– Хрена с два оно закрыто. – Никс вырвалась из объятий Брата–блондина, потому что не хотела, чтобы он думал, что она физически слаба. Слабой она не была. – Я провела в этой тюрьме последние несколько дней.

Второй брат, прищурившись, обратил на нее свои холодные бриллиантовые глаза.

– Почему ты, будучи вольной гражданской, решила поехать туда?

– Найти сестру. Я искала ее пятьдесят лет.

Рука в черной перчатке поднялась.

– Погоди. С кем ты отправилась?

– Я пошла одна. Все входы скрыты. Я нашла один за заброшенной церковью. Я думала, что мою сестру по ошибке… неважно. Она мертва. Она умерла там.

– А как ты познакомился с Шакалом? – спросил Брат с сияющими голубыми глазами.

– Он был там, внизу. И он все еще там, хотя мы полагаем, что они пытаются покинуть это место. Там около тысячи заключенных и какое–то производственное оборудование. Мне неизвестны подробности.

– Как ты выбралась? – спросил тот, с бородкой.

– Шакал… – Никс откашлялась и посмотрела на свои ботинки, впервые осознав, что на них засохли пятна крови. – Он помог мне. Он затащил меня в потайной туннель, который вырыл сам. Я вышла по нему на поверхность, и дедушка приехал за мной.

На самом деле, «случайно» – даже близко не отражало реальность. Оказалось, что ее дедушка целыми днями ремонтировал «Вольво», а ночами рыскал в радиусе пятидесяти миль пешком, на горном велосипеде и, наконец, в универсале, когда тот уже был в рабочем состоянии. Дедушка был полон решимости найти ее. Слава Богу.

– Почему этот Шакал все еще там? – требовательно спросил Брат с бородкой.

Никс взглянула на воина с яркими голубыми глазами. Хотя он молчал, он кое–что знал. Она просто чувствовала это.

– Он бы не ушел, – сказала она.

– Это тюрьма. Когда дело касается побега, выбор невелик.

– Он был особенным. Я о том, что его там кое–что держало. Были смягчающие обстоятельства.

– Какие? – Бородатый брат был похож на ходячий полиграф, его внимание было сосредоточено на ней, как будто он считывал каждый нюанс в выражении ее лица, а также учащенный пульс яремной вены сбоку на шее. – И если он не уйдет по своей воле, почему ты думаешь, что его нужно спасать? Ведь ты здесь для этого, верно? Ты хочешь, чтобы мы его спасли.

– Нет, – резко возразила она. – Я – та, кто собирается его спасти. Мы с дедушкой просто подумали, что Король захочет узнать о тысяче заключенных в бегах, и многие из них находятся под следствием незаконно…

– Ты и твой дед не попадете в эту тюрьму, и неважно, заброшена она или нет.

Никс подняла подбородок к бородатому воину.

– Ты не можешь меня остановить.

– Хрена с два не могу, женщина…

– Вот снова ты, Ви, – прервал кто–то, – умеешь заводить друзей и благотворно влиять на людей. Что ты на этот раз запрещаешь? Она собирается купить «айФон» после аудиенции или что?

Никс взглянула в сторону арки. Потом еще раз. Вампир, стоявший в комнате, был больше того светловолосого Брата с голубыми глазами Шака. С длинными черными волосами до пояса, спускающимися от вдовьего пика, и черными солнцезащитными очками, он явно был убийцей. Но огромный черный алмаз на его среднем пальце означал, что перед ней…

– Король, – прошептала Никс.

Черная бровь приподнялась над очками.

– С утра так и было. А ты кто?