ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Райдер

Сквозь щели в деревянных стенах сарая я смотрел на восход солнца... один. Белла ушла незадолго до рассвета. Ей пришлось это сделать. Находиться здесь со мной было небезопасно.

Хотя, похоже, её это не волновало. Я невольно улыбнулся, подумав, какой непокорной она оказалась. Когда сегодня утром я проснулся, Белла осыпала моё лицо поцелуями.

Я любил ее. И если бы не осознавал этого раньше, то непременно понял бы в ту минуту. Но я уже это знал. Знал с того момента, как она обнаружила, кто я такой, и не сбежала. Она хотела быть со мной, несмотря на мои грехи.

У меня это в голове не укладывалось.

— Возвращайся ко мне, — проговорила она, прощаясь.

Мне хотелось уверить ее, что я вернусь, но в глубине души я знал, что не могу ей этого обещать.

Сложно сказать, сколько я так сидел, наблюдая за тем, как медленно восходит солнце. Снаружи послышались голоса. Щелкнул замок, и дверь открылась. Я напрягся, готовясь увидеть преза или ВП... но ошибся.

Это был брат, которого я боялся увидеть больше всего. Парень, которого я обманул подлее, чем всех остальных... Тот самый, за обман которого я никогда себя не прощу.

Смайлер.

Мой бывший мото-брат закрыл дверь сарая, в руках он держал сверток черной кожи. Я смотрел, как он приближается ко мне с пустым выражением лица. Его волосы были собраны сзади, и на нем как всегда была белая футболка, кожаные штаны и байкерский жилет Палачей.

Смайлер остановился передо мной и бросил сверток на пол. В куче одежды байкерского жилета не оказалось. Только куртка, штаны, сапоги и черная футболка.

— Одевайся. През будет здесь через пару минут. Поедешь первым, как ты и хотел.

— Знаю, — ответил я. — Ночью приходил АК и рассказал мне план.

Смайлер зыркнул на меня, затем наклонился и освободил меня от оков. Затем резко развернулся ко мне спиной. Видя, как он удаляется, теперь уже совершенно чужой для меня человек, я почувствовал охватившую меня жгучую волну вины и стыда. Когда он приблизился к двери, я произнёс:

— Мне жаль.

Смайлер застыл как вкопанный. Он не повернулся, но слушал.

Хоть что-то.

Я встал, отшвырнув ногой тяжелые цепи.

— Мне просто чертовски жаль... брат.

Плечи Смайлера поднялись, затем опустились, и тут он развернулся и стремительно зашагал ко мне, чем совершенно меня шокировал. Выражение его лица оставалось каменным, но, остановившись передо мной, он спросил:

— Какого хрена ты это сделал? Какого хрена ты от всего этого отступился, отступился от нас? Мужик, я за тебя поручился. Я привел тебя в этот клуб. Ты хоть представляешь, как по-идиотски я выглядел, когда ты оказался крысой? Так почему?

Я опустил голову.

— Понятия не имею, — покачал головой я. — Нет, это полная фигня. Знаю. Сейчас. Но тогда я, бл*дь, не знал, что вера, в которой я вырос, на самом деле гребаный секс-кружок. Мне и в голову не могло прийти, что все, что я знал, окажется ложью.

Я почувствовал, как Смайлер сверлит меня взглядом.

— Ты был моим лучшим другом, Райдер. Моим гребаным братом. Я никогда никому не открывался. Ни с кем не сближался. Кроме тебя... а ты оказался крысой.

— Знаю, — сказал я, чувствуя себя полным дерьмом.

Затем поднял голову.

— У меня нет слов, помимо того, что мне жаль. Если бы я мог вернуть все назад, я бы сделал это, не раздумывая. Я бы остался с Палачами и подробно рассказал им, кто конкретно вмешивается в их бизнес. Но это не возможно. И поэтому мне чертовски жаль.

— Ты никогда не был морпехом, так ведь? Все это было лишь дурацкой сказкой для прикрытия.

Я вздохнул.

— Я никогда не служил. Я изучал медицину в общине. Моему дяде хотелось, чтобы я мог исцелять людей, — у меня вырвался короткий невесёлый смешок. — Ему хотелось, чтобы я был похож на Христа. Чудесным целителем нашей паствы. Но нет, не было никакой военной службы. Перед тем, как приехать сюда, я ни разу не покидал свой дом.

Лицо Смайлера, казалось, дрогнуло. Но он быстро успокоился и указал на одежду.

— Тебе лучше переодеться. През скоро тебя отправит. И Райдер…

В ответ я вскинул подбородок.

— Не вздумай облажаться, надеюсь, это не очередная гребаная ловушка.

— Это не ловушка. Даю тебе слово.

— Ну, твое слово теперь для меня пустой звук. Но одно я тебе обещаю, — он подошел ко мне вплотную. — Если ты заманишь нас в ловушку, если всё это какое-нибудь долбаное представление, достойное Оскара... Я прикончу тебя собственными руками.

На этом мой бывший лучший друг вышел из сарая. Я набросил на себя одежду. По мере того как по телу растекалось знакомое ощущение кожаной одежды, я почувствовал что-то, чего не чувствовал уже очень давно.

Правильность. Все это дерьмо казалось таким чертовски правильным.

Снаружи послышался звук голосов. Дверь со стуком распахнулась. В дверном проеме стоял Тэнк.

— Выметайся отсюда, — приказал он.

Стук байкерских сапог, в которых было так чертовски удобно моим ногам, громом прогремел по старому полу сарая. До моего носа донесся приятный запах кожи, успокоив мои нервы. Когда я подошел к двери и шагнул наружу, то увидел, что все братья собрались вокруг... все они стояли вокруг гребаного матово-черного хромированного чоппера.

Того же самого, что когда-то был у меня.

Смайлер бросил мне ключи. Кай подошел ко мне вплотную. Он окинул презрительным взглядом мою кожаную одежду.

— Это тебе не подарок к возвращению домой, ясно, кретин? Это чтобы ты, бл*дь, проник в то место незамеченным, и чтобы мы могли отследить каждый твой шаг.

Вик постучал по баку чоппера.

— Система GPS. Какое о*уительное изобретение для выслеживания!

Кай толкнулся грудью мне в грудь.

— Всего один неверный поворот, любой намёк на то, что ты перебежал к своей давно потерянной семейке Мэнсонов, и мы об этом узнаем, — он приблизился губами к моему уху. — А потом придем за тобой и твоим братом-растлителем детишек.

Я стиснул челюсти.

— Я не облажаюсь, — сказал я. — Я хочу, чтобы эти люди спаслись. И чтобы все остальные ублюдки умерли. И Иуда…, — я выдавил из себя эти слова. — Он твой. Как я и обещал.

Стикс похлопал Кая по плечу. Кай отошел в сторону, и Стикс сказал жестами:

«АК решил дать тебе четыре часа форы на то, чтобы ты выполнил свою часть плана. Мы придем сразу за тобой и сделаем свою. И лучше, чтобы к тому времени этот вход был открыт, как ты и говорил. Если кто-то попадется нам на пути — ребенок, сучка или хрен — мы их всех уничтожим. Понял?»

Я кивнул головой. Несколько секунд Стикс продолжал неподвижно стоять передо мной, пристально глядя мне в глаза, чтобы донести свою мысль. Я смотрел на него. През ухмыльнулся, а затем шагнул в сторону.

Я перекинул ногу через седло чоппера. Потребовалась всего пара минут, чтобы мышечная память вернулась, и я почувствовал себя полностью в своей тарелке. Я сунул ключи в зажигание. Когда заревел двигатель, я заметил впереди Булла на его Харлее.

«Булл проводит тебя, чтобы убедиться, что ты, бл*дь, не свернул, куда не следует. Потом, до нашего приезда, ты сам по себе, — жестами сказал Стикс. — Не облажайся»

Кивнув, я дал по газам. Булл выехал на узкую гравийную дорогу, ведущую от сарая к зданию клуба. По мере того, как чоппер мчался вперед, я сосредоточился на предстоящей задаче.

Через несколько часов все будет сделано.

Я проигнорировал ноющее чувство, возникшее у меня внутри. У меня оставалось около часа езды до того, как ситуация станет совершенно неуправляемой. Поэтому мне хотелось просто ехать. Всё становилось проще, когда вокруг не было никого, только я и дорога.

Став Пророком, я забыл все это, забыл это удивительное чувство свободы. Но я пообещал себе никогда больше этого не забывать.

***

Когда я подъехал к забору, у меня отлегло от сердца. Провод был перерезан, как мы и запланировали — Самсон и Соломон своё дело сделали. Этот забор находился с противоположной стороны коммуны, от того места, откуда мы вчера сбежали. На всякий случай.

Я скользнул через забор и направился через деревья. С каждым шагом у меня всё сильнее колотилось сердце. Я заставлял себя идти дальше, держа в голове лицо Беллы.

«Это необходимо сделать», — твердил я себе.

Я вспомнил вчерашний день и почувствовал, как у меня подкосились ноги. Вспомнил, как связав и вырубив ударом Иуду, нам удалось совершить подмену.

***

Днём ранее...

— Ты готов?

Я кивнул Соломону и глубоко вздохнул. Хармони только что увели, чтобы подготовить к свадьбе. Когда за ней пришла Сара, мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не выскочить из камеры и не перерезать этой сучке горло.

Но больше всего мне не давала покоя печаль, мелькнувшая в глазах Хармони, когда она покидала мою камеру. Я не смог ее утешить. Я был слишком взвинчен. Мне было необходимо осуществить этот план. Необходимо быть тем, кто встретит ее у алтаря. Я не мог допустить, чтобы она оказалась во власти Иуды — никакая благая цель этого не стоила.

Соломон вышел из камеры, а я сел. И стал ждать. Я ни капли не сомневался в том, что Иуда придет. Мне хватило ума понять, что это произойдёт не из-за братской любви. Иуда придет сюда из-за своей извращённой гордости.

Он придёт отпраздновать свою победу, то, что он, наконец, меня сломил... и тогда я собью с него спесь.

На пороге появился брат Стефан, в руке он держал тряпку.

— Ты готов? — спросил он.

Я кивнул.

— У вас есть хлороформ?

— Да, — ответил он и поднял лоскут белой ткани.

Я поразился тому, сколько всего удалось тайно ввезти из Пуэрто-Рико вероотступникам.

— Каин... может быть, будет лучше, если мы... уберем его прямо сейчас… окончательно?

От его предложения меня сразу же накрыло такой волной эмоций, что мне стало трудно дышать. Я покачал головой.

— Если мы хотим привлечь на нашу сторону Палачей, то должны сохранить ему жизнь. Он наш главный козырь. Поверь мне, не только мы хотим его смерти.

Я втянул в себя воздух и сказал:

— Пусть побудет в отключке. Проследите, чтобы он выглядел в точности как я. Я постараюсь убедить Палачей прибыть сюда до того, как истекут четыре дня Божественного очищения. В это время никто не должен его искать. И я смогу вернуться и освободить людей. Я заверю народ и охранников, что изгнал из Хармони дьявола в рекордно короткие сроки и, что сейчас она отдыхает. Они будут слишком ослеплены моим успехом, чтобы во мне усомниться... по крайней мере, на то время, что потребуется нам для того, чтобы всё получилось, — вздохнул я. — Я отправлю людей в другую часть общины, где они будут в безопасности. А всех охранников и старейшин соберу где-нибудь, где их смогут найти Палачи.