Глава 48

Ровно через час после того, как Шак вместе со своей семьей отведал вкусную Первую Трапезу, состоящую из яиц, бекона и тостов, прибыл большой многоместный автобус, специально отправленный за ними. В машине Братства Черного Кинжала были тонированные окна, удобные кожаные сиденья, а за рулем сидел дворецкий в традиционной форме.

Поездка к месту назначения заняла какое–то время. В просторной задней части автобуса, за поднятой перегородкой, они провели вместе четыре часа, разговаривая обо всем и ни о чем. Пойзи, сестра Никс, обладала легким нравом, и между ней и Питером образовалась настоящая нежность, связь брата и сестры, что зародилась во время исцеления, которое она помогла ему пережить. Дед был тот еще персонаж. Сухой, как пустыня, немногословный, как библиотекарь, умный, словно ходячая энциклопедия. Он не мог не нравиться.

И его Никс. Которая, по мнению Шака, была идеальна во всех отношениях.

Время летело, и вскоре они оказались на каком–то подъеме. Шак сжал руку Никс и перетянул ее к себе на сидение.

Он долго украдкой смотрел на нее и знал, что никогда не устанет от ее красоты. Ее голоса. Ее запаха и смеха, ее улыбки и робкого румянца, который вспыхивал всякий раз, когда он вспоминал о ее обнаженном теле, словно она точно знала, о чем он думал.

Что было часто, но всегда очень тактично.

Когда автобус остановился, дворецкий опустил перегородку и всем улыбнулся, его пожилое лицо излучало тепло и добродушие.

– Мы приехали! Просьба покинуть автомобиль.

Шак с удовольствием пропустил всех – потому что это позволило ему украдкой поцеловать свою женщину. А потом она вышла, он последовал за ней, и вместе они прошли по центральному проходу и спустились по низким ступеням на мощеную дорожку, которая…

Шак крепче сжал женскую руку.

Когда посмотрел вверх... еще вверх... и еще выше.

– Он построил его, – выдохнул Шак, оценив ширину и высоту великолепного каменного особняка, который он сам спроектировал и который сам возвел – в своих мыслях. – Он построил этот дом.

Большой серый особняк был именно таким, каким его представлял Шак, от сложной линии крыши до двух крыльев и огромного центрального ядра, которое поднималось к небу…

Большие двойные двери широко распахнулись, и вышел Рейдж, Брат с ярко–голубыми глазами. С ним шли брюнетка и подросток–претранс, которая, должно быть, была их дочерью.

Шак почувствовал, как его горло сжалось от волнения.

Шак шагал вперед, вместе с Никс и Питером, Пойзи и дедушкой, как называл мужчину Питер, и чувствовал себя так, словно ведет свою семью... знакомить семьей Брата.

Родного брата.

– Хорошо доехали? – спросил Рейдж.

– Да, все отлично.

Поднимаясь по каменным ступеням, Шак продолжал смотреть на Брата, он тоже не сводил глаз. Оба застыли.

Женщины начали знакомство первыми, Никс и Мэри, шеллан Рейджа, вышли вперед, обнялись, обняли всех остальных, начиная слияние двух семей.

А Рейдж и Шак так и остались стоять на месте.

– Я заведу детей в дом? – сказала Мэри своему хеллрену. – Вам нужно немного побыть вдвоем, ладно?

Рейдж, казалось, пришел в себя.

– Хей, вы не могли бы отвести детей внутрь, чтобы мы с Шаком немного пообщались?

Женщина улыбнулась ему.

– Конечно. Хорошая идея. Пошли, Никс. Вы голодны? У нас здесь столько еды, вы глазам своим не поверите.

Никс помедлила. Когда Шак сжал ее руку, она кивнула, быстро поцеловала его и последовала за остальными внутрь.

А потом он остался наедине с Братом.

– Так... – Рейдж прокашлялся. – Тебе лучше? Ну, после хорошего дневного сна?

– О да. Намного. Спасибо что спросил.

А потом... ничего.

Пока они оба не заговорили одновременно.

– Извини, я знаю, что это странно…

– Пожалуйста, прости, я не хотел…

Оба засмеялись. А потом Шак сказал:

– Кем был твой отец? Когда я впервые увидел тебя у Джабона, то подумал, что, возможно, мы родственники. Я хотел разобраться в этом, но не знал, кому доверять, да и для тебя я был чужим.

– Моим отцом был Брат Черного Кинжала Торчер. Он был храбрым и гордым воином.

Шак покачал головой.

– Я никогда не слышал этого имени. Моя мамэн так и не сказала мне, кем был мой отец, но ходили слухи, что он мог быть Братом. Когда я стал настойчив в своих расспросах, она запретила мне когда–либо появляться в Колдвелле. Видимо, поэтому... у нее были свои причины.

– Мой отец не был официально связан с моей мамэн. И да, я унаследовал от него цвет глаз. – Рейдж беспомощно пожал плечами. – Мне сказали, что все мои кровные братья умерли, но когда я смотрю на твое лицо? В общем, у меня был момент узнавания при первой встрече, но тогда я не провел параллель, даже не думал, что такое возможно. Не с той информацией, что я знал о своей семье.

– Моя мамэн... на смертном одре она заставила меня пообещать, что я никогда не стану искать своего отца. У меня был век, чтобы обдумать это, и я думаю... ей казалось, будто у нее была интрижка с моим отцом. Она не хотела разрушать семью.

– Наш отец не был связан с моей мамэн, как я уже говорил. Так что разрушать было нечего. И в любом случае это все в прошлом. Но у нас есть настоящее. И с заделом на будущее, хорошо? – Рейдж протянул ладонь. – О, и, кстати, приятно познакомиться.

Шак пожал протянутую ему руку, ту, что при других обстоятельствах держала бы черный кинжал. А потом его заключили в крепкие объятия.

– Добро пожаловать в семью, – объявил Рейдж, прежде чем отступить.

– Как ты можешь так легко меня принять? Разве тебе не нужны хоть какие–то доказательства?

– Сколько людей ты знаешь с такими глазами, как наши? Кроме тебя, меня и твоего сына?

– Не так много, – подумав, сказал Шак. – На самом деле ни одного.

– Вот именно. Хотя мы можем замутить «Мори»[11], если хочешь.

– Что такое «Мори»?

Рейдж моргнул. А потом хлопнул Шака по плечу.

– О, сколько всего тебя ждет впереди, в век телевидения и интернета. Ну а сейчас, ты готов зайти внутрь и проверить, все ли сходится с твоими чертежами?

Прокашлявшись, чтобы взять эмоции под контроль, Шак снова взглянул на особняк. Окна из свинцового стекла светились светом – красивое зрелище.

– Именно так я его и конструировал, – сказал он. – Не могу дождаться возможности поговорить с Дариусом о…

– Мне очень жаль.

Шак оглянулся, чтобы спросить, за что Рейдж так тихо и мрачно извинялся. И все мгновенно понял по его выражению лица.

Шак на мгновение опустил голову.

– Когда умер Дариус? Скажи, у него был шанс это увидеть? Это была его мечта.

– Он видел дом. Но его призвали в Забвение прежде, чем он увидел его заселенным.

– Какая огромная потеря для вас.

– Да уж. Так и есть. И случилось это не так давно, – Рейдж указал на вход. – Пошли, ты должен все увидеть.

Кивнув, Шак последовал за Братом в вестибюль.

– Когда началось строительство?

– Сразу после того, как тебя... – Рейдж остановился и обернулся. – Слушай, я должен прояснить этот момент. Я не знал, что с тобой случилось. То есть, где ты оказался. Джабон был слабовольным куском дерьма, и после той ночи я с ним не общался. Ты должен знать, что я понятия не имел, что он сдал тебя Совету. Если бы я знал, я засвидетельствовал бы перед ними свое мнение о произошедшем. Что не ты опозорил ту молодую женщину. Что ты – достойный мужчина, который никогда не совершил бы ничего подобного.

Шак поклонился.

– Я ценю твои слова. Но я принял все происходящее как должное. Джабон был единственным виновным. Я даже не виню ту девушку и ее мамэн.

– Если бы аристократ не умер к этому моменту, я бы лично убил этого ублюдка. На самом деле, я подумываю выкопать его, чтобы убить снова.

– Он умер насильственной смертью?

– Две женщины убили его примерно через двадцать пять лет после происшествия с тобой. – Рейдж наклонился вперед: – Когда обнаружили тело, его член найти не смогли, если ты понимаешь, о чем я.

Шак поморщился.

– Ого.

В этот момент замок открылся с жужжанием. А потом двери вестибюля широко распахнул дворецкий, который вел автобус до Колдвелла.

– Приветствую! – произнес доджен так, словно не видел Шака двенадцать лет, и он был самым почетным гостем, которого когда–либо приглашали в эту обитель.

– Спасибо, – пробормотал Шак, входя…

Он остановился как вкопанный прямо за дверью. Фойе с мраморными колоннами и парадной лестницей, трехэтажным потолком и мозаичным полом было столь же величественно, как и предполагал Шак. И пространство по обе стороны... огромная столовая с резной аркой и бильярдная слева.

Как он и надеялся.

Внезапно он осознал, что его окружали люди… на самом деле большая толпа, включая мужчин, женщин и молодежь всех возрастов, все они стояли у огромного обеденного стола, приветствуя и представляясь по именам Питеру, Никс, Пойзи и дедушке. Царила радостная атмосфера, они свободно улыбались и обнимались, их разговоры, смех наполняли огромную парадную комнату, да и все квадратные метры этого дома жизнью... и любовью.

Шак посмотрел на Рейджа. На своего брата, который был Братом.

– Все так, как хотел Дариус.

Красивое лицо Рейджа погрустнело.

– Я знаю. Его мечта стала нашей реальностью.

– Он сказал мне, что строит этот дом для тех, кого любит. Чтобы дать им убежище, в котором они могли бы растить свои семьи. Сказал мне, что это наследие, которое он оставит после себя.

Рейдж потер глаза, будто их жгло.

– Да уж. Как бы я ни сомневался в нем в то время... все сбылось. Правда, слишком поздно, чтобы он мог этим насладиться.

Брат, казалось, был переполнен эмоциями, и Шак обнял его за мощные плечи.

– Пошли. Пошли к ним?

– Хороший план. – Рейдж глубоко вздохнул. – Вообще–то, даже отличный.

Вместе они зашагали к столовой.

– Послушай, – протянул Брат, – Я очень хочу мороженого. Присоединишься ко мне?

– Так вышло, что я теперь тоже очень люблю мороженое. Вчера вечером я впервые попробовал его.

– Скажи, что нет ничего прекраснее? – Рейдж блаженно застонал. – И я счастлив поделиться нычкой со своим новообретенным братом. Должен сказать, что я больше не люблю «Роки Роуд». Теперь я предпочитаю ваниль.