Глава 26

Я шагнула внутрь "Гурманки" и быстро закрыла за собой дверь. Сегодня мне не нужно было бы открывать окна, чтобы впустить прохладный воздух. На улице было очень холодно.

Ну, может быть, и не холодно, но ноябрьский ветерок обжигал, гоняясь за солнечным светом снаружи. Я потёрла озябшие пальцы и с тоской вспомнила о тёплых деньках. Я бы лучше вспотела и перегрелась, чем замёрзла.

По крайней мере, так я говорила себе сейчас. Стоит дождаться середины лета. Тогда я, вероятно, запою иначе.

Я оглядела знакомое пространство и провела пальцами по прохладным поверхностям и гладкой стали. Это будет один из последних визитов, когда я буду стоять внутри фургона, и не только потому, что зима уже почти наступила.

Я продала "Гурманку".

Я даже не могла в это поверить.

Но после долгих раздумий, размышлений и многих-многих деловых встреч мы решили, что так будет лучше.

Мы решили отказаться от фудтрака и "попробовать водичку" в ресторанном бизнесе. Или если быть точнее, мы с головой окунулись в ресторанный бизнес.

Киллиан и я.

Я улыбнулась своему расплывчатому отражению, не в силах поверить в это даже спустя столько времени.

Мы с Киллианом открывали ресторан. Мы с Киллианом съехались и стали жить вместе. Мы с Киллианом были... вместе.

И никогда ещё я не была так счастлива.

Или, никогда ещё не чувствовала себя такой целой.

Оказывается, я всё-таки не была такой тряпкой. Мне просто нужны были правильные отношения, чтобы подтолкнуть меня. Мне нужен был правильный мужчина, чтобы бросить мне вызов.

Было легко противостоять Киллиану. Не потому, что меня не волновали его чувства или то, что он думал, а потому, что я была уверена, что он заботится обо мне, что не оставит меня из-за глупой ссоры или моего непоколебимого мнения о том, как должна быть заполнена посудомоечная машина.

Я сопротивлялась, потому что он был важен для меня. Я не просто выживала вместе с ним. Я жила, действительно, по-настоящему жила.

И потому что это странным образом заводило его.

Дверь открылась, и в кабину вошёл Ванн, а за ним и папа.

— Привет, малышка, — мягко поздоровался папа. — Как поживаешь?

Я посмотрела на бутылку вина в руке Ванна.

— Теперь, когда вы здесь, мне уже лучше.

Папа провёл пальцами по матовой стене.

— Трудно поверить, что ты уже отправила фургон в новый путь. Кажется, что он только сейчас стал частью нашей семьи. А теперь я должен попрощаться.

Ванн внёс свою лепту.

— Да, мы все будем скучать по тем ночам, когда ты заставляла нас много работать и не платила.

Я пристально посмотрела на брата.

— Неужели вам так трудно было сидеть у окна и принимать заказы? Очень трудно?

Он сердито посмотрел на меня, но тут вмешался мой отец и сказал:

— Ну, Вера, ты же знаешь, что он более чувствителен, чем ты.

Я подавила улыбку, пока мой брат размышлял о том, чтобы упасть на бутылку вина, как меч. Мой отец продолжил говорить, ничего не замечая.

— Я должен был купить фургон, — сказал он. — Я мог бы попробовать свои силы во всей этой кулинарной истории. Ездить на нём по всей стране. Ну, знаете, дожить до пенсии в дороге.

Мы с Ванном обменялись взглядами. Облегчёнными взглядами. Было приятно снова услышать, как папа говорит о будущем. Он прошёл через ад с этим раком и поплатился за это своим здоровьем. Он был практически измождён от того, так как сильно похудел. Он перестал быть похожим на нашего отца и стал хрупким... старым.

Моё сердце разрывалось, когда я видела его сейчас, тень его прежнего "я". Но я также знала, что он наконец-то достиг той точки, когда может начать восстанавливаться, набирать вес. Благодаря операции у него больше не было рака! Лучшей новости, чем эта, ещё не было.

Дверь снова открылась, и Ванн с папой отошли в сторону, пропуская Молли внутрь. В руке она держала бутылку шампанского.

— Что это? — спросила я её.

— Будем праздновать, — она подняла бутылку вверх. — А разве не надо разбить её о бок фургона перед продажей?

Я на секунду уставилась на неё, пытаясь решить, шутит ли она.

— Думаю, это относится к кораблям. Прежде чем отправить их в плавание. А не во время их продажи.

Она обняла бутылку.

— Уупс!

Дверь снова открылась, и в кабину вошёл Уайетт. Теперь внутри было так тесно, что нам всем пришлось разойтись по помещению. Надеясь освободить больше места, я скользнула на стойку и стала болтать ногами.

— Я и не думала, что у нас будет вечеринка.

Уайетт улыбнулся и подошёл к Молли.

— Мы все хотели попрощаться. Я буду скучать по этому фургону. И вот скажи мне, где теперь я буду брать поздний ужин?

— Теперь ты главный повар, хвастун. У тебя не будет времени на поздний ужин.

Он торжественно кивнул.

— Или просто ужин. Может быть даже на обед.

Отец похлопал его по плечу.

— Ну, всегда есть завтрак, сынок, — Уайетт с любопытством посмотрел на него, и папа добавил: — Самый важный приём пищи за день.

Пока мы смеялись над шуткой моего отца, дверь открылась, и в фургон вошёл Эзра Батист. Он моргнул, глядя на нас пятерых, сгрудившихся в помещении, и оглянулся на дверь, словно подумывал сбежать.

— Привет.

Быстрее всех пришёл в себя Уайетт.

— Привет, босс.

Эзра уставился на Уайетта.

— А кто сейчас на кухне?

— Киллиан прощается, — объяснил Уайетт. — Это было слишком эмоционально для меня. Все эти слёзы и прочее, — он посмотрел на меня. — От Киллиана.

Никто не поверил ему.

Дверь открылась в пятый раз, и когда Джо протиснулась внутрь, я поняла, что что-то происходит.

— Ладно, что происходит? — потом, поняв, что веду себя грубо, я улыбнулась Джо. — Привет, Джо. Добро пожаловать.

Она улыбнулась мне в ответ и велела Эзре отойти.

— Привет, Вера, дорогая.

Я не могла сдержаться и спросила её:

— Что вы здесь делаете?

Она протянула руки.

— Я хотела посмотреть из-за чего весь этот сыр-бор. Вы так много говорили о фургоне, что я просто захотела увидеть его своими глазами.

— Ладно, что-то происходит, — глядя по очереди на каждого из моих гостей, я ждала, что кто-нибудь сознается.

Они просто улыбались мне, как придурки.

Дверь открылась, и наконец вошёл Киллиан. Очевидно, это было его рук дело, но я не знала почему. Может быть, это был просто ласковый жест, потому что он знал, как много значит для меня "Гурманка"? Я всю неделю доставала его своими драматическими слезами и сомнениями.

"Гурманка" стала для меня всем, когда я нуждалась в ней, но теперь пришло время гоняться за тем, чего я действительно хотела.

Фудтрак исцелил меня. И познакомил меня с мужчиной, которого я очень сильно полюбила. И за это я всегда и вовеки веков буду ему благодарна.

Но я также не могла дождаться и посмотреть, что ещё я могу сделать.

Киллиан предупредил Эзру о своём уходе уже на следующий день после того, как я согласилась открыть с ним ресторан. Он также порекомендовал Уайетта на своё пост. Эзра, конечно же, был в ярости. И он имел на это полное право, поскольку ему ещё предстояло найти главного повара в "Бьянку". В конечном счете, Киллиан убедил его, что это к лучшему или, по крайней мере, что они всё ещё должны оставаться друзьями, несмотря на то, что Киллиан бросил его.

Однако мы все были немного удивлены, когда Эзра согласился дать Уайетту шанс взять всё шефство на себя. Как-никак это показывало, насколько Эзра доверял Киллиану. Даже если Уайетт ещё не до конца проявил себя. Киллиан провёл последние два месяца, обучая Уайетта всем навыкам шеф-повара. Вчера был последний официальный рабочий день Киллиана в "Лилу, и сегодня он должен подбить все концы и попрощаться.

Завтра мы официально станем самозанятыми.

Это было потрясающе.

И пугало до чёртиков!

Киллиан протиснулся сквозь море неожиданных гостей и встал рядом со мной посреди всех остальных. Как только он вошёл в дверь, наши взгляды встретились. Я смотрела, как он двигается, читая волнение и беспокойство на его лице, и потянулась к нему, как только он оказался рядом.

Боже, я любила этого мужчину.

— Привет.

Он наклонился и оставил быстрый поцелуй на моих губах.

— Привет.

— Ты пригласил очень много людей в очень маленькое помещение, — сказала я ему.

— Откуда ты знаешь, что я их пригласил?

Я посмотрела на наших друзей.

— Потому что было бы странно, если бы они просто взяли и сами появились тут.

Он улыбнулся мне, его зелёные глаза горели огнём и любовью. Он поднял одну из моих картонных коробок. Интересно, подумала я, когда это он успел принести её, ведь я убрала лишнее оборудование две недели назад?

— Я тебе кое-что приготовил.

Я уставилась на закрытую коробку в его руке. Свет отражался от блестящего картона.

— Ты мне что-то приготовил?

Он пожал плечами, одно его плечо поднялось и опустилось с небрежной лёгкостью.

— Что-то вроде последнего ура на кухне "Лилу".

Дрожь предвкушения пронеслась по позвоночнику.

— Спасибо.

Он протянул мне коробку, чтобы я взяла её.

— Но мне нужен твой совет.

Я взглядом скользнула к Молли, но она не выдала ничего, кроме огромной, глупой улыбки.

— Насчёт чего?

Он наклонился вперёд, и наши лбы почти соприкоснулись.

— Вкуса.

Дрожащими руками я взяла у него коробку. Мой разум, казалось, не мог связно мыслить. Какая-то часть моего мозга подозревала, что происходит, но в основном я была ошеломлена возбуждением и надеждой.

Открыв крышку, я задохнулась, втягивая резкий, необходимый глоток воздуха. Сверкающее бриллиантовое кольцо подмигнуло мне изнутри, не еда. Ему не нужно было моё мнение о соли! Лжец!

Я посмотрела на Киллиана, коробка яростно затряслась в моих руках, пока я пыталась не лопнуть.

Выражение лица Киллиана было наполнено той надеждой, которая пронзила меня насквозь, которая осела в воздухе, как осязаемая, постоянная вещь.

— У меня есть ещё одна идея насчёт того, что мы могли бы сделать вместе, — сказал он.

— Да, — прошептала я сдавленным от волнения голосом. — Да, на всё.

Он обхватил моё лицо своими знакомыми сильными руками.