Холодок пробежал по рукам.

— Что?

— Статей было не так много. Но я помню, потому что не было фотографий с тобой после того, как ты покинула ЛА. Я видел снимок, как ты ждешь в аэропорту, и свидетели говорили, что работники пытались связаться с Яном Батлером, но не смогли.

Моя история рушилась понемногу. Хотела ли я знать правду? Или я хотела историю, от которой молчание отца было проще терпеть? Наверное, уже было поздно отступать.

— Он обратился с заявлением, — Сэм повернулся и вгляделся в мои глаза. – Ты не слышала о таком?

Я покачала головой. Когда мы с Шарли смогли набраться смелости поискать в интернете про Яна Батлера, мы попали на обнаженную фотосессию для «GQ», и этого хватило, чтобы отбить желание повторять.

— Он чуть не бросил помощницу под автобус, сказал, что она записала неправильно время, и объяснил, как он расстроен.

Я пожала плечами и сказала:

— Такое возможно…

— Точно, — еще пауза, и моя таявшая надежда. – Он прилетал еще раз с тобой увидеться после случившегося?

Я закрыла глаза.

— Нет, насколько я знаю.

Сэм кашлянул, и неприятная тишина ощущалась грузом на груди.

— Я о том, — начал он, подбирая слова, — может, это и к лучшему. Шарли тоже неплохо, но если бы ты жила в ЛА, твоей лучшей подругой могла бы быть Бритни.

Я безэмоционально рассмеялась.

— Точно. Может, я побрила бы голову, как несколько месяцев назад это сделала она.

— Вот видишь? Это было бы ужасно. У тебя красивые волосы.

Комплимент пролетел мимо цели. Я мысленно поискала слова, другую тему для обсуждения, но когда мне уже казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди от напряжения, Сэм спас нас обоих:

— Знаешь, у меня есть теория о котах.

Я растерянно моргнула.

— О котах?

— Да, они мне не нравятся.

— Это твоя теория?

Он рассмеялся.

— Нет, послушай. Мне не нравятся коты, но, когда я прихожу в дом, где они есть, они всегда садятся на меня.

— Потому что принимают тебя за мебель.

Он рассмеялся громче.

— Неплохая попытка. Но моя теория такова: анти-кошачьи флюиды были бы странными для людей, потому что любому не по себе, когда он чувствует чью-то неприязнь, но, может, для кота эти флюиды приятны.

— Котам нравятся негативные эмоции? – спросила я.

— Именно. Им что-то нравится в напряжении.

Я обдумала это.

— Если так, то коты – зло.

— Я даже не сомневаюсь. Просто пока не нашел корень зла.

Я посмотрела на него.

— Как по мне, коты милые. Они не жадные и умные. И крутые.

— Ошибаешься.

Я расхохоталась от этого, позволила смеху прогнать остатки напряжения из-за отца и рассказанного Сэмом. От одной лишь мысли об этом грудь немного сдавливало.

Может, Сэм это ощутил, потому что сжал мою ладонь. И я поняла, что угадала, когда он произнес:

— Прости, но твой отец – козел.

Я издала удивленный смешок.

— Прости, но и твой тоже.

— Я больше не буду смотреть фильмы с Яном Батлером, — Сэм сделал паузу. – Кроме «Шифра», потому что этот фильм просто бомба.

— Эй!

— Прости, Тейт, ничего не поделаешь.