Честность и мягкий тон Сэма вызвали мое раздражение.

— Я не понимаю, почему ты не посвятил меня в свое решение обратиться в «Guardian».

Этот вопрос застал его врасплох. Он резко вдохнул и вскинул голову к потолку, задумавшись.

— А ты бы согласилась? – наконец, спросил Сэм.

— Шансы были велики. Я была тобой очарована.

Я видела, как его ранили мои слова. Я сказала «очарована», а не «любила». Сэм снова внимательно смотрел на меня.

— Я не посвятил тебя, потому что испугался, — он уперся локтями в колени и уставился на ковер под ногами. – Это был не заранее продуманный план. Я не был уверен, что это сработает.

— Расскажи, как все произошло.

Он почесал щеку и закрыл глаза.

— Как я и сказал, я запаниковал после разговора с Робертой. Она сказала, что нам немедленно нужно возвращаться домой. Лютер немного поспорил, но согласился. Как только он спустился вниз сдавать номер, я позвонил в газету, — сказал Сэм сухо, словно читал инструкцию. – Сказал, что у меня есть информация о дочери Яна Батлера. Они ответили, что репортер мне перезвонит, и я думал, что ждать придется долго, но произошло это через две минуты, хотя было три часа ночи. Я предупредил, что им придется заплатить. Они получили немного информации наперед, чтобы знать, что я не выдумывал – я рассказал им, где ты жила, под каким именем, чтобы они могли проверить. Когда они перевели деньги на мой счет, я спустился в фойе, использовал платный телефон, чтобы им перезвонить. Я рассказал все, чем ты со мной поделилась, — Сэм посмотрел на меня и вздрогнул. – Вы с Джуд прошли на завтрак мимо меня, когда я с ними разговаривал. Меня чуть не стошнило. Я отвернулся. Я переживал, что репортер повесит трубку из-за моего молчания, но этого не случилось, — Сэм пожал плечами. – Мы уехали в аэропорт почти сразу после звонка, я боялся с тобой прощаться, а Лютеру нужно было срочно в больницу.

— А потом… что? – спросила я. – Просто вернулся к обычной жизни?

— Мы много ходили по врачам, потом госпитализация. Жизнь перестала быть обычной, но, да, я остался на ферме. Лютер какое-то время был очень слаб, но потом ему полегчало, — Сэм облизал губы и глубоко вдохнул. – Я не рассказал Роберте и Лютеру, что сделал.

Я потрясенно уставилась на Сэма. Не знаю, с чего решила, что они были с Сэмом заодно.

— А как ты объяснил им появившиеся деньги?

— Сказал, что Майкл прислал из Нью-Йорка.

— И они поверили?

Сэм пожал плечами.

— Думаю, тогда они предпочли об этом не задумываться. Желание было одно — чтобы Лютеру стало лучше. Но когда я вернулся домой, — Сэм повернулся ко мне, — зная, что сделал, — он быстро вскинул руки. – Я не говорю, что мне было так же тяжело, как тебе. Нет, даже близко не так. Я был рад за Лютера, но при этом меня съедало чувство вины, — он задумчиво смотрел поверх моего плеча. – У тебя было интервью с Барбарой Уолтерс, и вскоре после этого ты получила роль в «Злых крошках». Когда я узнал, я пошел в бар и напился до такой степени, что другу пришлось везти меня домой на своем тракторе.

— Что? – растерялась я. Он расстроился, что я стала актрисой? – Почему?

— Потому что я сходил с ума по тебе. Был просто одержим. И тогда впервые осознал, как глупо поступил, — сказал Сэм. – Как бездумно. Моя жизнь почти во всем осталась прежней. Я думал, что на тебя временно обратят внимание, а потом ты вернешься к обычной жизни: пойдешь в колледж, Северная Калифорния и все такое – я не думал, что все могло сложиться иначе. Что было бы со мной, если бы я узнал, что ты принимаешь наркотики или… хуже? А если бы я серьезно навредил твоей жизни? – он моргнул и посмотрел на меня. – Я мог очень сильно перевернуть твою жизнь.

Я сухо рассмеялась и отпила кофе.

— Ты итак все перевернул.

— Посмотри на себя. У тебя неплохо получается, — сказал он и тихо добавил, — так ведь?

— Да. — Я прикусила губу, размышляя, в чем признаться, и почему мне хотелось поведать ему, что дела не всегда шли хорошо. Хотела, чтобы он все еще чувствовал себя виноватым? Или по иной причине, по доброй, потому что мне хотелось, чтобы он узнал меня новую? – Мне так и не везет в отношениях. Хотя с тех пор я больше их не заводила.

Сэм нахмурился, не сводя взгляда со своих рук.

— Я читал о твоих романах.

— Почти все были спланированной игрой, — ответила я. – Только ради интереса публики.

— Крис? – спросил он дрожащим голосом и мрачнее обычного.

— Какое-то время все было по-настоящему, но от него было больше неприятностей. — Я смутилась и стала грызть ноготь большого пальца. – Мы долгое время изображали отношения.

— Я видел тебя с Ником, — сказал он. – Той ночью.

Когда мы напились и поцеловались. Идиоты.

— Знаю.

— И вы…?

Я покачала головой, еще больше смутившись.

— Я напилась в ту ночь. Была подавлена всем произошедшим. — Я махнула рукой между нами, подразумевая все: давление репутации, сложную роль, присутствие известного во всем мире режиссера и, конечно, папу.

Сэм тихо охнул, понимая, о чем я говорила, но мне захотелось пойти дальше и узнать подробности. Насколько это его беспокоило? Он встречался с кем-то другим. Он каждый вечер после ужина уходил наверх и звонил ей. Он сделал свой выбор. Не ему играть в ревность бывшего.

— В общем, — сказала я, уже жалея, что подняла эту тему. — Мне не нравится, что после Лондона я так больше и не влюбилась, — казалось, я сболтнула лишнее и быстро добавила. – Но я знаю, что однажды полюблю снова.

Я чувствовала себя уязвимей в отличие от Сэма, который был женат и имел детей. Но я не хотела больше быть сломленной птицей. Я во всех смыслах устала страдать от эмоциональной травмы, даже в такой новой дружбе с Сэмом – это ведь она? Честность и ясность. Вот что мне нужно.

Сэм улыбнулся, и я представила шрам под его бородой. От этой мысли сдавило грудь.

— Видимо, потому я и должен был написать «Молочай», — сказал он.

Я прищурилась, пытаясь понять.

— В смысле.

— Чтобы напомнить себе, что Роберта и Лютер того стоили, — рассмеялся Сэм. – Хотя под конец они были довольно противными.

Я все еще не соображала.

— Стоили чего?

Сэм посмотрел на меня, словно я была удивительно глупой, и слабо улыбнулся.

— Потерять тебя.