— Ты поговоришь со мной, Вера? Я долго ехал сюда. Закрыл кухню на сегодня. Ради тебя. Я просто хочу иметь возможность поговорить. Это всё.

Я уставилась на него, оценивая его одним взглядом. Этот мужчина, в которого я когда-то была так влюблена, который поразил меня своим талантом, мягкими комплиментами и приятной внешностью, теперь не цеплял меня. Совсем... не впечатлял.

Меня окатила волна смущения. Я не могла поверить, что влюбилась в него... втянулась в нечто столь ядовитое с ним.

Я удивилась сама себе, сказав:

— Да.

Ванн повернулся ко мне, его глаза вылезли из орбит.

— Вера, ты же не серьёзно.

— Мы можем поговорить, — сказала я Дереку. — Но на этом всё.

Дерек взглянул на Ванна.

— Мы можем куда-нибудь пойти?

Я указала на борт фургона.

— Мы можем поговорить прямо тут. Я не собираюсь закрывать свою кухню ради тебя. Никогда.

Кислое выражение недовольство промелькнуло на его лице, но он быстро скрыл его за раскаянием.

— Прекрасно.

Он отступил назад и направился к тому месту, где обычно стояли мои клиенты и поглощали свои заказы. Заказы, которые я готовила для них. Брысь от моего фургона. От безопасности и успеха моей новой жизни.

— Ты уверена? — тихо спросил Ванн, когда направилась мимо него.

Я выдержала его пристальный взгляд.

— Если он хоть пальцем меня тронет, я разрешаю тебе избить его до полусмерти.

Ванн ухмыльнулся мне.

— Ты же не собираешься мириться с ним?

— Я иду туда, чтобы сказать ему, чтобы он оставил меня в покое и никогда больше не возвращался.

Мой брат прижал руки к моей голове, сжимая её так, как это делают только старшие братья, и поцеловал меня в лоб.

— Я горжусь тобой, Вер.

Я нырнула под его руку.

— Даже если это всего лишь палец, Ванн, надери ему задницу.

Смешок Ванна последовал за мной через дверь туда, где меня ждал Дерек. Я подошла к нему с опаской, но и с решимостью. Это должно было произойти. Он не оставит меня в покое, пока не поймёт, что я больше не боюсь его. Пока не поймет, что мы никогда, никогда в жизни больше не будем вместе.

Ухмылка Дерека напомнила мне о стольких плохих ночах с ним. И всё же на этот раз она не затронула меня. Даже если меня всё ещё выворачивало наружу.

— Ванн сейчас играет роль телохранителя?

— Ну, мне он нужен, когда ты рядом. Так что, да. Наверное, так оно и есть.

— Вера, — простонал он. — Ты же не серьёзно.

— Дерек, я понимаю, что ты живёшь в какой-то бредовой альтернативной реальности, где ты убедил себя, что не сделал ничего плохого и что я виновата во всём, что произошло между нами. Но, правда в том, что ты ужасный человек. То, как ты обращался со мной, совершенно неприемлемо. Мне повезло, что я ушла от тебя, и именно там я собираюсь остаться.

Мускул на его челюсти дрогнул, и он засунул руки в карманы, вероятно, сдерживая их от того, что хотел сделать.

— Что с тобой случилось? — он наклонился вперёд и заглянул мне в лицо. — Ты присоединилась к какому-то культу, о котором я ничего не знаю? Ты совершенно другой человек.

Я подняла глаза на небо, надеясь обрести терпение, но затем мой взгляд вернулся к лицу Дерека, потому что даже если бы я нашла себя, я всё равно точно знала, кто он, и не доверяла этому скользкому ублюдку.

— Проблема не в том, что я другой человек, а в том, что ты тот же самый человек. Я не могу быть с тобой, Дерек. Честно говоря, я не хочу быть с тобой. Сожги мои вещи или отдай их на благотворительность, сделай с ними всё что пожелаешь, но всё кончено.

— Терапия, — бросил он. — Так вот чего ты хочешь? Супружескую терапию? Потому что, Вера, я могу на это пойти. Ты выставляешь меня каким-то чудовищем, но и ты сама не идеальна. Нечестно сваливать всё на меня.

Я подавила в себе желание защищаться. Это было нелегко. Мне хотелось закричать на этого мужчину, этого идиота, который не видел своих собственных недостатков и хотел винить наши проблемы в отношениях, а не реальные проблемы.

Но я не могла позволить ему втянуть меня в манипулятивную игру. Если я увлекусь его риторикой, то он начнёт диктовать направление разговора.

И он был прав. Я не была идеальна. Возможно, я себя оправдываю. Возможно, я и права. Возможно, у меня были все основания бежать. Но я не была совершенством.

— Дерек, я не хочу идти на супружескую терапию. Я хочу, чтобы ты признал, что между нами всё кончено.

— Так вот оно что? — его усмешка вернулась, исказив черты лица в ужасающем оскале. — Ты что, просто собираешься поставить на нас крест? Уйти после того, как я потратил столько времени и сил, делая тебя счастливой? Ты собираешься повернуться ко мне спиной после всего, что случилось?

Я кивнула, с удивлением обнаружив, что в уголках моих глаз прячутся слёзы.

— Так и есть.

— Вера, — прорычал он тихо и угрожающе. — Это большая ошибка.

Следующие слова потребовали от меня самого большого мужества, которое я когда-либо использовала. Одно дело убежать, не встретившись с ним лицом к лицу. Одно дело, когда мужчины в моей жизни прогоняют его, когда я не могу защитить себя. Но совсем другое дело постоять за себя, высказать ту угрозу, которую нужно было высказать.

— И я подаю запрос на судебный запрет. Сегодня же. Я сказала тебе в своём сообщении, что сделаю это, если ты снова побеспокоишь меня. Ты предпочёл не услышать моё предупреждение. Так что теперь у меня нет иного выбора, кроме как идти до конца.

Он рванул вперёд, и мы оказались нос к носу.

— Чушь собачья! — закричал он, срывая все удерживающие его ограничения. — Чушь собачья, Вера! Судебный запрет? Ты что, блять, издеваешься надо мной? Да что с тобой такое?

— Эй! — Ванн выскочил из "Гурманки" в ту же секунду, когда Киллиан бросился через улицу, крича то же самое.

Оба мужчины окружили меня, оттаскивая от Дерека и вставая между нами.

— Отойди, — проорал Киллиан.

— Уйди с дороги, Куинн, — рявкнул Дерек. — Это не твоё дело.

— Ошибаешься, — Киллиан расправил плечи, и даже под его поварским кителем они выглядели устрашающе. — Она сугубо моё дело. Она больше не твоя. Она не хочет иметь с тобой ничего общего, парень, так что отвали.

Ванн стоял рядом со мной, обняв меня за плечи, словно защищая.

— Уходи, Дерек, пока мы не вызвали полицию.

Дерек рассмеялся, но смех прозвучал немного истерично.

— Это просто нелепо! Я не сделал ничего плохого. Мы просто разговаривали.

У Киллиана было ноль терпения к его лжи.

— Уходи, — приказал он. — Или я сделаю это на публике, и это очень плохо отразится на твоём бизнесе.

Дерек стиснул зубы, мышцы на его челюсти напряглись и сжались. Он посмотрел на меня, не обращая внимания на мужчин, стоявших рядом.

— Это действительно то, чего ты хочешь? После всего, что мы пережили? Вот как ты хочешь покончить с этим?

Я чувствовала себя больной, иррационально виноватой и подавленной одновременно.

— Да, — мой голос был сильнее, чем я чувствовала себя. Несмотря на мою прежнюю браваду, это оказалось чертовски трудно. — Именно этого я и хочу, Дерек. Между нами всё кончено. Сегодня я подаю на судебный запрет. Я больше не хочу тебя видеть.

— Значит, решено, — выплюнул он. — Тебе не нужно подавать на этот гребаный судебный запрет. Я уяснил.

— Хорошо, — я не собиралась с ним спорить.

Он мог уехать, и, возможно, я действительно никогда больше его не увижу. Но я не собиралась рисковать.

Он ещё долго смотрел на меня, выражая ненависть, гнев и, пожалуй, даже что-то вроде удивления. Но, в конце концов, он развернулся и пошёл обратно к своей машине. Он больше не посмотрел на меня. Покрышки заскрежетали по асфальту, когда он отъехал от тротуара, нырнув в поток машин, как летучая мышь из ада.

Его серебристый "Лексус" исчез в давке субботнего вечернего движения, он исчез. Надеюсь, навсегда.

Всё моё тело обмякло от облегчения. Ванн прижал меня к себе и ободряюще сжал мою руку.

Киллиан развернулся и практически вырвал меня из рук Ванна. Он прижал меня к своей груди так крепко, как будто я только что пережила какой-то травматический несчастный случай.

По правде говоря, Дерек даже не смог физически меня пробрать. Этот наш последний разговор был очень мягким по сравнению с другими. И всё же это было похоже на удар под дых.

Адреналин пошёл на спад, оставив меня ослабленной и дрожащей. Я никак не могла отделаться от ощущения, что только что провела какое-то крупное сражение и победила. Со стороны это могло бы показаться разочарованием, но для меня, для моего сердца, для моей хрупкой души, которая так упорно боролась за свободу от Дерека, это противостояние длилось уже много лет.

Я прошла через ад, чтобы попасть сюда. Моя душа была разрушена и восстановлена заново. Мои мечты были утрачены, а потом снова найдены. Я отдалась кому-то, кто не заслуживал меня, а потом боролась изо всех сил за жизнь, которую я действительно заслуживала — за счастье, отношения и мужчину.

Сильные руки Киллиана крепко обхватили меня, удерживая и напоминая, что он здесь ради меня и что он никуда не денется.

Когда мой разум наконец перестал кружиться, и моё тело выровнялось, я отстранилась и посмотрела на него, проследила линии его лица и глубину его глаз. Я видела там ответ на брошенную монету. Я почувствовала свежее и жёсткое разочарование, вспомнив монету, лежавшую на полу, которая предрекала мне выбрать "Бьянку".

Я не хотела "Бьянку".

И я не хотела "Гурманку", если в это дело не будет вовлечен Киллиан.

Я хотела этого мужчину. Я хотела его больше, чем когда-либо хотела кулинарную школу, собственную кухню или фудтрак, который спас мне жизнь. Я хотела его, хотела иметь с ним будущее и работать бок о бок так долго, как только смогу.

Киллиан обхватил моё лицо руками, мозолистые ладони царапали мне подбородок.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

Он даже не спросил, всё ли со мной в порядке. Он даже не спросил, как я себя чувствую. Он сказал мне слова, которые мне были нужны для исцеления, чтобы двигаться дальше, вспомнить о той жизни, которую хотела, и будущее, ради которого я была готова так много работать.