ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Ноа

Я уже был на пляже, когда приехала Лорел. На самом деле я находился на пляже уже несколько часов, с тех пор как покинул офис в Сиэтле. Гэвин по моей просьбе позвонил в офис журнала «Слипстрим» в Нью-Йорке, чтобы поговорить с редактором Лорел. Тактика казалась немного драматичной, но часть меня знала, что Лорел прямо сейчас тонула в океане вины, и точно также как я нуждался в Куинне и Гэвине, ей нужны ее лучшие союзники, чтобы убедить вернуться и сражаться.

И все же не было никакой гарантии, что девушка примет приглашение. Она понятия не имела, в каком я состоянии. И я не стал бы ее винить, если бы она перепоручила интервью какому-нибудь другому журналисту после всего, что случилось, но знал, что должен попытаться для нас обоих, ради нее, и ради себя самого. Казалось, Лорел всегда вознаграждала мои усилия.

Я сидел на коряге у реки, когда девушка спустилась с холма и подошла ко мне. Ее волосы были собраны сзади в беспорядочный пучок, а лицо выглядело так, словно она провела не очень хорошую ночь. На нем явно выделялась припухлость, которая свидетельствовала о том, что Лорел много плакала, и от этой мысли у меня заныло сердце. Боль стала еще сильнее, когда я увидел, что она снова надела мою толстовку, слишком большую для ее фигуры, доходящую девушке до середины бедер и почти полностью скрывавшую руки.

Когда Лорел подошла, я встал, засунув руки в карманы. Она выглядела почти испуганной, когда приблизилась, как будто думала, что я собираюсь объявить все это хреновой шуткой, чтобы причинить ей боль. Я не двинулся с места и позволил ей подойти ко мне. Лорел была такой же акулой, как и я. А я знал, что люди должны делать, чтобы заставить меня слушать, поэтому и сделал это для нее. Я позволил ей сориентироваться и подойти на ее условиях. Шум реки заглушал наше молчание.

— Привет, — сказала девушка, шагнув к коряге.

— Привет, — ответил я.

Мы неуверенно уставились друг на друга.

Лорел сглотнула и огляделась.

— Домино попросила меня встретиться с тобой здесь…

Я кивнул.

— Так и есть. Я спрашивал о тебе.

— Хорошо, — произнесла она. — Итак, что ты хочешь...

— Почему бы тебе не сесть и просто начать интервью? — сказал я, взмахнув рукой над свободной половиной коряги. — Ты захватила свой диктофон?

Она вытащила из кармана телефон и последовала за мной. Я оседлал гигантскую корягу, чтобы оказаться к ней лицом, она, положив ногу на ногу, села и повернулась ко мне. Тонкие пряди светло-русых волос развевались вокруг ее лица на легком ветру.

Лорел активировала приложение для записи и протянула телефон между нами. Она пристально посмотрела на меня и сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем начать.

— Ноа... расскажи мне, что случилось в тот день на фестивале.

Даже будучи готовым – я сам попросил об этом – мой желудок камнем сжался, когда собрался поговорить о том дне, но стоило взглянуть в лицо Лорел, и стало легче.

— Мы начинали ближе к вечеру. Я выпил несколько кружек пива с другими группами за кулисами, но не был пьян в стельку, как говорят некоторые репортажи. Люди не понимают, сколько выпивки нужно парню моего роста, чтобы напиться. В любом случае... — я прочистил горло. — Выступление начиналась нормально, все было хорошо. Во время исполнения песни «Locusta», на сцене, как и всегда, появилось несколько девушек-фанаток. Если я правильно помню, они были победительницами местных конкурсов. Охрана без проблем пропускала их время от времени, но спустя несколько спетых песен я увидел кого-то в яме.

Лицо Лорел сморщилось от беспокойства. Она еще не слышала эту историю в подробностях. Никто не слышал.

— Фотографы уже убрались, и никто еще не начал крауд-серфинг, так что я подумал, что было бы неплохо иметь кого-то так близко к сцене (прим.: Крауд-серфинг – действие публики музыкальных концертов, при котором человека передают над головами от человека к человеку, тем самым он «плывет» из одной части зала в другую). После этого казалось все двигалось как в замедленной съемке. Внезапно он оказался не рядом со сценой, а заполз на нее. Этот человек не выглядел ни счастливым, ни возбужденным, ни пьяным. Он просто смотрел на Куинна.

Мне пришлось сделать паузу и перевести дух. Шум бурлящей реки помог мне успокоиться.

— Я уже двинулся к парню, когда увидел нож в его руке, и это заставило меня двигаться быстрее. Куинн даже не обратил на это внимания. Я просто ударил парня изо всех сил, чтобы сбить его с ног и заставить потерять оружие. Чтобы после этого с ним разобралась служба безопасности, но когда я ударил его, он просто упал. Звук удара его головы об стойку, даже сквозь звуки музыки... я все еще слышу его во сне.

По лицу Лорел текли слезы. Ее грудь вздымалась и опускалась вместе с прерывистым дыханием.

— Потом был просто хаос. Они выгнали нас со сцены, отменили остальные выступления. Мы застряли в нашем автобусе без какой-либо информации, пока начальник службы безопасности и полицейский детектив не пришли сообщить нам, что человек умер. И... в этот момент все начало разваливаться на части.

Лорел дрожащим голосом спросила:

— Ты говорил полиции о том, что видел?

— Я говорил полиции. Я говорил охране. Я говорил об этом своему менеджеру и группе, — произнес я. — Но никто кроме меня не видел нож, и полиция не смогла найти никаких доказательств его существования. В конце концов, только мой менеджер и Куинн поверили мне.

После паузы я продолжил.

— И ты, Лорел. Ты поверила мне.

Она погрустнела, сдерживая слезы. На минуту опустив глаза, чтобы взять себя в руки, Лорел продолжила.

— Почему твои товарищи по группе бросили тебя?

Услышав, как это было сказано, прямо, без обиняков, у меня защемило сердце.

— Не знаю, — ответил я. — Очевидно, после фестиваля напряжение было очень высоким. Я не идиот и знаю, какая у меня репутация. Ребята уже имели дело с пропущенными шоу, потому что я не мог достаточно быстро выйти из тюремной камеры, или был с похмелья, или что-нибудь еще. Я, проеб*ющий все, не такое уж редкое явление, если ты понимаешь, к чему я клоню.

— Но не в этот раз.

— Не в этот раз. В этот раз я был прав. И я думал, они способны различить правду, но Джефф, Эш... они не поверили.

— Что насчет Дюка Роджерса?

Я не мог ожидать, что мне больше никогда не придется слышать его имя.

— Дюк, ну... у Дюка есть цели. И он никому не позволит встать на пути этих целей. В соответствии с его целями, ему выгодно было поверить в то, что я животное, способное убить невинного человека без всякой причины.

— Так ты не был расстроен из-за того, что Дюк сделал?

— Был, — признался я. — Сильно. Но последние несколько дней были... откровением для меня.

Лорел вспыхнула.

Мне кажется, что теперь я вижу вещи более ясно. И как бы странно это ни звучало, я не считаю личным то, что сделал Дюк. Не думаю, что он когда-либо заботился обо мне достаточно, чтобы сделать это личным. Мне кажется, Дюк всегда видел во мне только лестницу вверх, которую с удовольствием выкинет после использования. Я не сержусь на Дюка, но мне его жаль. Я смотрю на отношения, которые нашел благодаря своей любви к музыке, отношения, которые существуют из-за уязвимости... готовности быть человеком. Дюк может любить музыку так же сильно, как и я, но у него никогда не будет этого. Мне его очень жаль.

Лорел вытерла слезы рукавом моей толстовки. Этот жест заставил меня улыбнуться.

— Что произошло с тобой теперь, Ноа? Что случилось с группой? — спросила она.

— С «Cut Up Angels» покончено, — сказал я. — Это был удар, который мы не перенесли. Я избавляю группу от страданий. Юридические проблемы будут решены, и мы с Куинном найдем другой проект.

Лорел сделала паузу и сглотнула.

— Мне очень жаль это слышать.

— Не стоит, — сказал я. — Группы все время распадаются, и образуются новые. Я найду себе другое занятие. Может быть, пришло время мне вернуться к своим хардкорным корням.

Она улыбнулась, все еще со слезами на глазах. Через секунду взяла себя в руки и откашлялась.

— Я... э-э... есть еще что-нибудь, что ты хочешь добавить или сказать? Хочешь, чтобы публика что-нибудь узнала?

— Да. Я хочу публично извиниться перед своей группой... ну, в основном перед бывшими коллегами по группе... и нашим верным менеджером Гэвином Джонсом за то, что им пришлось пройти через это. Может, они и не поддержали меня в данной ситуации, но в прежние годы поддерживали, когда я делал всякие глупости просто так. Во всяком случае, они все еще играли со мной музыку. И будь моя воля, мы бы так не закончили. Так что мне очень жаль.

Немного помолчав, продолжил.

— Еще хочу поблагодарить людей, которые поверили мне, когда все остальные бросили меня на растерзание волкам. Куинн, который никогда не подводил меня и никогда не позволял мне сражаться в одиночку; Кевин, мой старый друг и наставник; Гэвин, который сделал для нашей группы одну из лучших работ и всегда заботился о нас; и ты, Лорел. Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты мне поверила.

Глаза Лорел расширились, тело напряглось.

— У тебя не было причин верить мне, — сказал я. — Ты не знала меня. Ты слышала те же дерьмовые истории обо мне, что и все остальные, но приехала сюда и познакомилась со мной... и поверила мне. А затем ты пошла и спасла мою гребаную жизнь. И я обязан тебе всем. Вот почему я захотел дать тебе интервью. Ты заслужила свой успех.

У Лорел отвисла челюсть, а щеки порозовели. Без сомнения, она не ожидала, как много я думал о том, что произошло. После того, как ярость прошла, и после того, как конфронтация с Дюком и группой, наконец, закончилась, а надвигающиеся обвинения стерлись из моего будущего, мой разум смог сосредоточиться на Лорел. На самом деле, мой разум никогда не переставал концентрироваться на Лорел. Даже после того, что она сделала, каждая косточка в моем теле снова жаждала ее прикосновений.