Изменить стиль страницы

Ловушка, сказало эхо моего одинокого голоса. Вушка. Ушка.

Но это была не совсем правда. Дом был настоящей ловушкой. Черт возьми, насколько мне было известно, сам Асгард был ловушкой.

Я была всего лишь приманкой.

Мой желудок протестующе вздулся, а в горле поднялась желчь. У меня было достаточно времени, чтобы подумать об утренней тошноте, прежде чем наклониться и стошнить в путаницу кустов дикой розы.

— Я беременна, — сказала я, будто эти слова могли как-то изменить ситуацию. — Беременна, и наживка в ловушке. Что же мне теперь делать, черт возьми?

Я обхватила руками живот, баюкая маленькую искорку, уютно устроившуюся внутри, эту крошечную, серебристую жизнь. И вдруг ответ стал до боли очевиден.

Потому что Нидхёгг был прав. Я была гребаным биологом и знала, как делаются дети. Половина этой маленькой жизни принадлежала Нидхёггу, но если бы дракон мог сделать ребенка в одиночку, он никогда бы не попросил женщин. Нет, он нуждался во мне, как в моей утробе, так и в моем генетическом материале. Это означало, что ребенок, растущий внутри меня, также был и моим.

И я уже любила его.

Я вытерла рот тыльной стороной ладони.

— Живи, — сказала я в ночь. — Я буду жить.