Глава 43

Все развивалось быстро.

Примерно тридцать минут спустя Рейдж принял форму посреди ровного, как футбольное, поля, и в голове мелькнул мем про Рона Бургунди. С другой стороны, сложно думать о чем–то другом, когда в одно мгновение ты уплетал сладкую выпечку, а в следующее оказался здесь. Где бы это «здесь» ни было.

Окинув взглядом долину и шоссе, нарезающее на ленты низину между двумя невысокими горами, он ощутил нервозность всем нутром... но тревога не была связана с земной плоскостью, напоминавшей ему лысину старика. И дело было не в их миссии.

Ну ладно, дело не только в миссии.

– Значит, ты знал этого парня, – пробормотал Ви, материализуясь рядом. – Этого Шакала?

– Я не слышал это имя почти век. – Рейдж понизил голос, посмотрев на Ви. – Он работал с Дариусом какое–то время. Это были краткие встречи... а все мои родные братья мертвы. Я был единственным выжившим потомком своего отца. Поэтому я без понятия, о чем она вообще говорит.

Погрузившись в воспоминания, Рейдж попытался воскресить образ мужчины. Прошло много времени, добрая сотня лет, но его память была достаточно точной. Он помнил придурка Джабона и ту девушку – как там ее звали? – и ее мамэн. Персиковую сорочку с пятнами крови. Скандал в приемной зале проходного двора, коим являлся особняк Джабона.

А потом Рейдж вспомнил знакомство с Шакалом в первую ночь, когда он спустился на первый этаж, покинув отвратную спальню для гостей. Парень был в гостиной. Собирался поговорить с Дариусом.

Мужчина тогда дважды прошелся по нему взглядом.

– Все мои братья мертвы, – повторил Рейдж.

Когда остальные материализовались один за другим, Рейдж вспомнил кое–что: уверенность при знакомстве с Шакалом, что он где–то уже встречал парня.

Вдруг это было не шапочное знакомство? Что, если он узнал собственные черты в чужом лице? В то время он пребывал в растрепанном состоянии после появления Зверя, был вымотан, истощен. Поэтому не пришел к должным логическим выводам.

Например, об их внешнем сходстве.

– Рейдж? Голливуд, ты с нами?

Встряхнувшись, он посмотрел на Ви.

– Прости. Да, конечно.

На поле появились Зи с Фьюри, они держали пистолеты у бедер. А потом Никс и ее дедушка, Дредрих, встали возле непримечательного пятна посреди уродливого непримечательного пейзажа.

– Сюда, – женщина указала на землю.

Рейдж с Братьями приблизились, когда она опустилась на колени и вцепилась в рыхлую землю. Внизу располагался освещенный луной лаз с круглой ручкой. Когда Никс потянула люк, братья поспешили на помощь.

Но к ее чести женщина справилась сама. И очевидно ей нелегко пришлось под землей, учитывая ее заживающие раны на лице и голове… которые беспокоили его, ведь она была женщиной. Будь она мужского пола? Пофиг, плевать. Но он не может чувствовать себя комфортно, когда рядом израненная и избитая особа женского пола. И если за это его обвинят в шовинизме, пускай. Народ может поцеловать его архаичный зад.

Стоя над дырой в земле, Рейдж направил луч фонарика в непроглядную темень. Резкий угол спуска лишал их хорошего обзора.

– Я пойду первым, – сказал он.

– Я за тобой. – Когда все собравшиеся посмотрели на Никс, черты ее лица застыли жесткими линиями. – Из нас там побывала именно я. Без меня вы не узнаете, где вы и, что более важно, тюрьма частично обрушена, это очень опасно. Я нужна вам.

Что ж. Не поспоришь.

Рейдж сел задницей на край лаза, свесив ботинки в темноту. Решив не думать о клоунах с красными воздушными шарами, он прыгнул вниз, тяжесть тела обеспечила ему скольжение по спуску, комки земли летели ему в голову, и пришлось выставить руки, чтобы замедлить падение.

Наконец остановившись, Рейдж фонарем ответил туннель, отмечая кучу сколотого камня.

– Его копали вручную?

Женщина появилась рядом с ним.

– Да, он сам.

– Сколько лет?

– Сотню.

Фьюри и Зи тоже дематериализовались, за ними Ви и дедушка Никс. Проход был таким узким, что идти можно было только по одному, и Рейдж двинулся первым, женщина – за ним, и в тишине громко звучал скрип кожи и топот ботинок. Все держали пистолеты, и Рейдж вспомнил, насколько не любил работать с гражданскими. Он не знал, на что были способны эти двое, хотя до сих пор они были спокойны и предельно сосредоточены. И комфортно себя чувствовали с огнестрельным в руке.

Вскоре фонарик потерял свою значимость, потому что на потолке вспыхнула голая лампочка. Спустя какое–то время они уперлись в стену.

– Давай я, – сказал Никс, отодвигая его с пути и хлопая по стене рукой.

Она, должно быть, нажала на что–то, потому что панель отъехала в сторону... и до его носа дошел весьма неприятный букет: влажный воздух, плесень... и кровь.

Последний запах был слабым, но разнообразным по оттенкам.

Кучи мертвых вампиров.

Туннель, в который они перешли, был шире, и женщина, казалось, знала куда идти. Запах крови становился гуще, как и запахи мужчин и женщин. Очевидных звуков не было.

Ни разговоров, ни бега. Ни криков.

Больше всего жути нагоняла тишина в лабиринте. И блин, это место было огромным. Столько коридоров и ответвлений, и все под землей, вдали от любопытных глаз… людей и вампиров. Когда Никс говорила о тысячах заключенных, Рейдж решил, что она преувеличивает.

Сейчас? Он видел своими глазами.

Они наткнулись на первое тело, когда вырулили из–за одного из поворотов туннеля. Женщина в свободных одеждах лежала под лысой лампочкой, лицом уткнувшись в каменный пол, ее ноги были скрещены, одна рука вытянута, пальцы впивались в камень.

Запах крови был сильным, но они не остановились, чтобы перевернуть тело и осмотреть раны. Она была мертва.

По пути стало встречаться все больше тел. Второе. Третье. Четвертое и пятое вместе. Все в коричневых/серых/черных робах и мешковатых штанах.

Животные, подумал Рейдж... не проявляя неуважение к умершим. Заключенных держали словно животных, они не видели лунного света и свежего воздуха. Зверство. Как они позволили этому продолжаться так долго?

– Кто управлял тюрьмой? – спросил он вслух.

Никс посмотрела на него. Потом прокашлялась.

– Надзиратель.

– Кто–то вроде смотрящего?

– Да. Но насколько я поняла, это было не официальное назначение, согласованное с Глимерой. Он захватил власть насильственным способом, когда аристократы потеряли к тюрьме интерес.

– Потеряли интерес? Ты издеваешься? Это же не игрушка, которая может наскучить.

Боже, он ненавидел аристократию.

– Хочешь сказать, этот Надзиратель был из числа заключенных?

– Да, – ответила Никс. – Это был заключенный, захвативший власть, собравший в своих руках силу и использовавший тюрьму в своих целях.

Рейдж покачал головой.

– Это ужасно. Мы должны были предпринять что–то... но мы не знали. Черт, Роф будет вне себя от ярости.

– Надзиратель не хотел, чтобы их нашли.

– Как они умудрились прокормить всех?

Никс остановилась. Подалась вперед, заглядывая за угол.

– Хорошо, значит, баррикады убрали.

– Какие баррикады?

Женщина подошла к стене и провела рукой по вертикальной линии.

– Их задвинули. – Она сосредоточилась. – Когда я бежала, тюрьма была на изоляции. Большая часть туннелей оказалась перекрыта, доступ остался только в определенные зоны. Но сейчас все перегородки подняты.

– Значит, кто–то здесь все еще остался? – спросил Ви.

– Я не знаю, – ответила женщина, посмотрев вперед. – Понятия не имею.

В итоге, хотя Никс сделала все возможное, чтобы привести всех к территории Надзирателя, она свернула не туда и осознала свой промах, когда вывела всех к рабочей зоне.

Надеясь найти Шака где–нибудь, где угодно, она толкнула пару стальных дверей, которые, казалось, взяли из человеческой больницы... и обнаружила рабочее помещение размером с футбольное поле, в котором царил хаос. Длинные столы стояли беспорядочно, стулья были перевернуты, тут и там валялись весы.

Кухонного размера.

Однако на них был подозрительный налет какого–то белого порошка.

Черт. Наркотики, подумала Никс.

Бородатый брат подошел к одному из нескольких столов, что сохранили все четыре ножки, и поднял крошечный пакетик, заполненный чем–то вроде пудры для лица или муки. Лизнув мизинец, мужчина запустил палец внутрь, а потом мазнул подушечкой по зубам.

Провел языком по передним зубам.

– Кокаин. Может, что–то еще.

– Логично, – пробормотал светловолосый Брат, прохаживаясь вокруг, огромные ботинки давили все на его пути. Ложки, мешки, весы. Черт, Никс была уверена, учитывая его габариты, что он мог сломать и стол. – Идеально отлаженная система, если не хочешь светиться. Нерегулируемая со стороны людей, с бесконечным спросом и заоблачной рентабельностью.

– К тому же, когда ты вампир, – сказал кто–то из Братьев, – а тебя замели за распространение, всегда можно стереть копам воспоминания и свалить на все стороны.

– Вот как они кормили всех. – Никс прошла в ту часть помещения, где не было бардака. Вместо этого на полу виднелись следы шин и масляные пятна. – Так обеспечивали тюрьму.

– Проводили оптовые сделки за рубежом, – пробормотал кто–то. – Импортировали сырье сюда. Заключенные перерабатывали продукт, затем его поставляли на улицы. Машина по зашибанию бабла.

Никс посмотрела на дедушку. Когда их взгляды встретились, он грустно покачал головой.

Похоже, Жанель смогла разбогатеть, как и хотела, подумала Никс.

– Здесь много крови, – она указала на пятна на бетоне в том месте, где стояла. – Они вывозили людей и припасы на больших грузовиках. У них также был фургон скорой помощи, на вид настоящий.

Пройдя вперед, она окинула взглядом дорогу, уходящую вдаль. Она не станет думать об этом. Ничего нового: грузовики исчезли вместе с оставшимися в живых заключенными и стражниками.

Она здесь не ради этого.

Вернувшись в рабочую зону, Никс прошла вдоль стены до другой двери. Она дернула ручку и приготовилась к тому, что панель будет закрыта...