Глава 21.

Эмоции

МЕЛОДИ

Я выскакиваю через двери на улицу, дождь бьет по моей коже, холодные капли пропитывают одежду, но я не ощущаю боли. Одиночество удушает. Я скучаю по родителям так сильно, что едва могу дышать. Зацепок так и не появилось, но полиция отдала нам их тела, так что мы можем их похоронить. Этот момент жизни поистине сюрреалистичен, будто бы снова узнаешь, что они мертвы. У меня так сильно болит сердце. Как люди переживают подобную потерю?

Меня оглушает смех пробегающей мимо в поисках убежища от дождя пары, хочется закричать на них, заставить заметить, что они есть друг у друга, что они счастливы и напрочь ослепли к умирающему у них на глазах человеку.

Я здесь, вы меня видите?

Внутренне я кричу из глубины пустого вакуума, но снаружи моя боль абсолютно невидимая, потому что ведь никто не смог бы игнорировать смерть чьей-то души, если она происходит у тебя на глазах, верно?

Дрожь сотрясает мое тело, от чего оно вибрирует. Я стою вся мокрая, моя одежда прилипла к коже, но я не могу шелохнуться. Капельки проливного ливня танцуют на земле, приковывая мое внимание, держа меня, будто якорь, в этот момент; капли подпрыгивают, ударяясь о поверхность, проникают в землю, затапливая все влагой. Мои слезы смешиваются с дождем. Я хочу рыдать от боли, но слез не хватит, чтобы передать всю боль, она настолько сильная, что у меня физически болит сердце.

– Пуйя? – зовет меня едва уловимый сквозь стену ливня силуэт Блейка. Почему он стоит тут под дождем? От его энергетики воздух вокруг нас вибрирует. Мое сердце бьется чаще, напоминая о том, что способно на ощущение чего-то кроме боли. Этот парень воздействует на меня, одновременно смущая и возбуждая.

Делая несколько больших шагов, он сокращает расстояние между нами.

– Почему ты называешь меня так? – бормочу я, гадая, не привиделся ли он мне. Учитывая то, насколько в последнее время был затуманен мой рассудок, не удивлюсь, если вдруг проснусь одна в общежитии.

Капельки дождя замирают на его гладком лице и влажных волосах до того, как скатиться струями по прекрасным чертам лица. Горошенки влаги цепляются за его длинные, темные ресницы. Он протягивает ко мне руку, сжимает запястье, подушечка большого пальца поглаживает маленькое тату на моей коже.

– Хочешь умереть?

Смех срывается с моих уст. Что за вопрос. Думаю, я уже мертва; я живу между двумя мирами. Его глаза глядят в мои, мой смех быстро переходит в рыдания, руки тянутся прикрыть лицо от его пристального взгляда. Мои ноги подкашиваются; я вот-вот упаду в лужу прямо перед ним, все мои шрамы сейчас видны, и он, должно быть, ощущает отвращение. Кто захочет иметь дело с чужим горем, с тем, кто потерял себя, утонул в печали прямо у тебя на глазах; кто захочет, чтобы его захлестнуло волной моего отчаяния?

Но сильные руки обнимают меня, поднимают в объятия. Я не могу взглянуть на него. Просто обнимаю парня и прячу лицо в изгибе его шеи. Мне нужен кто-то, кто утрет мои слезы, кто просто будет обнимать меня и даст понять, что я еще здесь.

Я не спрашиваю, откуда он знает мой номер комнаты общежития, когда Блейк открывает дверь и вносит меня через нее, направляясь сразу в ванную. Мои веки все еще закрыты, и я слышу, как он включает душ, его глубокое дыхание в процессе. Его сердце неровно бьется напротив моей груди, а тепло воды вынуждает меня вздохнуть, когда мы, все еще полностью одетые, погружаемся в ванную. Устраивая меня у себя на коленях, Блейк занимает сидячее положение.

– Мне так одиноко без них, – бормочу я ему в шею до того, как поднимаю голову и встречаюсь с таким напряжением в его глазах, что оно будто сдирает с меня кожу, снимая последний слой, обнажая мою душу перед ним. – Мне необходимо правосудие для них, но мне его не получить... так что жажду отомстить, но сперва хочу забыться хотя бы на миг.

Мое дыхание становится затрудненным. Мне нужно что-то еще. Необходимо ощутить связь. Я не могу умереть в одиночестве, растаяв и не оставив ничего о себе. Мне нужен якорь.

Мой взгляд опускается к его губам. Я чувствую своей попкой его твердый член.

– Возьми меня, Блейк. Заставь забыть хоть на миг. Дай почувствовать что-то кроме пустоты.

Его губы соприкасаются с моими, жестко и беспощадно, зубы прикусывают мою нижнюю губу, рука зарывается в мои волосы, сжимая их в кулак, с силой отклоняя мою голову назад. Пламя уже разгорается в самом сердце моего естества. Блейк разворачивает меня так, чтобы моя спина прижималась к его груди, а попка оказалась поверх его твердой эрекции. Он тянет меня за волосы, поворачивая голову в сторону, чтобы было удобно жестко целовать меня в шею, посасывать мою плоть, дразнить. Мои бедра трутся о его, надеясь ослабить пульсирующую боль между ног.

Его руки хватаются за мою мокрую футболку, срывают ее с тела, обнажая мой кружевной лифчик поверх твердых, ноющих сосков. В ответ я ахаю. Но он тянется к пуговке моих джинс, расстегивает их, после чего его теплое, твердое тело покидает меня на несколько секунд. Он возвышается надо мной, но до того, как могу повернуться и увидеть, что он делает, теплая вода прекращает литься на нас. Я собираюсь спросить его, что он делает, но тут его рука обнимает меня сзади, снова притягивая к его крепкому телу. Он наклоняет меня назад и проникает душевой лейкой ко мне в трусики. Непрерывный поток теплой воды массажирует мои чувствительные губы, от чего я начинаю хныкать.

– Откройся для меня, – стонет Блейк мне на ухо.

Я нервничаю, но еще и возбуждена. Мне нужно предлагаемое им освобождение. Так что стягиваю с себя джинсы и трусики еще ниже. И от сочетания холодного воздуха и жара воды у меня на миг перехватывает дыхание. Блейк шипит, когда я проскальзываю пальцами к своей киске, открывая ее его поглощающему взору. От его рычания и того, как грубо Блейк разрывает мой лифчик, мои соски твердеют еще сильнее, посылая мощные волны адреналина через все тело. Я почти ощущаю вибрации под кожей. Он передвигает головку душа к теперь обнаженному клитору, и я вздрагиваю; давление идеально, и Блейк держит лейку так, что струя задевает точку переплетения нервов, тогда как вторая его рука сжимает мой сосок. Я не могу этого вынести, удовольствие невероятно. Я теряюсь в столь мощной похоти, что она завладевает моим телом и разумом.

Трусь о его тело, ощущая пульсацию его члена напротив попки и поясницы. Он толстый и длинный. Мои стоны громкие и бесстыдные, отдаются эхом от покрытых мозаикой стен. Руки скользят по телу вместе с его рукой, удовольствие становится сильнее, бабочки порхают внизу моего живота, пульсация внутри становится интенсивнее, а внутренние стеночки сжимаются, жаждая облегчения.

– Проскользни пальцами внутрь. Покажи, как сильно хочешь меня. – Его голодное рычание грохочет у меня в ушах.

Я скольжу рукой поверх его ладони, двигаю ее к своей киске и проскальзываю двумя пальцами внутрь. Мои стеночки сжимают пальцы, ощущение трения отовсюду вынуждает мое тело кричать от оргазма, как никогда до этого. Внутри все нервы вспыхивают огоньками, освещая меня и оставляя легкое покалывание.

Тепло влаги от моей кульминации покрывает пальцы, пока наслаждаюсь каждой волной дрожи. Лейка душа отодвигается, и рука Блейка сжимает и отводит мое запястье в сторону. Я поворачиваю голову, и, будто в каком-то забвении, наблюдаю, как он облизывает, а затем втягивает в рот мои пальцы. Стон сотрясает его тело, отдаваясь вибрацией напротив моей спины, тогда как его веки опускаются.

– Ты офигенно безупречная и сладкая.

Его губы накрывают мои с неистовством, и мой собственный вкус с примесью его аромата ощущается на языке. Это слишком и в то же время недостаточно, противоречие в своей идеальной форме. Движения Блейка неспешны, и на меня накатывает смущение и гнев на саму себя за то, что оказалась столь слабой перед его притяжением. Его взгляд пристально скользит по моему телу.

Так что я встаю, неловко освобождаясь от его объятий. Выбираюсь из ванны, бросаю на Блейка взгляд сверху-вниз, хватаю полотенце и выхожу из ванной комнаты.