Один из последних воинов погибшего королевства дрейков, каких единицы остались странствовать по новому миру, лишённые крова и смысла, он был воспитан с мыслью о том, что цель стоит жизни.

Цели, которую поручили ему во время посвящения более тридцати лет назад, когда ему едва исполнилось шесть, больше не было. Но это значило лишь то, что Давену приходилось создавать её самому — и даже от такой, придуманной цели, он не любил отступать.

С тех пор как Глен-Дрэгон перестала существовать, о дрейках говорили много, и каждый следующий слух дополняли красочными подробностями, так что от некоторых из них у самого Давена стыла в жилах кровь. В других они, драконорождённые, становились потомками не просто древних змеев, но всемогущих богов. От этих сказок Давену порой делалось ещё страшней, потому что именно богов винили люди материка во всех бедах — начиная от неурожая, случившегося в прошлом году, и заканчивая коровой, родившей двуглавого тельца. Сказки о драконах любили слушать все. Не любили лишь одного — правды. И потому Давен по большей части молчал, предоставляя говорить тем, кто ничего не знал.

— Людям нужны виноватые, — озвучил Киган за него.

— Людям нужен враг. Знали бы они, против кого на самом деле стоит направить мечи, — может быть, и не страдали бы попусту о том, чего нет.

— А против кого? — Киган издал невнятный смешок. — Четыре стороны и так бесконечно воюют между собой. Конунги воюют с конунгами, князья с князьями, а пока дружины промышляют грабежом, иногда забираясь так далеко, что диву даёшься как только доплыл дракар, те, у кого не хватает силы поднять меч, держатся за живот от голода и ждут пришествия богов. Старых или новых — им всё равно. И драконы подходят на их роль не хуже, чем кто-нибудь ещё.

— Я должен их жалеть?

— Нет… но ты мог бы их понять.

— Зачем? — Давен быстро оглянулся на него. — Кто-то из них разве понимает меня и мой народ?

Киган вздохнул и покачал головой.

— Хотят верить — пусть верят в себя, — продолжил Давен тем временем. — И виновных надо искать среди своих, а не в чужой стороне. Пока позволяют собственным конунгам да бондам грабить себя, так и будут жить в нищете. А боги… Если они и есть где-то там, — он ткнул рукой в гаснущий небосвод, — то они забыли о нас уже давно. Может, потому, что мы только квохчем и стонем, вместо того чтобы ценить жизнь, которую они нам дали.

— Ты с каждым годом становишься только злей.

— Я становлюсь всё более похожим на мир, в котором мы живём, вот и всё.

— Опять вы треплете языком, вместо того чтобы идти? — послышалось спереди. Варна, ожидавшая их у подножия холма, пристроилась на сухой пенёк и, достав из кожаного кошеля горсть семечек, лузгала их, поглядывая то на идущих позади, то на деревушку, на которую уже начинала опускаться ночь. Время от времени свободной рукой она теребила косу за кончик, очевидно, устав ждать.

Джудас стоял поодаль, привалившись к стволу дерева. Достав из-за пояса изогнутый полумесяцем кинжал — единственный предмет, который ценил пуще любого золота, — он протирал мягкой тряпочкой и без того блестящее лезвие.

— Пошли, — не останавливаясь, бросил им Давен. Его спутники тут же отклеились от своих мест и двинулись к деревушке по обе руки от вожака. Давен почти физически ощущал повисший в пространстве невысказанный вопрос. Или тяжёлый разговор.

— Давен, мы с Джудасом тут поговорили… — первой начала Варна.

— О заказе или обо мне?

— О заказе, — соврал Джудас.

— О тебе, — отрезала Варна.

— Ну.

С десяток шагов все трое двигались в тишине.

— Просто решили попросить… ну так, в виде эксперимента… не ввязывайся ни во что.

Давен бросил быстрый взгляд на Джудаса, который это произнёс.

— Расспросим про Оллрика и отправимся дальше, хорошо? Надо закончить это дело до зимы.

— И это мне говоришь ты? — уточнил Давен. Киган за спиной издал нервный смешок.

— Вот только не надо вспоминать мне то кольцо. Я думал, оно валяется на площади, потому что всем лень его подобрать.

— И не собирался ничего вспоминать.

— И, если хочешь знать, я вовсе не собирался проигрывать твой меч, ты же знаешь, что я играю в кости лучше любого шарлатана.

— Мухлюешь, ты хотел сказать.

— Чтоб вас Стоячая Вода унесла. Давен, мы просто пытаемся сказать, что надо сосредоточиться на чём-то одном, — вмешалась Варна. — И если твой внутренний кодекс потребует совершить какой-нибудь переворот или убить главаря разбойников…

— Или спасти дочку мельника, которую утащил дракон, живущий на холме, — добавил Джудас.

— Или если Киган начнёт тебя подбивать отыскать какое-нибудь капище, на котором расположен портал в другой мир, — Варна покосилась на друида и, проследив за её взглядом, Давен обнаружил, что тот едва сдерживает смех.

— И ты с ними заодно? — поинтересовался Давен.

— Я вообще молчал, — Киган всё-таки прикрыл рот рукой.

— Молчал, потому что у него наверняка есть какой-нибудь идиотский план относительно того, как сорвать нам заказ, — вклинился Джудас.

— В общем, я лично тебя очень прошу, — продолжила Варна за него, — просто ни во что не лезь. Давай переночуем и уйдём.

— Хорошо.

Варна с Джудасом переглянулись, чувствуя, что победа досталась слишком легко.

Однако продолжить разговор никто не смог, потому что прямо перед носом Давена в землю зарылся разряд молнии — так что тот едва успел отдёрнуть сапог.

Рука сама собой потянула из ножен меч, и Давен, заняв боевую стойку, прищурился, пристально вглядываясь в лес.

Варна возвела к небу глаза, но всё же опустила ладонь на рукоять молота.

Джудас скользнул в сторону, чтобы в мгновение ока раствориться в тенях.

Из-за спины, где стоял Киган, бесшумно потекли клочья тумана, окутывая всех троих.

Так и не дождавшись атаки, Давен медленно, выставив меч перед собой, готовясь в любое мгновение принять удар, двинулся вперёд.

До края небольшой рощицы было два десятка шагов. За плотной стеной деревьев, лишённых подлеска, виднелись контуры нескольких фигур, но разобрать, что там происходит, с такого расстояния было нельзя.

Давен продвинулся вперёд на несколько ярдов и замер, рассматривая представшую его взгляду картину.

Нападавших было шестеро. Лица их закрывали глухие шлемы, но на стыке перчаток и рукавов виднелись чешуйчатые запястья. Плащи и доспехи украшали незнакомые Давену гербы — дракон, держащий в лапах кривой клинок.

Оборонявшихся было двое, однако Давен не стал бы утверждать, что они обречены. Один из них, одетый в фиолетовую мантию последователя смерти, стоял, выставив украшенный полумесяцем посох перед собой. Со свободной руки его один за другим срывались магические снаряды. Ледяные брызги разлетались, осколками впиваясь в тела противников и обмораживая доспех.

Однако внимание Давена привлёк вовсе не он.

Второй, завернутый в такой же фиолетовый плащ, прижался к дереву спиной. Плотное покрывало укутывало его волосы и лицо, так что Давен видел только глаза — голубые, с янтарными всполохами. На секунду незнакомец перевёл взгляд с нападавших на Давена, и тот почувствовал, что этот взгляд парализует его.

Давен мгновенно отвёл глаза, сосредоточившись на ходе схватки, но даже так, не глядя, он продолжал чувствовать присутствие другого драконорожденного рядом с собой. Не просто драконорожденного. Того единственного, к кому его тянуло сильнее, чем тянет Луну к Земле. Того, кто погиб тринадцать лет назад.

— Давен! — окликнула его Варна, заметив, что он заносит меч для удара, но, не обращая внимания на оклик, Давен ворвался в гущу боя, безжалостно кромсая нападавших.

Джудас, ещё скрывавшийся среди деревьев, глубоко вздохнул и метнулся вперёд, чтобы нанести ближайшему из противников удар под лопатку. Нож наткнулся на металлические кольца кольчуги, и противник повернулся к нему лицом, но тут же упал на землю от тяжёлого удара молота Варны.

Призрачный свет замерцал над головами сражающихся, ослепляя всех без разбору, но Давен и его спутники уже были к этому готовы.

Нескольких ударов хватило, чтобы закончить схватку, а проморгавшись, Давен обнаружил, что они стоят на лесной поляне вчетвером. Шесть трупов громоздились вокруг них. Мага и его спутника след простыл.

— Это ещё что за дрянь? — поинтересовалась Варна, ногой переворачивая одного из мертвецов на спину. Нехотя нагнувшись, она брезгливо потянула с него шлем и заледенела, рассматривая представшее её взгляду тупоносое, как морда ящерицы, лицо.

— Похожи на драконорожденных, — заметил Джудас, присаживаясь на корточки рядом с поверженным врагом и разглядывая его со всех сторон. В отличие от Варны, он не постеснялся не только ощупать тело, но и сорвать с пояса противника кошель с монетами. Подумав, прихватил ещё и закреплённый на изгибе локтя метательный нож, а затем переместился к следующему в поисках новой добычи.

Давен не слышал его слов. Он стоял неподвижно и смотрел на то место, где только что видел двоих путников, подвергшихся нападению. «Нападению ли?» — невольно пронеслось в голове, но, откровенно говоря, ему было всё равно. Встретившись со взглядом младшего мага, он ощутил такую мощь, какой не чувствовал с тех самых пор, когда покинул дом. Картины прошлого, которые он тщетно пытался изгнать из памяти, с новой силой расцвели в его мыслях.

— Давен, тебе кто-то врезал по голове? — Варна пощёлкала пальцами у него перед носом, и Давен сморгнул.

— Ты ведь тоже видела их?

— Кого? Шестерых мордастых ящериц, которых тебе приспичило убить? К сожалению, любуюсь на них до сих пор.

Давен покачал головой. Обернулся на друида в поисках поддержки, но тот был занят исследованием небольшой записной книжки в кожаном переплёте, снятой с тела одного из противников.

— Что там? — спросил Давен, приближаясь к нему.

— Пока не пойму… Даже языка разобрать не могу.