Данстан остался один на один с мешком, в котором лежали доспех, меч и копьё. Какое-то время заповедь «не укради» крутилась в его голове, а потом уступила место более земным потребностям — пользуясь тем, что никого не было рядом, он достал из мешка меч и покрутил в руках. Затем извлёк из ножен и, опустив их на землю, примерился к рукояти. Ударил деревянного манекена наискось — меч был непривычно тяжёлым и перевешивал вперёд, так что сохранять равновесие было тяжело. Но он всё-таки ударил ещё разок, и ещё, а затем так увлёкся, что не сразу услышал вопль у себя за спиной — понял, что происходит, только когда почувствовал удар в плечо.

Данстан молниеносно развернулся, принимая новый удар на лезвие меча. В руках у стоящего перед ним Грегори был деревянный учебный меч, но Данстан к такому противостоянию всё равно был не готов. Он нанёс несколько ударов, но для него клинок был слишком тяжёл, а Грегори со своим игрушечным мечом двигался в пару раз быстрей. Через некоторое время он обманным манёвром заставил Данстана отвести меч в сторону, а сам ударил его кулаком в грудь. Удар был столь неожиданным, что Данстан отступил на шаг назад, оступился и повалился навзничь, едва успев отбросить в сторону меч — а Грегори наклонился над ним и ткнул кончиком деревянного меча ему в солнечное сплетение.

— Проси пощады, — приказал он.

Данстан стиснул зубы. Его обуяла злость. Он никого здесь не собирался просить.

Грегори постоял над ним ещё секунду, а потом убрал клинок и протянул ему руку, предлагая встать.

— Я бы и тогда тебя свалил, — сказал он.

Данстан не ответил ничего. Молча поднял меч и протянул его Грегори рукоятью вперёд.

Грегори принял клинок и покрутил в руках. Рукоять ещё хранила тепло.

— Будешь заниматься со мной? — спросил он.

— Мне не дадут меча, — мрачно сказал Данстан.

— А если я найду?

Данстан пожал плечами.

— Я скажу, — мечтательно произнёс Грегори, уже не глядя на него, — что мне нужно на ком-то тренироваться. И мне отдадут тебя.

Данстан улыбнулся, хотя от последних слов по спине прошёл неприятный холодок. Ему абсолютно не хотелось, чтобы его «отдавали» кому бы то ни было — и всё же смотреть на Грегори, мечтательно уставившегося куда-то на небо, было очень приятно.

— Хорошо, — согласился он.

Однако плану Грегори не суждено было воплотиться в жизнь. Сенешаль Тизон, ещё злой после необходимости разбираться с овцой, сухо ответил ему, что такое разрешение может дать только лорд Вьепон.

Грегори даже не стал спорить о том, что Генрих никакой не лорд — он почти месяц решался на то, чтобы подойти с подобной просьбой к наместнику, прекрасно понимая, что любая просьба с его стороны того только разозлит.

Когда же он решился наконец, реакция сэра Генриха была именно такой, какую он и ожидал. Тот долго молчал, прикидывая что-то в уме, а затем ответил, что отложит решение до весны.

Весной, впрочем, он ответа снова не дал — вместо этого объявив, что Тизон должен готовиться выступить в новый поход. Никаких разумных доводов он слушать не хотел, со своей же стороны предъявлял один единственный аргумент:

— Народ недоволен. И зол. Нужно занять их войной.

Тизон после недолгого спора согласился начать приготовления, а когда в апреле всё уже было готово к выходу, снова встал вопрос о том, должен ли Грегори идти вместе с ним в бой.

— Обязательно, — заявил Генрих. — Иначе он никогда не станет мужчиной.

Тизон стиснул зубы. У него было кардинально другое мнение на этот счёт. Ему начинало казаться, что сам этот поход устроен для того, чтобы наследник погиб где-нибудь на поле брани, и замок полностью оказался в распоряжении Генриха Вьепона.

Впрочем, приказу он всё-таки подчинился и через несколько дней вывел рыцарей за ворота.

Грегори, вопреки его ожиданиям, на сей раз вёл себя волне разумно. Не лез вперёд и не создавал проблем. Подавал оружие и старался прикрывать самого Тизона сбоку, будто всем видом показывал, что он уже настоящий оруженосец, а не просто паж.

Тизон был уже готов задуматься о том, чтобы в самом деле посвятить Грегори, когда картина на поле боя кардинально изменилась — на помощь почти разгромленному войску Армстронгов с холмов двинулась вниз лавина воинов с гербом Элиотов на плащах.

Снова армии Вьепонов пришлось отступить, и оставалось лишь надеяться, что Элиоты не станут их догонять.

Надежда, впрочем, не оправдалась — их гнали до самого замка Бро, где англичанам удалось укрыться за воротами, и до конца весны продолжалась осада. Потом, оставляя за собой разорённые поля, шотландцы отступили.

Весь май сэр Генрих вёл переговоры с Элиотами, то и дело напоминая про заложника, которого удерживает у себя, но так и не смог убедить никого из них.

В начале июня он призвал к себе Данстана — исхудавший и злой.

— Найди себе шапку шута, поганый скотт, — приказал он. — Будешь прислуживать нам на пиру. Люди должны знать, что я всё ещё в состоянии их прокормить. И что вы, дикари, склоняетесь предо мной.