Краснота и блеск исчезли, и копье стало просто деревянным прямо под двумя сильными руками. Я заставила себя посмотреть на мужчину, которому принадлежали эти руки, хотя и знала, кто это был. Кто это мог быть.

Один не смотрел мне в глаза. Он уставился на скрюченное тело Локи, словно ожидал, что оно убежит, будто он прижимал его к земле вместо того, чтобы крутить оружие в том, что явно уже было смертельной раной.

— Нет, — ответила я.

Я хотела, чтобы это прозвучало как крик, но это был не более, чем шепот. Вся эта сцена была похожа на кошмар, от которого пропадал голос, чтобы закричать. Кровь хлынула из груди Локи, как раз там, где должно было быть сердце. Она текла по древку копья Одина красными лентами и собиралась лужицей на плитках моей кухни. Часть его крови впиталась в мои обручи для вышивания. Вот черт, подумала я. Я никогда не смогу их отмыть.

Что-то мелькнуло в уголке моего зрения. Я подняла голову. В воздухе дрожала яркая синяя полоска, почти на уровне моего лица. Я наблюдала с оцепенелым, отстраненным интересом, как шипящая синяя линия прижалась к обнаженной шее Одина. Руки Одина расслабились вокруг древка копья, когда он выпрямился.

Я знала этот синий цвет. Я уже видела этот самый оттенок раньше. По какой-то причине это было очень утешительно. У него даже было название, не так ли? Красивое имя.

— Хротти, — прошептала я.