Так сказали Мансуру Эвраяду и Намир Хазан. Принц приказал привести чужака.

Его глаза будут являться ей во снах. Об этом подумала Намир, увидев мужчину в белом. Он был в мантии, без брони или видимого оружия. Угрозы не было. Только глаза заставили ее замереть. Зрачки были такими большими, что радужки почти не было видно, глаза были черными и безумными. Его щеки впали от голода, огрубели от солнца и ветра. Его лицо было покрыто седой щетиной.

Шестеро привели чужака в палатку Мансура. Они держали руки за его спиной, заставили его сесть на скамейку у стола. Свет факелов бросал пляшущие тени на лицо мужчины в белом. Он рассмеялся. Когда он заговорил, она заметила сломанные зубы.

— Я пришел с ключом к вашим жизням, — сказал он. — Или смертям.

Мансур теребил рукоять меча.

— Лучше не упоминай смерть так просто.

Мужчина в белом снова рассмеялся.

— Принц хочет состязаться словами, раз мечи подводят? Тогда слушайте. Я знаю источник силы вашего врага, принц. И как это прекратить.

Намир посмотрела на Мансура, он прищурился.

— Знаешь? Почему я должен тебе верить?

— Можно верить или нет, только выслушав историю, — сказал мужчина в белом. — Взамен я хочу лошадь и мешок золота. Я устал от этих земель и танца.

Мансур стукнул кулаком по столу.

— Решил торговаться? Я сам решу, стоит ли твоя история этого.

— Стоит, — улыбнулся широко мужчина. — Она касается королевы.

* * *

Намир было не по себе в ту ночь. Она расхаживала в своей палатке. Ей не нравилось, что Мансур приказал ей и стражам оставить его наедине с мужчиной в белом, как только была упомянута королева. Это было на него не похоже. Это было риском для его безопасности. Кто знал, что за уловки были у танцующих с огнем? О них и их силах было мало известно.

Она подумала о Рихаб Бет-Сорр, выданной за Элдакара меньше года назад. Намир избегала мыслей о ней. При последнем визите в Захру она видела глаза Мансура, когда королева была близко. В эти мгновения его открытость даже трогала. И Намир Хазан печалилась так, как ей не нравилось.

Эти чувства с его стороны были ожидаемыми — Рихаб впечатляла. Элдакар ради нее поставил под угрозу хрупкий мир с Рамадусом.

Касается королевы. Мансур побелел от этих слов. Он приказал всем уйти из палатки и едва сдерживал гнев, но Намир заметила и ужас в его глазах.

Она должна была ошибаться — Мансур Эвраяд ничего не боялся. Это была его сила и слабость. Намир глубоко дышала, успокаивая нервы, этому трюку ее научил командир. Что бы ни случилось, она узнает завтра. Ее долгом было отдохнуть до первого света. Она сжалась на одеялах, чтобы уснуть.

* * *

Тьма окружала Намир. Голоса мужчин сплелись в песне без слов. Тьма стала проясняться, сначала засиял огонь. Свет огня усиливался, пламя трепетало и сливалось языками в одну шипящую стену. Жар давил на ее щеки.

Голоса стали выше, словно с огнем. Мужчина стоял к ней спиной, смотрел на них. Он повернулся и увидел ее. Он был бледнокожим, его волосы напоминали гриву льва. В его руках был золотой инструмент со струнами.

— На звездах, — сказал он, сияя улыбкой. — Это написано.

Он изменился. Перед ней был другой человек, другое лицо в свете огня — старше, с белой бородой. Его рот был раскрыт в беззвучном крике. У правого глаза был сложный символ, его плоть стала таять. Она услышала его, и крики боли пронзали ее голову.

Намир резко проснулась. Еще была ночь. В палатке звучало лишь ее дыхание. Снаружи бормотали стражи, звенела броня, пока они расхаживали. Ничего лишнего.

Но она выбралась из одеял и стала одеваться. Она не знала, почему. На броню времени не было, она выбрала кожаную тунику, пояс и кинжал. Она заметила отстраненно, что дрожит. Может, потому что ночь холодила ее голые ноги, пока она натягивала штаны. Может.

Намир вышла из палатки, стражи снаружи остановили ее, но были удивлены.

— Прогуляться, — сказала она и пошла. Ноги вели ее быстрее мыслей. Конечно, она шла туда. Не зачем. А куда.

Факелы вели ее во тьме. Мужчины отступали, когда она проходила, затихали. Несколько сторожили, остальные спали. Ночь была удивительно мирной, учитывая, что они тут делали. Лагерь был под елями, что раскинулись на фоне темного неба, озаренные факелами. Из зарослей пели сверчки, словно боли и войны не было.

Ночи бывали обманчивыми.

Мужчины сторожили палатку Мансура, что была больше остальных. Знамя его династии красно-золотого цвета склонилось к земле. Намир сказала:

— У меня приказ. Дайте пройти, — мужчины расступились.

Факела пылали там, и вид, что встретил Намир, навеки остался в ее разуме, озаренный золотом. Мансур обмяк у стола, подбородок уперся в грудь, глаза были закрыты. Словно он спал. Но сцена не была мирной, ведь все было красным.

Она потрясла его и шлепнула по лицу.

— Мой принц, — она шлепнула еще раз. — Мой принц!

Он дрогнул. Она успела кое-что рассмотреть. Кровь была каплями на его лице, от скулы до лба. И хотя туника спереди была пропитана до пояса, раны видно не было.

— Мой принц, — прошептала она.

Он словно только проснулся. Его сонные карие глаза были растерянными.

— Хазан, что такое? Твой бой… не со мной.

— Почему вы в крови:

Его глаза расширились. Так он напомнил ей мальчишку.

— Не знаю, Намир, — он посмотрел на свою одежду. — Я не знаю, что случилось.

Она сжала его плечо.

— Мансур, — сказала она. — Вы можете рассказать мне все, вы знаете.

Он кивнул. Опустил по-детски взгляд.

— Знаю. Знаю, — она ждала, но он молчал. Он поднял руки к глазам и смотрел. Они были красными.

Ее голос остался ровным.

— Где пленник?

* * *

Она бежала. На ее тунике теперь была кровь, как и на руках, и мужчины глазели. Она побежала в палатку, где под стражей держали пленника. Но стражей у палатки не было. Гадкий запах ударил по ней. Намир пересекла порог, и в темноте не было ничего. Лишь она и труп.

Мужчина в белом лежал на полу в растекающейся луже крови. Она схватила его за шею и подняла голову. Рана была на горле, порез был таким глубоким, что голова едва держалась. Его лицо уже гнило, отваливались черные куски.

Ушел в ад. Она бросила тело и села на пятки. Запах гнили был врагом.

Она вспомнила последние слова этого мужчины при жизни. Центр истории, что могла объяснить им источник магии танцующих с огнем.

Королева.