– Жесть. – Ксюшка отвела взгляд от креста, и посмотрела в глаза Кире. Но та оставалась все такой же отрешенной. – Вернемся, посмотрю, чем можно помочь парню.

– Спасибо. Но я не об этом… Как ты думаешь, мам, может оно и хорошо, что папа вот так? Сразу… По крайней мере, ты его помнишь таким, каким видела последний раз. Молодым, красивым… А не прикованным к коляске…

– Честно, Кира… Я не знаю, что тебе ответить… – Ксюшка ощутила себя в полной растерянности. – Я никогда об этом не думала…

– Подумай… Я бы предпочла, чтобы тоже… Сразу… – Девушка поднялась и протянула маме руку. – Поехали. Нас заждались уже, наверно.

– И когда ты стала такой взрослой?

Но Кира лишь неопределенно пожала плечами вместо ответа и направилась к своей «Хонде».

За пару дней до отъезда Ксюшка все же решилась позвонить Насте и договориться с ней о встрече. Долго сомневалась, но любопытство пересилило. И даже в небольшой уютный ресторанчик, в котором договорились встретиться, она приехала на полчаса раньше, не в силах усидеть дома. Впрочем, Настя тоже приехала раньше намеченного.

– Привет, Ксюха. Давно ждешь?

– Да нет, только успела, что кофе попить. – Ксюшка убрала со стола шлем, освобождая Насте место.

– Ты за рулем?

– Да. Привычка уже.

– Не, я сегодня на такси. Думала, махнем немного за встречу…

–Только если что-то безалкогольное. Я уже давно ничего не пью.

– Все с тобой понятно. – Настя улыбнулась и жестом подозвала официанта. – Ты не против, сегодня я угощаю?

– Валяй. Тогда я тебя домой отвезу.

– По рукам.

Женщины сделали основательный заказ подошедшей официантке, после чего Настя продолжила легкую форму допроса.

– Ну, рассказывай, как ты в бизнес-леди выбилась.

– Долгая история, – улыбнулась Ксюшка.

– Так у нас весь вечер впереди.

– Ну, тогда слушай… Началось все с того, что у меня сломался мотоцикл. Давно, лет пятнадцать назад. Стала искать, где починить могут. Байк-то у меня нестандартный… – Рысь решила ничего от Насти не таить, тем более что особой тайны из этой истории никогда не делала. – Ну и посоветовали мне одного дядьку. Матершинник страшный, но зато руки золотые…

Мастера звали Иван Петрович, или просто Петрович. И Ксюшка не могла определенно сказать, как так получилось, что они сдружились. Да и вряд ли бы кто-то смог. Ну что может быть общего у молодой одинокой матери, тратящей почти все свое время на работу, и всегда немного помятого и нетрезвого сорокалетнего автомеханика. Но, тем не менее, Ксюшка почувствовала в нем родственную душу. Именно она предложила Петровичу рискнуть и открыть свое дело. У нее были некоторые сбережения, сэкономленные с зарплаты, на которые она купила пару недорогих машин, побывавших в незначительных авариях, и необходимые детали для их ремонта. Петрович жил в гараже почти месяц, но полностью восстановил автомобили. И продать их удалось с большой выгодой, которую девушка почти полностью вложила в дело, закупив новые автомобили.

Через полгода, когда Петрович пожаловался ей, что у него нет времени рюмку опрокинуть и ему нужны помощники, Ксюшка поняла, что нужно расширяться, а это потребует от нее полного сосредоточения. Она ушла с работы, взяла кредит и, максимально применяя полученные знания, а порой и просто импровизируя, погрузилась в мир бизнеса. Прошло около пяти лет, и их маленький автосервис превратился в сеть автосалонов, занимающихся исключительно восстановлением и продажей подержанных автомобилей и мотоциклов, к которым чуть позже присоединились собственные автосервисы и автосалоны с новыми машинами. А сама Ксюшка смогла с полной уверенностью считать себя успешной бизнес-леди.

– Петрович умер три года назад… – закончила она свой рассказ. – Золотой был мужик, хоть и алкаш знатный. Единственный, кому прощалось приходить на работу бухим. Иной раз ребята ему специально наливали, когда не могли понять, в чем поломка…

– Рисковая ты стала, Ксюха. А какой тихоней была…

– Ну что поделать, пришлось. А ты как в архитекторы попала?

–А, – Настя махнула рукой. – Когда с Мишкой развелась, вышла из здания суда, оглянулась… Ни образования, ни работы нормальной… Я тогда в магазине в ночь товар выкладывала. Вот так вышла, подумала, а чего я теряю? Села за книги, потом в строительный учиться поступила заочно, работу поменяла на менеджера по продажам в строительной фирме. Отучилась да так в этой фирме и осталась. Платят нормально, работа не пыльная.

– А говоришь, я рисковая. – Ксюшка подмигнула Насте.

– Ну, у меня-то хотя бы родители рядом. Ты, как я поняла, там была вообще одна.

– Нет, не одна. У меня была Кира.

– А с мужем что случилось?

– Разбился. – Ксюшка помолчала, но все же продолжила: – Я по этой причине и уехала. Не могла тут находиться.

– И уже беременна была?

– Да.

– Ксюха. Ты меня поражаешь. Я бы не решилась.

Они просидели до закрытия, предаваясь воспоминаниям. И Рысь постоянно ловила себя на мысли, что не чувствует к Насте той враждебности, с которой уезжала из школы в день выпускного. Прошло все, забылось. Сейчас она видела перед собой простую женщину. Такую же, как и она сама.

Когда же они вышли из ресторанчика, и Настя попыталась поймать такси, Ксюшка остановила ее, напомнив о своем обещании.

– Не, Ксюх, не надо. Я лучше на такси.

– Ты боишься? – спросила Рысь и улыбнулась.

– Немного… Я никогда не ездила…

– Так, говори адрес и садись. Дракон стоит того, чтобы на нем прокатиться. Поверь.

Настя подчинилась. Ксюшка ввела адрес в навигатор, улица оказалась ей не знакома, надела шлем, и Дракон взревел двигателем, уверенно набирая скорость. Ребра стиснули неожиданно крепкие объятия, но Рысь только увеличила скорость. И долго потом жалела, что эта поездка продлилась всего несколько минут. Потому, что вид раскрасневшейся от нахлынувшего адреналина школьной подруги стоил того, чтобы сегодня приехать на эту встречу.

– Ксюха, блин… Теперь понимаю, почему ты в это ударилась. Круто-то как…

– Это в первое время, потом привыкаешь, – ответила Ксюшка. – Ладно, Насть, я поеду. Послезавтра обратно в Москву. Собираться надо.

– Спасибо, что нашла время встретиться. Я, честно, очень за выпускной переживала, что ты совсем на меня обиделась…

– Да ладно тебе, столько лет прошло.

– А совесть один черт мучила. Я ведь думала… Блин, да что я только не передумала. Ксюх, прости меня за то…

– Стоп, – остановила ее Ксюшка. – Простила. Поеду я, Насть. Звони, если что. Или приезжай.

Рысь обняла подругу и, больше не говоря ни слова, уехала.

Снова под колесо ложилась прерывистая линия разметки, а восходящее солнце вставало за спиной, освещая путь. Только на этот раз на сердце было легко, а рядом все так же уверенно шла небольшая шоссейная «хонда». С нарисованной на баке летучей мышкой. Подарок примчавшейся к выписке Риты из больницы Лисы.

Кобру выписали через неделю. Хотя точнее было бы сказать, что Кобра вырвалась только через неделю. Врачи до последнего дня все сомневались в состоянии ее здоровья. Слишком уж солидный возраст для родов, тем более первых. Но, в итоге, то ли устав слушать отборную матерщину на дух не переносящей больничного покоя пациентки, то ли не найдя убедительных поводов для беспокойства, ее отпустили под наблюдение докторов районной поликлиники. И Ксюшка была абсолютно уверена, что Рита там не появится. По крайней мере, по доброй воле.

Встречать молодую маму тоже пришлось Ксюшке. Стелс так и не смог вырваться из Казани и обрывал телефон, пока женщина не обматерила его и не отключила коммуникатор. Зато собралась почти вся стая. Все, кто смог отложить свои дела и приехать. А потому вышедшую из дверей родильного отделения Кобру, прижимающую к груди новорожденного сына, приветствовал оглушающий рев двух десятков мотоциклетных двигателей и гостеприимно распахнутые двери единственного автомобиля – седана Ксюшкиного папы.

Но сердце было легким не по этому.

Не потому, что маленький комочек, названный в честь погибшего семнадцать лет назад дяди Василием, мирно спал на руках у своей мамы, не обращая внимания на происходящее вокруг. Она была рада, что с Коброй и малышом все хорошо, но не это принесло ей долгожданный душевный покой.

На душе стало легко после разговора с Кирой накануне отъезда. Ксюшка как раз проверяла свой дорожный набор. Медикаменты, средства личной гигиены и прочие мелочи, которые могут понадобиться в дальней дороге, когда в комнату зашла Кира. Как всегда слегка отрешенная. И только заглянув дочери в глаза, женщина поняла, что та чем то взволнована.

– Мам. Не отвлекаю?

– Нет, Кира. Что случилось?

– Я сегодня опять в клуб звонила. Помнишь, я про Андрея тебе рассказывала?

– Ну? – Рысь упаковала дорожный набор в сумку и, сев на диван, внимательно посмотрела на стоящую у окна дочь.

– От него жена ушла. Забрала сына и ушла. Андрюха с собой покончить пытался. Хорошо, ребята его одного не оставляют сейчас… Ты как хочешь, а я завтра уеду. Мне там сейчас нужно быть.

– Ну, я и так собиралась возвращаться… А позволь нескромный вопрос, что за интерес такой к этому парню?

– Иррациональное чувство влечения… А тетя Рита говорит, что моногамность у нас генетическое. – Кира едва заметно улыбнулась.

– А генетика – страшная сила… – вполголоса закончила Ксюшка. – Поехали, Мышонок, прокатимся.

Прозвище Мышонок закрепилось за ней как то само, после того, как ее приняли в стаю. Амулет она выбрала сама, вытащив из маленькой коробки кулон в виде летучей мыши.

– Куда?

– Победим последний страх твоей мамы…

Ровно тридцать минут, и два мотоцикла остановились у городского кладбища. Ксюшка не торопясь заглушила мотор, купила цветы в расположенной при входе лавке и уверенно пошла на территорию. Кира всеми силами старалась не отставать.

Даже несмотря на сомнамбулическое состояние и прошедшие годы, дорогу к могиле Ежа Ксюшка помнила едва ли не лучше, чем дорогу домой. А потому поиски не заняли много времени. Рысь уверенно прошла в приоткрытую калитку невысокой ограды и опустилась на колени перед простеньким памятником. Сзади тихо села на лавочку Кира.