Глава 44

Потребовалось несколько дней, чтобы правильно рассчитать время. Мне нужен был день, когда никого не будет дома некоторое время, поэтому мне пришлось ждать, пока мама вернется на работу на следующей неделе. Она все еще ходила на костылях и не могла водить машину из-за гипса, поэтому ее подвозил коллега, живший неподалеку. Я знала, что Мэй была с Себастьяном, освещая встречу модели ООН для газеты, Дэни была на репетиции, а у Хелен была игра сегодня вечером и тренировка. Папа был на работе.

Это было также полнолуние, которое, как я знала, имело некоторое значение для Мэй.

Сегодня была та самая ночь.

Войдя в наш дом, я на всякий случай крикнула, чтобы узнать, нет ли кого дома.

Тишина.

Я проскользнула в комнату Мэй.

Прямо перед этим Айзек угнал микроавтобус своей тети, а я пропустила тренировку по волейболу, и он отвез меня в город. Мы остановились у магазина на главной улице. То, что я купила, стоило намного больше, чем я ожидала, но мне было все равно.

Возвращение моей жизни стоило того.

Теперь, передвигаясь по своей спальне, я осматривала свои вещи. Я жила без своих вещей уже два месяца, и мне не терпелось снова обрести свое пространство. Вернуться к нормальной жизни. С тем, что я собиралась сделать, это должно было случиться раз и навсегда.

Закончив свою работу, я отступила назад и посмотрела на то, что сделала. Оглядев комнату, я улыбнулась при виде этого: десятки белых роз.

Я разложила их по всей комнате. На кровати, на столе, на полу, на прикроватных тумбочках. В комнате было так много цветов, что пахло садом.

Сад, который заставит Мэй вернуться в культ, а мне вернет мою жизнь.

*   *   *

― А-а-а-а-а.

Раздался крик мамы со второго этажа. Я сидела в гостиной и спокойно делала домашнее задание. Закончила редактировать свой список вопросов для «Людей, которых ты не знаешь» на этой неделе и отправила его Себастьяну на утверждение. Я предположила, что он отвез Мэй домой сразу после того, как они вместе работали над моделью ООН.

Я приняла меры предосторожности, чтобы выйти из дома после того, как оставлю цветы, чтобы никто не заподозрил, что я была здесь, или что я имею какое-то отношение к происходящему.

После того, как я тайно украсила комнату Мэй цветами, мы с Айзеком пошли за замороженным йогуртом. Гуляя со своим старым другом и зная, что скоро все вернется в нормальное русло, я наконец-то снова почувствовала себя самой собой.

Я вернулась домой около восьми и быстро прошлась по дому. Все шло по плану. Рюкзак Мэй лежал на кухне, но в доме ее нигде не было.

Но прежде чем закрыть дверь в свою комнату, я успела что-то заметить на кровати. Кулон с половинкой сердца, который я одолжила Мэй, теперь лежал на моем покрывале ― прощальный подарок Мэй, как я предположила. Мне было почти стыдно за то, что я сделала, но я остановила себя. Это должно было случиться.

Мамин крик, доносившийся сейчас со второго этажа, был именно тем, чего я добивалась.

― Ты в порядке? – крикнула я.

― Мэй? Это ты? ― позвала мама, спрыгивая с лестницы на здоровой ноге.

Она плохо управлялась с костылями, в основном просто держала их и прыгала на здоровой ноге. Отца не было дома: он повез Дэни на хоккейный матч Хелен, который проходил в соседнем городке.

― Что случилось? ― спросила я, глядя на маму снизу вверх — с поразительно легким безразличием, как мне показалось.

― О, ― сказала она, разочарованная тем, что это была я, ― ты не видела Мэй?

Ее голос был пронизан отчаянием.

Я невинно покачала головой.

― Нет. Она тусовалась с Себастьяном после школы, а потом он высадил ее здесь. А что, ее здесь нет?

― Здесь ее рюкзак, значит, она вернулась домой. Но там... ― голос мамы затих, когда она посмотрела в сторону комнаты Мэй. Ее лицо было мрачным.

― Может, она встречалась с Дэни или с папой. Я бы не беспокоилась об этом, ― добавила я.

Я хотела дать Мэй достаточно времени, чтобы уйти. Далеко. Я даже подумала оставить ей номер такси и пригоршню двадцаток, надеясь, что она решит, что это тоже оставила секта.

― Папа повез Дэни на хоккейный матч Хелен в Парквилл, ― сообщила мне мама.

― Я уверена, что она скоро вернется, ― заверила я ее.

Мама, возможно, была ранена, но это не останавливало ее от попыток ходить.

― Это нехорошо. И они знали, что это плохое время года для нее.

― Что ты хочешь этим сказать? ― спросила я, начиная чувствовать, что что-то идет не так.

― Сейчас полнолуние ― их Урожайная Луна.

Мама доковыляла до окна и посмотрела сквозь деревья.

― Это ее погубит, ― забеспокоилась мама.

― Урожайная Луна вредна для Мэй?

― Это время, когда умерла ее сестра! В прошлом году в полнолуние, ― чуть не закричала мама.

Я замерла. Моя мама не кричала на меня целую вечность. Это заставило меня чувствовать себя еще хуже, чем когда она игнорировала меня последнюю пару месяцев.

Мама, должно быть, заметила испуг на моем лице, потому что голос ее смягчился.

― Она была очень близка с Амелией, и чтобы что-то подобное случилось в один и тот же день... годовщины всегда сложное время.

Я понятия не имела, что это была годовщина смерти ее сестры. Почувствовала себя плохо, но я должна была выполнить план. Мэй не стоило больше находиться с нами, и это был лучший способ, который я могла придумать, чтобы это случилось.

Моя семья разваливалась, и я собиралась все исправить.

― Мама, я уверена, что все будет хорошо. Может быть, она скучает по своей семье и просто хочет домой, ― заверила я свою встревоженную мать.

Это было именно то, чего я хотела. Белые розы побудили Мэй вернуться в секту. Я не могла поверить, что это происходит. Только теперь, когда это было все же происходило, облегчения я не испытала.

Мама отложила костыли.

― Я собираюсь вернуть ее.

― Ты серьезно? ― я вытаращила глаза на маму.

Помимо того, что она ходила на костылях, при условии того, что секта действительно представляла из себя опасность, зачем ей было приближаться к этим людям?

― Я собираюсь забрать Мэй.

Решимость поселилась в маме, как чума.

― Мама, ты не можешь поехать в Тисдейл, ― попыталась я урезонить ее. ― Это же секта!

Мама достала мобильник и набрала номер.

― К тому же ты ходишь на костылях! ― добавила я, пытаясь использовать логику, которой явно не существовало для мамы в тот момент.

― Питер, это я, ― начала она в трубку. ― Мэй ушла. Я собираюсь найти ее. Позвони мне, когда получишь это сообщение.

То, что папа был на игре Хелен, сидя на громких трибунах, означало, что он, вероятно, не услышал бы телефон — если бы он даже был включен. И он хуже всех умел слушать сообщения. Кроме того, до Перквилла было не меньше часа езды, так что, даже если он и доберется до него, пройдет немало времени, прежде чем он вернется в Ремингем или доберется до Тисдейла.

― Она не может вернуться к своим обидчикам! ― заявила мама. ― Я не позволю этому случиться, Джулс.

Она схватила свое пальто.

― Мам, ты даже водить не умеешь. Как ты собираешься добраться до Тисдейла?

Мама посмотрела на меня. До меня вдруг дошло, о чем она думает.

― Ты хочешь, чтобы я повела машину? – отказалась я. Это было безумием.

― Здесь даже машины нет, ― добавила я. ― У тебя еще нет новой, а папы нет дома.

― Мы можем взять такси, ― выпалила она.

― Разве это не в часе езды отсюда?

Мама снова посмотрела на меня.

Меньше всего мне хотелось, чтобы мама поехала в Тисдейл за Мэй. Но везти ее туда на костылях было еще хуже.

― Стейси! ― выпалила мама, ― Иди и спроси, можно ли одолжить ее машину.

― Мама! Ты же знаешь, что она не умеет хранить секреты. Ты хочешь, чтобы все знали, что ты едешь на костылях, чтобы спасти Мэй из секты?

― А как же Айзек? Ты можешь ему позвонить?

― Ты хочешь, чтобы его тетя приехала сюда на своей машине и одолжила ее нам?

― У тебя есть идея получше? ― спросила она.

― Да, как насчет того, чтобы не гоняться за девушкой из сатанинского культа. Из-за нее нас убьют!

Мама посмотрела на меня и покачала головой.

― Я сделаю это сама.

― Мама, ты даже ходить не можешь!

Но отговорить ее было невозможно. Мама стала женщиной, которая обязана выполнить миссию. Она подскочила к вешалке и схватила куртку, игнорируя мою логику.

― Почему бы тебе просто не остаться здесь? Папа скоро приедет, и тогда вы, ребята, сможете позвонить в полицию. Они об этом позаботятся.

― Детектив Нельсон!

Мама достала телефон и снова набрала номер, застегивая молнию на куртке.

― Мама, ты ведешь себя, как сумасшедшая. Почему бы тебе просто не присесть на минутку…

Она проигнорировала меня, говоря в трубку:

― Это доктор Матис, пожалуйста, позвоните мне. Мэй уехала в Тисдейл, и я собираюсь вернуть ее.

Она сунула телефон в карман, убедившись, что звук включен, и повернулась ко мне. Решимость застыла на ее лице.

― Мам, почему ты так одержима Мэй? Ты должна сказать мне, что это значит…

― Я подвергалась издевательствам, Джулс!

Это откровение выбило воздух из моих легких.

Я уставилась на маму.

― Мне очень жаль... говорить тебе это в таком тоне.

Мама опустилась на подлокотник дивана.

― Мой отец... не был хорошим человеком. Он... бил меня. И избивал мою мать и брата.

― Дядю Альберта?

― Да, ― сказала мама о своем брате, который, кажется, жил в Портленде, штат Орегон.

― Мой отец пил много алкоголя. Он напивался и бил нас. Это было очень больно, во многих отношениях... ― она замолчала на мгновение, затем перевела дыхание. ― Он делал это с тех пор, как я была маленькой, так что часть меня просто думала, что это нормально. Но чем старше я становилась, тем хуже все было. Побои становились все сильнее и чаще. Мое тело всегда было покрыто синяками.

― Однажды, ― продолжала она, ― все стало совсем плохо. Мой отец избил меня так сильно, что я не могла ходить, и мне пришлось остаться дома и не пойти в школу. Я умоляла маму, забрать нас оттуда! Мы больше не могли так жить. Моя мать боялась оставить его — что он убьет нас, если узнает, но я знала, что то, через что он заставил нас пройти, уже убивает нас. Итак, моя мать в конце концов сдалась. Однажды ночью, после того как мой отец потерял сознание, она украла его ключи и забрала нас с братом, и мы уехали посреди ночи. Мы отъехали от него далеко и ни разу не оглянулись. Какое-то время мы жили в дешевых мотелях, а потом наконец поселились в Ремингеме.