Мысли, которые мне не нужны.

Чувства, которые я не должна была испытывать.

Будущее, которое он не мог предложить.

По крайней мере, в этот момент он был со мной. Мое тело болело, а обнаженные груди вздымались в судорожном вздохе. Он одобрил мое извивание, изучая меня, когда мои соски напряглись под его вниманием. Мое тело изменилось после рождения ребенка, но небольшие изгибы и мягкость не остановили Коула.

Если уж на то пошло, это сделало его... еще более голодным.

Он толкнул меня на кровать. Прилив адреналина чуть не заставил меня подняться. Я приподнялась на локтях. Ошибка. Он снова швырнул меня на кровать, и я узнала свое место. Он запустил пальцы в мои пижамные штаны и сорвал их с моих ног.

Я была голой, если не считать трусиков, и риск привел меня в восторг.

Его рука скользнула вверх по моему бедру. Я не доверяла мягкой грации его пальцев.

И я была права, что была настороже.

Выражение лица Коула сменилось мрачной, одержимой маской агрессии. Мои трусики разделяли нас, и это взбесило его. Он разорвал ткань, отрывая ее от моего тела голыми руками.

И я была разоблачена перед зверем.

Был ли он героем или злодеем? Знал ли он вообще? Мне было не все равно?

Коул склонился надо мной, наслаждаясь моей наготой с тихим бормотанием похвалы, похожим на ворчание волка, скрывающегося в тени. Я никогда не чувствовала себя такой уязвимой в чьем-либо присутствии, никогда не была так беззащитна и полна сил от взгляда охотника.

Он изучал меня, словно передавая видение моего тела в первобытную память завоевателя, где он навсегда запомнит момент, когда я лежала под ним, все еще нетронутая.

Скоро я подарю ему лучшие воспоминания.

Я не имела удовольствия снять с него штаны. Это было его наслаждение, медленное и неторопливое, в противоположность яростному отчаянию, которое раздевало меня. Он сбросил с себя штаны, и я уставилась на подпрыгивающий, пугающий, наполняющий рот слюной толстый член, который стоял между его ног.

Это был член не для какой-то чопорной принцессы.

Этот зверь служил королеве.

Девять дюймов необузданной силы, затвердевшей от похоти и пульсирующей в подавленной потребности.

Я не знала, что член может быть слишком тяжелым, чтобы стоять прямо. Он изогнулся, но толщина, жар и кусок точеной плоти нацелились на меня, почти угрожая. Несмотря на внезапную нерешительность, я залилась стыдливым любопытством.

Он трахнет меня этим монстром. Я понятия не имею, как это приму.

Коул проигнорировал собственное желание. Он прижал меня к матрасу предплечьем чуть ниже шеи. Я напряглась, но не позволила себе испугаться. Было еще слишком рано поддаваться чувствам, и я знала, какими восхитительными могут быть его прикосновения. Я позволила ему заманить меня в ловушку. Он вознаградил меня за храбрость.

Его поцелуй был ударом силы и обещания. Он прижался к моему рту, лишая меня дыхания, сил и последнего колебания, которое могло бы привести меня в безопасное место в моей комнате.

Не сейчас. Я не уйду. Пока я не попробую каждую его частичку. Пока я не почувствую каждый дюйм его тела.

До тех пор, пока я не сдамся ему.

Он оторвался от моих губ, целясь мне в шею. Покусывая. Так много укусов. Щипки и рычание, и то, что могло бы быть разрывом, если бы он не позаботился о том, чтобы быть нежным.

Его губы успокаивали то, что разрушил его укус. Сначала резкий стук его зубов, затем успокаивающая легкость горячего дыхания, щелчок языка и сладкое ощущение губ на коже. Я вздрогнула. Ему это нравилось. Каждый укус вызывал все больше мурашек по моему телу.

Впитывала, но не могла удержать его. Он прижал меня к себе, хотя я жаждала прикоснуться к нему, к его телу, к его волосам. Не то чтобы это имело значение для такого человека, как Коул. Я была его жертвой, его пиршеством, его парой на ночь и ножнами для твердости, которая нагревалась на моем животе. Его член напрягся в нетерпеливом ожидании того, что располагалось ниже.

Его поцелуи проследовали вниз. По моим плечам и вдоль моей ключицы, преследуя дрожь, когда он лизал. Он схватил меня за грудь яростной рукой. Захватывающий. Подталкивающий.

Облизывающий.

Боже.

Он взял сосок в рот, сильно посасывая бутон и сразу же дергая и щипая меня, чтобы услышать мой всхлип. Это был тест, чтобы увидеть, сколько я могу принять.

Это была не прелюдия. Я была его закуской, вкусом того, что произойдёт, и желанием члена, который пульсировал между нами. Я все еще не могла пошевелиться, не могла прикоснуться к нему. Я просто наслаждалась быстрым покусыванием своего соска, пока он усердно сосал бутон. Я извивалась достаточно, чтобы заслужить его внимание. Он крепче прижал меня к кровати.

Я надеялась, что он никогда не отпустит меня.

Я горела для него сильнее, чем что-либо правильное, рациональное или разумное. Он переместился на меня, и его вес на моей груди обещал что-то глубокое и первобытное. Мое сердце сжалось в отчаянии, чтобы наполниться всем. Всем, что он мог предложить.

Я никогда не встречала мужчину, который занимался бы любовью с зубами и ногтями. Он ущипнул меня за грудь и заключил в объятия. Я предложила ему себя, выгибаясь, чтобы дать ему больше моей нежной кожи и мягких изгибов, и боролась с его хваткой. Ошибка.

– Оставайся на кровати, – его приказ разогрел мое сердце. Он крепче обнял меня и толкнул на матрас. – Если только ты не хочешь, чтобы я бросил тебя на пол.

Я облизала губы.

– Мы доберемся туда.

– Может, мне лучше положить тебя к себе на колени?

– Не давай обещаний, которые не собираешься выполнять.

– Ты даже не представляешь, что делаешь со мной, красавица.

Я пошевелила бедрами, прижимая его неистовый член к своему животу.

– Тебя нетрудно прочесть.

Боже, этот человек был силен. Он поднялся надо мной, уперев руки в бока, рассматривая распростертое перед ним тело. Он резко выдохнул от нетерпения и желания. Я оставалась на месте и казалась неподвижной и послушной, как он и приказывал.

Как человек, изголодавшийся по еде, Коул нырнул в мое тело. Он дернул меня к краю кровати, но мои ноги прижались друг к другу. Ему это не понравилось.

Его гигантские руки легли мне на бедра, и он развел мои ноги в стороны. Голубизна его глаз затвердела, превратившись в серую сталь.

– Не прячься от меня, – он опустился в нескольких дюймах перед моей щелью, дыша и нагревая мою сердцевину каждым рычащим словом. – Ты не сможешь уйти.

– Кто сказал, что я пытаюсь?

– Ты думаешь, что ты такая храбрая, не так ли?

– Я смогу принять все, что ты дашь.

Моя рука скользнула по животу. Я остановила пальцы перед самой щелью. Мне не пришлось нырять в складки. Я была заметно, позорно мокрой. Коул уставился на меня, каждый его мускул напрягся, когда я отказалась прикасаться к тому месту, где так отчаянно нуждалась в его ласке.

– Мне нужно, чтобы ты меня трахнул. Не сдерживайся.

– Ты слишком много болтаешь, красавица, – он покачал головой, этот великолепный мужчина, который одновременно угрожал и обожал. – Единственное слово, которое я хочу слышать от тебя – это мое имя.

Коул схватил меня за бедра и пригвоздил к месту. Я напряглась, когда он взял все, что хотел, находящееся между моих ног.

Ничего романтичного.

Ничего нежного.

Он опустился на меня, как человек, обезумевший от похоти. Ничто не помешает ему взять то, что он хочет. Прикосновение. Облизывание. Мой неконтролируемый, задыхающийся стон, когда он сосал мой клитор и хлопал по внутренней стороне бедра, когда я осмелилась отвернуться от его внимания.

В каждой моей воображаемой сказке я думала, что мой принц будет дразнить и радовать. Он доставлял мне нежное удовольствие, пока я не начинала испытывать острую нужду в своем любовнике.

С Коулом все было не так.

Он не лизал и не целовал. Он поглощал, вульгарно и возбуждающе. Он упивался моей щелью, и каждый удар его языка или хлюпанье губ унижали меня в моем собственном влажном желании.

Мне бы не хотелось, чтобы со мной так обращались – как будто я доверила ему свое самое уязвимое и нежное место, чтобы он плюнул, ударил и запятнал.

Но я ничего не могла с собой поделать. Мое тело обвилось вокруг него для защиты и подчинения. Со мной никогда не обращались так грубо. Он требовал моего удовольствия. Не щекотал за это. Не дразнил, чтобы услышать малейший всхлип с моих губ. Он заставлял меня дрожать и вздрагивать, стонать и дергаться.

И у меня не было абсолютно никакого контроля.

Не из-за него. Не из-за того, что мы сделали, как быстро это произошло, или как сильно я этого хотела.

Я даже не могла контролировать свое удовольствие.

Коул отступил в тот момент, когда мое тело задрожало в начале чего-то волшебного и интенсивного.

Он ухмыльнулся с плутовской гордостью.

– Ты еще не кончишь, красавица. Я скажу тебе когда.

Ублюдок.

Я вцепилась в простыни, но шелковая ткань выскользнула из моих рук, когда я пыталась вырваться от его дьявольского языка и из непреклонной хватки. Он отодвинулся от меня лишь на мгновение, посасывая указательный палец. Я затаила дыхание.

Он скользнул в мою киску, смеясь, когда каждый мускул в моем теле сжал его. Трудно. Отчаянно. Я дернула бедрами, и он высунул язык, полностью погрузив в меня палец.

– Веди себя прилично, красавица.

Я так и думала. Я думала, что сделала все, что должна была сделать. Я думала, что должна была предложить свои бедра, свою щель, свою сердцевину для его пальца так же, как и для его члена.

Он поцеловал мой клитор, облизывая и лаская этот дрожащий бутон, когда его палец вошел в меня.

Но Коул не хотел, чтобы я вела себя хорошо. Он хотел свести меня с ума. Заставить меня умолять. Скользил по мне, пока мои бедра не заблестели от моего собственного желания, а тело не растаяло от любого прикосновения, поцелуя или слова, которое он мог дать.

Даже палец был слишком большим. Я ахнула, когда напряжение снова поднялось, подчинив мои руки и ноги. Я простонала его имя.