожу.

В комнате стояла тишина. Словно прочитав мои мысли, Белла произнесла:

— Люди в баре затихли… наверное, тоже пошли спать.

— Да, — ответил я.

Белла подняла на меня сонные глаза.

— Спи, малыш. Завтра все станет лучше. С восходом солнца всё всегда меняется к лучшему. Солнце принесет новый день. Облегчит бремя твоей души.

От ее слов у меня сжалось сердце. Ее начало клонить в сон. Прежде, чем ее глаза закрылись, я сказал:

— Спасибо, Белла. Спасибо тебе за твою любовь… за все это. Ты даже не представляешь, как много для меня значишь. Каким внутренним покоем ты меня наполнила.

— Спасибо тебе, — она улыбнулась. — Спасибо, что спас мне жизнь.

Через несколько минут Белла уснула. Ее дыхание стало глубоким и размеренным, и я понял, что она крепко спит. Но я не смыкал глаз. Я наблюдал за тем, как сверкающие снаружи молнии становились всё ярче, и откуда-то издалека приближалась гроза. Дождь все громче барабанил в окна, а над нами грохотал гром.

Я посмотрел на стоящие на столе часы и тяжело вздохнул. Мне нужно было уходить. Я осторожно переложил Беллу со своей груди на матрас. Когда она вдруг заворочалась во сне, я замер, но ее дыхание снова выровнялось. Я посмотрел на женщину, завладевшую моим сердцем. Я жадно вглядывался в ее черты. Пытаясь сохранить в памяти каждую ее частичку.

Я никогда не забуду эту ночь. Мне никто в жизни никогда искренне не говорил, что любит меня. Десять букв, три простых слова, которые врезались мне в душу с мощью и разрушительной силой кометы.

— Я люблю тебя, — прошептал я, желая сказать это снова. — Тебя ждет счастье, детка. С этого момента только хорошее. Только свобода.

Я тихонько прокрался в ванную и поднял с пола свою кожаную одежду. Меня ничуть не волновало, что вся она была в засохшей крови. Очень скоро это не будет иметь никакого значения.