― Он когда-нибудь приходил за тобой? ― спросила я, ошарашенная всем этим.
― Да. Однажды. После рождения Хелен я начала работать в больнице. Он нашел меня там. Я была ординатором и работала с пациентом. Он начал нападать на меня прямо там, в больнице, говоря, что это все моя вина. Что я разрушила нашу семью. Охрана пришла и пригрозила сдать его полиции, если он еще хоть раз сюда заявится, ― она сделала паузу, после этого я его больше не видела.
Наступила тишина. Буря эмоций поглощала меня.
― Мне жаль говорить тебе все это, Джулс. Я просто... мне тяжело видеть, как кто-то так страдает, понимаешь?
Я посмотрела на маму, и в моих глазах читалось сожаление. Понимающе кивнула.
― Я позвоню Айзеку, ― наконец выдавила я из себя.
Глава
45
Я СОСРЕДОТОЧИЛАСЬ НА ДОРОГЕ. Я не часто ездила – это заставляло меня нервничать, думая о перемещении тысяч фунтов металла по асфальту на высоких скоростях. К тому же, все, что говорила мне мама, крутилось у меня в голове. Мне было так жаль ее, что она так страдала. Я тоже чувствовала необходимость защищать ее, как будто не хотела, чтобы с ней снова случилось что-то плохое. Мне было так жаль, что ей пришлось пройти через все это. И я также восхищалась ею за то, что она прошла через такие трудности и вышла оттуда.
Теперь я все понимала — моя мать хотела спасти Мэй так же, как хотела бы, чтобы кто-нибудь спас ее.
― Его нет в навигаторе, ― сообщила мне мама. ― Я скажу тебе, где остановиться.
― Супер, ― кивнула я.
Микроавтобус тети Айзека был намного старше наших машин. Она не возразила против того, чтобы прийти и одолжить его нам. Она проходила онлайн-курс, чтобы получить степень бухгалтера, поэтому она сказала, что может учиться у нас дома, без проблем.
Оставшуюся часть пути мы ехали, прислушиваясь к шуму шин по асфальту. После того как мы проехали около часа по кукурузным полям, мама сказала: «Уже близко!».
Она не сводила с меня глаз, пока мы проезжали мимо нескольких поворотов в другие города.
― Вот он, ― она наконец заметила его справа. ― Поверни здесь.
Я посмотрела в сторону дороги, куда она указывала. Сначала я не поняла, что она имела в виду. Все, что я могла увидеть, это было узкое пространство между толстыми деревьями.
― Это просто грязь.
― Это нужный поворот, ― сказала она.
Я быстро свернула вправо, чтобы попытаться вписаться в поворот. Шины глухо стучали, ударяясь о колдобины, предупреждавшие о том, что мы находимся на краю дороги. Машину занесло, и она ударилась о землю.
Уставилась на маму, переводя дыхание, будто после гонок Формулы-1, которые я только что провернула.
― Как ты узнала, что он именно тут? – удивилась я.
Бывала ли она здесь раньше? Или Мэй рассказала ей?
Не отвечая, она продолжала смотреть прямо перед собой.
― Езжай по тропинке. И остерегайся оленей, ― предупредила она.
Пока я вела машину по ухабистой, удаленной дороге, адреналин приливал к моим ладоням, которые крепко сжимали руль. Мы ехали по дороге, которая вела к опушке леса на поляну.
Дальше лежал маленький, изолированный фермерский городок. Ряды деревенских домов, с несколькими амбарами и силосом, сгрудившимися на окраине. За городом простирались сельскохозяйственные угодья. Я уловила запах навоза.
Мы с мамой были в Тисдейле.
― Выключи свет, ― посоветовала мама.
― Как же я смогу видеть дорогу?
― Выключи его, Джулия.
Мама никогда не называла меня Джулией. Я могла предположить, что она была напугана. Мы приехали в секту, которая совершала всякие насильственные преступления, не имея абсолютно никакого запасного плана. И все это ради спасения девочки, которая разрушила мою жизнь.
― Остановись здесь, ― мама указала на самый большой сарай.
Я поставила машину на грязный участок рядом с деревянным строением, у которого сбоку облупилась красная краска.
Оставив двигатель включенным, я огляделась по сторонам. Место было пустынным, и здесь мы были одни в темной ночи.
― Мам, может, нам лучше пойти домой?
― Я не могу позволить ей вернуться, Джулс.
В лунном свете я видела, что мамины глаза были широко раскрыты от страха. Спасение Мэй было чем-то, что должна была сделать моя мать.
И я должна был помочь ей.
― Ладно, ― кивнула я, выключая зажигание. ― Какой у нас план?
Мама выглянула в лобовое стекло. Над нами сияла гигантская луна.
― Они все будут в церкви, потому что полнолуние. Я пойду и найду ее, ― решила она.
― Мама, ― запротестовала я. ― Я ни за что не позволю тебе скакать по городу на костылях.
Я сделала глубокий вдох. Вынудила Мэй вернуться сюда. Это был мой бардак — я должна была быть той, кто уберет его.
― Я позову ее, ― заявила я.
― Нет! Джулс. Я не могу позволить тебе сделать это…
― Я смогу двигаться быстрее сама. Просто позволь мне найти ее, и я приведу Мэй обратно. Тогда мы сможем уехать из этого жуткого города.
Мама была недовольна этим, но у нее не было особого выбора. Она посмотрела на меня:
― Мне очень жаль, что я втянула тебя в это, Джулс. Мне не следовало этого делать. Я просто…
― Теперь это не имеет значения, ― перебила я ее. Нам нужно забрать Мэй и убраться отсюда, ― А где же церковь?
― Точно не знаю, но в городе всего несколько улиц. Это, наверное, самое большое здание.
― Я найду ее, ― подтвердила я, надеясь, что действительно смогу. ― Она будет в каком-то трансе или что-то в этом роде?
Лицо мамы было серьезным, когда она выпалила:
― Возможно. Но вот что ты должна ей сказать: «Амелия – не твоя вина».
― Не ее вина? Она думает, что имеет какое-то отношение к смерти сестры?
Мама не хотела вдаваться в подробности:
― У нас нет времени, Джулс, ты должна поторопиться.
Она была права:
― Я позвоню тебе, если не найду ее.
― Они блокируют сеть, ― сообщила мне мама.
Я вспомнила, что Мэй говорила мне, что в городе нет технологий. Я не понимала тогда, что это означает отсутствие покрытия сотовой связи или беспроводного сигнала. Это было варварство.
Оставив ключи в машине, я открыла дверцу и вылезла наружу.
― Будь осторожна, Джулс! ― шепотом предупредила мама.
Я кивнула и захлопнула дверцу машины, решив отправиться в город самостоятельно. Лунный свет был ярким, освещая мой путь у сарая и силоса.
Впереди виднелись ряды маленьких домиков ― на вид их было четыре или пять улиц. Темные дома были сделаны из дерева и выглядели так, как будто их построили давным-давно. Несмотря на то, что это место было в основном с грязными дорогами и старыми зданиями, город был чистым, организованным, причудливо — пугающе идеальным. Как Степфорд встречал «Маленький домик в прерии». Похоже, это действительно было хорошее место ― за вычетом того небольшого факта, что это была секта.
Прогуливаясь по пустынным улицам, я заметила, что на них нет никаких дорожных знаков. Я думаю, если бы ты принадлежал этому месту, ты бы знал, куда идешь. Это было явно не место для людей, которым там не место. Не для людей вроде меня.
В нескольких кварталах над крышами я увидела колокол церкви. Это выглядело нормально, за исключением того, что наверху я заметила, что крест был…
Перевернутым.
Дрожь пробежала вниз по моему позвоночнику. Мне нужно было быстро с этим покончить.
Я пробиралась по грязным дорогам, понимая еще одну жуткую вещь: никого не было. Я увидела только несколько тракторов и грузовиков доставки, но за сараем не было никаких автомобилей. Никто не мог попасть в это место.
Или выбраться.
Я шла по пустым дорогам к церкви, полагая, что все в городе ― вероятно, их пара сотен человек или около того ― должны быть там.
Подойдя ближе к зданию, я услышала пение. Оно звучало как гимн или что-то в этом роде. Я завернула за угол и увидела большое белое строение. Церковь была самым большим зданием в городе, высотой в несколько этажей. Перед домом стояло несколько белых пассажирских фургонов.
Ступив на скрипучее крыльцо церкви, я направилась к двойным дверям. Гимн продолжался: простая мелодия, которую пели мужчины на нижней октаве, а женщины на верхней.
Толстые деревянные двери были тяжелыми. Я потянула за ручку одной из них и тихонько приоткрыла ее. Изнутри лился теплый свет. Я заглянула внутрь и увидела ряды скамей, заполненных людьми. Я не хотела, чтобы меня кто-нибудь увидел, поэтому откинулась назад и закрыла дверь.
Я обогнула угол здания, чтобы посмотреть, есть ли другой вход. Там была боковая дверь, которая вела внутрь, в занавешенную часть часовни. Я не заметила, чтобы кто-то наблюдал бы за мной, поэтому проскользнула внутрь.
Занавески на самом деле были драпировкой, которая свисала до самых стропил. Я спряталась за ними. Красный бархат пахнул плесенью и странно успокаивал, напоминая мне старинные вещи моей бабушки на чердаке.
Пока продолжался гимн, я осторожно заглянула за угол занавеса в церковь.
Большое пространство было освещено свечами и рядами деревянных скамей. Мужчины сидели по правую сторону прохода, женщины ― по левую.
Мужчины были одеты в темную одежду, в основном, черную. Тяжелые пальто, шляпы на сиденьях рядом с ними. На женщинах были плотные платья, в основном коричневого цвета, с несколькими серыми и черными вперемешку. Некоторые из них были в шляпках. Они выглядели так, как будто были из восемнадцатого века или что-то вроде того, как Амиши. Я видела, что у некоторых людей, сидевших ближе ко мне, на шеях висели кресты.
Прищурившись, я почти разглядела, что кресты перевернуты вверх ногами.
Наблюдатель во мне хотел вытащить мой телефон и сфотографировать, но я не осмелилась.
В передней части зала на возвышении перед собравшимися стояли несколько пожилых мужчин. На них были длинные черные одежды и черные капюшоны.
Это, должно быть, те самые старейшины, о которых мне говорила Мэй.
За ними виднелся большой перевернутый крест.
Гимн начал нарастать, и люди, поющие его, вложили в него всю свою мощь. Я не могла разобрать слова песни. Это не было похоже ни на один из гимнов, которые я слышала раньше. Это звучало так, будто они говорили «Аве Мария». Потом я поняла, что они говорили не о Марии.