Глава 52

Когда я догнала Арика, он уже переоделся и со сверхъестественной скоростью выгружал припасы, которые мы забрали из пещеры. Продукты, топливо и гору детских вещей.

Детских вещей. Потому что Джек запасливый.

Арик распахнул гаражную дверь и начал складывать ящики у стены.

      — Торопишься? — спросила я.

Резкий кивок

— Почему?

— Даже у меня не безграничная сила воли.

      Он понёс в гараж очередной ящик.

— Не передумал?

Напрягшись всем телом, он замедлил шаг.

      — Раньше ты бы не спрашивала, потому что знала, что я человек слова. Если это всё...

— Нет, в том, что ты готов отдать замок, я не сомневаюсь. Я просто надеялась, что ты подумаешь ещё раз, прежде чем бросать меня и нашего ребёнка.

      Ну вот. Я сказала "нашего".

Арик поставил коробки и повернулся ко мне.

      — Мне наконец стало понятно, что вы с Джеком должны быть вместе. Я видел, как ты смотрела ему в глаза.

— А как же наши с тобой отношения?

Он подошёл ближе.

      — Об этом я и пытаюсь сказать. Я осознал, что был неправ. Я не могу быть ни с кем. Такова моя судьба.

      Повелитель, вечно одинокий.

— Вечно одинокий, да, Арик? Поздно, — я опустила взгляд на живот, — слишком поздно.

Он снял перчатку и прикоснулся к моей щеке, блаженно прикрыв глаза.

      — Es tevi mīlu, — я люблю тебя, — но моя душа настолько запятнана, что я не могу быть с кем-то другим.

— Не согласна.

      Я сама не знаю, чего добиваюсь. Знаю лишь одно: я не готова потерять Арика.

При этом я понятия не имею, как это повлияет на нас с Джеком.

Арик засунул руку в карман и протянул мне коралловую ленту.

      — Отдай её смертному.

Я широко раскрыла глаза. Похоже, Джек рассказал ему, что означает эта лента. Меня переполнили эмоции, но нужно мыслить здраво.

      Я спрятала её в карман и, прочистив горло, сказала:

      — Арик, ты не можешь уйти.

Во двор вышел Джек.

      — Он и не уйдет. Уйду я.

Вслед за ним появился Габриэль, уже немного овладевший собой.

Арик вскинул голову.

      — Ты тоже считаешь, что я нарушу наш уговор?

— Нет. Но кто сказал, что я не могу его нарушить?

— Ничего не понимаю.

— Я дал Эви обещание: если я буду уверен, что ты вернулся в норму и больше не представляешь угрозы, то уйду с дороги. И пока я в тебе сомневался, то был готов занять замок. Но сейчас... — он обвел рукой нас с Ариком (и когда мы успели подойти так близко друг к другу?) — блин, чувак, ты вернулся в норму.

— А моё слово не учитывается?

      На глаза набежали слёзы.

— Non, peekôn. В этот раз нет. Однажды, разговаривая с Кентархом, я сказал, что в итоге сделаю, как лучше для тебя. И факт остаётся фактом: Смерть защитит тебя лучше, чем я. Этот человек готов был отказаться от жены и ребенка ради их безопасности; думаешь, я не способен на такую жертву? Я оставлю вас с Ти в лучшем положении из возможных. Как бы больно от этого ни было.

А у меня в голове полный сумбур из-за беременности и полученных травм. И если бы решение предоставили мне, это могло бы стать последней каплей. Потому что я никогда не смогу сделать этот выбор — безупречность ничем не превзойти.

      — Ты уезжаешь, потому что хочешь взять жизнь под контроль? Держать в руках свою судьбу?

— Какая разница, почему я это делаю? Делаю и всё.

      Джек повторил фразу, которую сказал в нашу первую ночь в Джубили.

Я отчаянно посмотрела на Арика. Придумай что-нибудь. Хотя что тут придумаешь? Мне нужны они оба.

Распрямив плечи, он сказал Джеку:

      — Я заключил с тобой сделку. И я сдержу слово.

— Мы с Гейбом поговорили и решили отправиться на поиски Джоуля и Кентарха. А когда найдём их, планируем основать новое поселение на юге. Возможно, это отведёт Рихтера от замка.

— Хочешь сыграть роль приманки? — спросил Арик. — Я и сам прекрасно с этим справлюсь. А ты будь рядом с ней. Таким образом, здесь останется только два Аркана.

— Чёрт, Жнец, на сколько дней пути бок о бок с Джоулем тебя хватит?

— Я справлюсь.

Джек помотал головой.

      — Ты и сам понимаешь, что так будет лучше. Мы же договорились, что Эви и Ти на первом месте.

Ну вот, сейчас они уже спорят, кто должен уйти. А я в полной растерянности. Только что я пыталась представить жизнь в замке с Джеком. А теперь остаюсь растить сына с Ариком?

— Мальчику нужен отец, — Джек повернулся ко мне, — если бы мой отец хотел быть рядом, но другой мужчина встал на пути, я бы возненавидел этого человека на всю жизнь. Так что я не стану разлучать Жнеца с сыном, о котором он так мечтал.

— Я... я... — даже не знаю, что тут возразить.

— А ты? — Джек повернулся к Арику. — Ты ждал его два тысячелетия, и теперь за несколько месяцев до его появления хочешь сбежать?

      Умный ход, Джек.

      — Послушай, — продолжил он, — мы же оба сошлись на том, что для Эви и Ти нужно запасное убежище. Снабди меня лампами солнечного света, горючим и провизией, и я его организую. Дай мне работу, Жнец. Я всё равно не передумаю. Как решил, так и будет, клянусь душой матери.

Они переглянулись, и я почувствовала, что в этих словах кроется что-то большее, чем просто клятва. Категоричность Арика немного смягчилась. Почему?

Что он ответит? Что я отвечу?

Повисла тишина. На лице Арика отразилась целая гамма эмоций... и наконец он произнёс:

      — Как пожелаешь, смертный.

Я лишилась дара речи.

— Оставьте нас на минутку, ребята, — сказал Джек.

— Конечно, — в последний раз взглянув на меня, Арик развернулся и ушёл.

Габриэль последовал за ним, но по пути приостановился.

      — Императрица, однажды я сказал, что искренне желаю тебе завершить игру. Но больше я не верю, что это возможно.

— Почему?

Его глаза наполнились печалью.

      — Потому что она подходит к концу.

      Сказав это, он оставил нас с Джеком одних в заснеженном дворе.

Конечно же, Габриэль знает, что говорит. Он имеет чувства ангела и животного. Так как же я могу разлучиться с Ариком, если игра движется к завершению?

Но, с другой стороны, как я буду жить без Джека?

      Подойдя к нему, я не смогла сдержать слёз.

      — Я люблю тебя, а ты собираешься меня бросить? А как же ночь, которую мы провели вместе?

Он тяжело вздохнул.

      — От этого только сложнее.

Я обвела рукой гору детских вещей.

      — Я думаю, что в глубине души ты уже любишь этого ребёнка. Неужели ты согласен никогда в жизни его не увидеть?

— Я готов на эту жертву ради вашей защиты, — он взял меня пальцем за подбородок, — сама подумай: доставить тебя в целости и сохранности в безопасное место — это и была моя миссия. Именно это я должен был сделать. И я сделал, Эви; ты здесь. Позволь мне жить дальше с этой мыслью.

— Джек...

— А теперь я отправлюсь туда, откуда всё началось. Я возвращаюсь домой.

И когда я уже готова была умолять (возьми меня с собой!), он сказал:

      — Отпусти меня, bébé. Я и так чувствую нож в своём сердце.

Как шипы под кожей?

      — Но я даже не знаю, сможем ли мы со Смертью всё наладить.

Да, я люблю Арика, но между нами столько боли. И хотя я не верю, что ему суждено быть вечно одиноким, но также не уверена, что мы вернём прежние отношения.

— Я знаю, что сможете. Я видел вас вместе. Между вами до сих пор есть связь. Слабая, но есть. Возобновите её. Хватит уже его наказывать. Он тоже пострадал.

— А красная ведьма? Ты нужен мне здесь, чтобы её сдерживать.

— Если что-то пойдёт не так, я тут же примчусь, — сказал Джек с грустной улыбкой, — но я верю, что ты не причинишь вреда никому, кто того не заслужит... это касается и Жнеца.

А вот я в этом не уверена. Даже сейчас в голове эхом отдаются вопли ведьмы, словно звон колокола.

— Peekôn, кажется, ты простила всех, кроме Доминия.

— Ларк и Габриэль не убивали меня в прошлом. Дважды.

Джек посмотрел мне в глаза, словно ожидая, когда я наконец осознаю что-то важное. Что? Но сейчас я слишком перегружена, чтобы думать. И у меня такое чувство, будто я его разочаровываю.

      — В чём дело? Просто скажи. Ты же знаешь, какой у меня был день.

— Когда ты винишь Жнеца за прошлые игры, ты делаешь то, за что сама же его упрекала: держишься за прошлое, накапливая обиды и злость.

Я разомкнула губы.

      — О боже.

Джек прав. Я простила Ларк, Габриэля, в какой-то степени даже Мэтью. Я простила Селену и Сола.

Сколько раз я спрашивала себя, смогу ли наладить отношения с Ариком. И он, скорее всего, тоже задавался этим вопросом. В итоге каким-то образом он смог перейти от недоверия (после моих попыток его убить) к любви. И если бы не Пол, Арик не перестал бы меня любить.

Так же как и я никогда не прекращала любить его. Смогу ли теперь и я преодолеть недоверие и забыть о прошлом? Разве я не обязана хотя бы попробовать ради ребёнка?

А с Джеком тогда что?

— Ответь на один вопрос, Эви. И если ты скажешь "нет", мы уедем вдвоём.

Что же он спросит? Я затаила дыхание.

— Половина твоего сердца до сих пор принадлежит Жнецу?

Даже чувствуя, как всё моё сердце разлетается на куски, я прошептала:

      — Да.