ГЛАВА 21

— Думаю… мне пора домой, — сказала она.

Лин рассказала все Элдакару. Он знал о связях Тарика с Рамадусом, о метке на лопатке Рихаб. Знал о Неде. Их искали, и она не сможет защитить Неда, если его найдут. Элдакар не хотел убивать его, но на кону была честь. Честь короля нельзя было портить.

Никого из служанок королевы не допросили, и Лин не хотела думать, что это значит. Были способы получить информацию в Башне стекла. Без боли? Она надеялась. Служанка, с которой Рихаб поменялась местами, знала меньше всех. Когда она проснулась, и ей рассказали правду, она была в таком ужасе и панике, что ей пришлось снова дать зелье. Ее явно выбрали из-за поверхностного сходства в размере.

Лин молилась Киаре весь день, чтобы Нед был в пути туда, где укроется. Она сжалась от мысли — что сказать Рианне? Но этот исход был лучшим из возможных.

У нее не было времени думать о его поступке. Она злилась, но винила себя. При этом его поступки потрясли ее. Она думала, что он верен только ей. Но даже у Неда были слабости. Рихаб Бет-Сорр обманула короля, нашла и слабости Неда.

В свете дня комнаты Элдакара обычно сияли роскошью, как во всей Захре. Но сегодня было темно. Ставни закрывали солнце. Лин понимала. Хоть у него не было времени, король горевал. Не хотел видеть сады. Они с Элдакаром сидели на подушках на полу. Она проводила часто ладонью по мягкому ковру, словно успокаиваясь.

В его глазах не было злости или боли, будто его предал не ее человек. Он был таким, и от этого она стыдилась. Узнав о поступках Неда и рассказав Элдакару о них, она упала на колени. Она знала, что должна предложить возмещение. Он попросил отправить на поиски и нескольких ее стражей, скромная просьба, если подумать. От этого выглядело, что она поступала правильно. Он даже теперь думал, как сделать лучше для нее.

Конечно, Юсуфу Эвраяду было сложно со старшим сыном.

— Есть новости о брате? — спросила Лин.

— Никаких, — сказал он. — Может, он мертв. Маги пытаются узнать больше. А пока… близится то, чего я боялся больше всего. Мы собираем оставшихся людей на север. Мы будем открыты здесь, но я не вижу другого выхода.

— Есть другой выход. Для вас обоих.

Захир стоял над ними, словно всегда был там. Лин вздрогнула, но Элдакар не отреагировал. То ли он не мог сейчас удивляться, то ли привык к неожиданному появлению первого мага. Оба варианта были вероятными.

Захир сел на подушку напротив них. Он повернулся к Элдакару.

— Мы узнали важное от друга Лин. Теперь мы знаем — или можем верить — что напали не танцующие с огнем. Значит, тот, кто нападает на нас, может представлять опасность и для танцующих с огнем.

Лин быстро поняла, и Элдакар тоже.

— Союзники, — отметил он. — Если такое можно представить.

— Рихаб, наверное, была их шпионом, — сказал Захир и коснулся плеча друга. — Мне жаль. Она заботилась о тебе. Думаю, ей тоже было сложно.

— Мы не узнаем, — сказал Элдакар. Тон был подавленным. — Ты предлагаешь объединиться с танцующими с огнями… против тени на западе. Если мы сможем добраться до них. Никто еще не смог проникнуть в их лагерь и выйти живым.

Лин усиленно размышляла.

— Я не могу ехать домой, — поняла она. — Не без помощи. Эта магия явно из Академии, судя по расположению. От Пророков. Я попаду в западню, — Валанир знал, что что-то не так в Академии, хотел защитить ее. Последствия были обратными — теперь она столкнулась с чем-то неизвестным.

Но она ощущала лишь печаль, а не злость. Трогательно, что он пытался защитить ее. Хоть и не вышло.

Элдакар улыбнулся, губы безрадостно изогнулись.

— Я вижу, куда это ведет, — сказал он. — Вы хотите оставить меня.

— Собирайте отряды… медленно, — сказала Лин. — Это мое мнение. Делайте вид, что готовитесь к войне. А я в тайне отправлюсь на север. Поговорю с Изменником.

Он выглядел строго, словно она была глупой кузиной.

— Думаешь, у тебя выйдет то, что не смогли другие?

Лин улыбнулась. Эдриен помогал, хотя это знала только она.

— Я хорошо умею убеждать людей не убивать меня, — сказала она. — Если они убьют… вы ничего не потеряете.

— Это не так, — сказал Элдакар. — И вряд ли Захир пустит тебя одну.

— Кто-то должен представлять твои интересы, — сказал Захир Элдакару. — Тот, кто знает магию, кто может пережить их магию. И… у двоих шансы успеха выше.

— Если один умрет, — сказал король.

— Иди сюда, — Захир встал и протянул руку. Элдакар позволил поднять его на ноги. Они долго держались за руки. Элдакар был вялым, словно спал. Но его руки сжали плечи друга, а потом скользнули на его спину и сжались в кулаки. Он закрыл глаза, и Лин отвернулась.

Они расступились, и Захир заговорил хрипло:

— Ты знаешь, почему я должен идти.

— Знаю, — Элдакар огляделся. — Эти стены, гора… они будто защищают нас, но это не так. Наследие отца… может пропасть в одно мгновение.

Лин склонила голову. В этом была правда.

— Я постараюсь ради тебя, — сказал Захир. Он опустился на колени перед королем, словно просил благословения.

Король обвел пальцами лицо друга.

— Вернись ко мне, — он повернулся к Лин. — Вернитесь оба.

* * *

Пейзаж быстро изменился, словно они шагнули в картину. Это было невозможно, зелень не могла сразу смениться золотыми песками без растений. Небо янтарного цвета было без облаков. Солнце до этого было бледным над водопадом. А теперь оно стало белым и хищным.

Женщина скользила по пескам, ее ноги почти не двигались. Она не ощущала жар. Ее обвивало простое коричневое платье с голубым поясом. Золотые и красные скалы поднимались по бокам. Они сочетались с небом. Они были неровными, в тенях, острыми и темными из-за солнца.

Дорн сказал:

— Погодите, — он замешкался. Они еще не знали имя женщины. Он прикрыл глаза.

Она обернулась. Ждала, когда он заговорит.

— Мы не выживем, — сказал он. — Может, вам не нужна вода или тень, а нам нужна. У нас нет воды и особой одежды. Мы тут умрем.

Глаза Джулиен округлились. Она не подумала об этом.

Но женщина пожала плечами.

— Мы не идем обычным способом. Вы можете умереть, если нападут бандиты или джинны. Но не от жажды и голода, я не могу это позволить.

Страхи Джулиен не пропали. Дорн был недоволен.

— Так нам нужно опасаться этих… угроз без оружия для защиты. Отлично, — он звучал едко, словно говорил с однокурсником. — Может, хоть скажете, куда мы идем?

Женщина не дрогнула. Она заговорила с ними рассеянно, словно они были нереальными для нее, как она для них.

— У меня есть указания. Я буду пытаться избегать угроз, — она посмотрела за его плечо, мимо них. — Мы скоро будем в городе.

* * *

Пора было кормить его. Хоть Намир приходилось ползти по траве к его палатке, раненая нога волочилась за ней, она не давала больше никому это делать — хотя их осталось очень мало. Из тысяч, что пошли на север, осталось меньше сотни. Многие были ранены. Они двигались ужасно медленно по холмам, полагались на помощь жителей деревень с едой и водой. Люди выходили к ним с тем, что могли дать. Они хмурились. Они знали, что армия была на севере. Знали, что означало поражение.

Дым все еще поднимался на севере. Намир помогла разжечь погребальные костры с теми, кто мог выполнить задание. Это было против воли Алфина, но правила сейчас не считались. Они не могли похоронить такое количество.

На Алмирию больше не нападали. Пока что. Намир не знала, что это означает, знала лишь, что им с принцем нужно было попасть к лекарю. К нему домой.

Они узнали новости из Захры. Королева убежала, с ней — второй маг. Слухи в деревнях ходили разные. Демонесса… ведьма… шпионка Рамадуса.

От последнего Намир замерла. Рихаб Бет-Сорр могла быть из Рамадуса, но ей не приходило в голову, что она могла шпионить…

Танцующий с огнем говорил о королеве.

Они с Мансуром думали, что те мстят королеве. Может, так и было, и королева убежала от страха.

Или она была шпионкой, и Тарик как-то ее подстрекнул.

В этих теориях оставалось много необъясненного. Многого не хватало.

Лето рано прибыло в холмы, пришло из пустыни. Воздух был чистым, ветер не пускал дым с севера. Но запах оставался.

В горле Намир пересохло, она забралась в палатку на четвереньках.

— Милорд, — прохрипела она.

Он лежал на одеялах. Муха жужжала на ране на лбу. Другая кружила. Намир подавила страх.

— Милорд, — сказала она громче. Он издал слабый стон, показывая, что еще жив.

Она добралась до него, как делала каждый день с побега из Алмирии. Хоть первые дни были отчаянной борьбой, чтобы остановить кровотечение на лбу. Она знала, как зашить рану, иглу нужно было нагреть в огне, чтобы очистить. Врач-галициец научил ее этому трюку годы назад. Крики Мансура чуть не сломили ее, и требовалось больше сил, чтобы зашить его рану, чем в сражении.

Кровь уже не текла. Еще не было ясно, пострадал ли мозг. Она надеялась, что врачи в Захре помогут и все исправят. Она старалась не думать о других вариантах — новости могли быть и плохими.

С болью — было сложно стоять на одной ноге при этом — она приподняла его. А потом прислонила к стене и обеими руками приоткрыла его рот. Сначала влила воду по каплям и медленно. Если лить быстрее, он не успеет проглотить, и вода высохнет так же быстро, как желтая трава на холмах. Она делала так несколько раз в день.

Кормить было сложнее. Во фляге была жидкость и комки каши, и она вливала это ему в рот, как воду. Она помогала ему жевать, двигая его челюсти руками, и радовалась, когда он глотал.

Он не открывал глаза, не произнес ни слова после Алмирии. Бой был худшим. Она была то в одном сражении, то в другом — враги подступали — ее горло болело от криков. Она была уверена, что умрет в ту ночь, и собиралась забрать с собой как можно больше врагов. Она видела в стороне Мансура, его окружили трое. Она побежала к нему, пробивая путь. Но не успела. Она не увидела удар, что разбил его шлем, только как он лежал осколками в крови на земле. Она в гневе добралась до места, но не успела отбить удар. Она смутно помнила, ведь защищала тело у своих ног всеми силами.