Глава 41

Калеб

Я проснулся от ощущения, которое не должен был испытывать: чужая рука на внутренней поверхности моего бедра, легкий укол боли, будто кто-то провел пальцем по рубцу от пореза. В голове пульсировало, а дыхание раздирало горло.

— Ты что, блядь, издеваешься надо мной? — спросил Майкл.

Тонкие, грубые простыни спутались на моем обнаженном теле. Я резко сел и натянул их на ноги. Слишком поздно. Майкл стоял на коленях на кровати, глядя на мои колени.

Комната пошатнулась, и я схватился за лоб.

— Кэл, какого черта? — голос Майкла испуганно дрогнул. — Откуда это?

У меня было уже полдюжины полукруглых порезов на внутренней стороне бедер; некоторые почти зажили, другие были покрыты коркой засохшей крови. И мой мозг с похмелья не мог придумать ни одного разумного оправдания, чтобы объяснить их наличие.

— Не стоит делать из мухи слона, — мой голос был хриплым.

— Ты серьезно?

— Когда я успел раздеться? — Я моргнул от яркого утреннего света.

— Мы раздевались прошлой ночью. Ты, видимо, не помнишь.

— Видимо, нет. — Я свесил ноги с кровати, осторожно удерживая простыни на месте. Майкл видел достаточно для одного утра. — Разве мы…

— Мы целовались и отрубились.

— Хорошо. — Под его пристальным взглядом я натянул боксеры. Должно быть, Майкл тоже был под сильным кайфом, если не заметил порезы прошлой ночью.

Он сделал несколько шагов, почесал голову и покачал ею.

— Анемия, значит.

— Это не имеет большого значения.

— Ты сам это делаешь?

— Успокойся, хорошо? Это помогает мне. Все в порядке.

Я натянул оставшуюся, разбросанную по комнате одежду. Я не напивался до полной отключки в течение многих лет. Я помнил, как мы занимались сексом, как курили косяк, говорили о Джейми, как я сидел в офисном кресле Майкла... и, кажется, пытался сыграть в одну из его игр. Да уж. Мы смеялись над моей неумелостью.

Майкл молчал, потирая лицо.

— Эй. — Я провел костяшками пальцев по его позвоночнику.

— Чувак, не надо. — Он отошел.

Стало понятно, что все будет хуже, чем я предполагал.

— Это случается, когда я рядом? — Он повернулся. — Когда ты принимаешь душ?

— Не всегда. — Это было правдой, но я видел, что Майкл не верил мне.

— Ты в курсе, что там проходит гребаная главная артерия?

— Я осторожен.

Его лицо скривилось. Должно быть, теперь для него многое встало на свои места: черные джинсы, тот факт, что я никогда не раздевался полностью, приступы головокружения и смертельная бледность.

Он побрел на кухню. Он даже не взглянул на меня.

— Это помогает тебе, — невозмутимо сказал он. — Каким образом?

— Иногда я не хочу чувствовать... желание, вот каким. Иногда я хочу сопротивляться. Это помогает мне успокоиться.

— Ты хочешь сопротивляться тому, что чувствуешь возбуждение. Потому что считаешь это неправильным. — Он не пытался скрыть свое презрение.

— Не используй это, чтобы повлиять на мои убеждения.

— Твои «убеждения»... полная лажа. Все, что сейчас творится в твоей жизни – это полная лажа. Я не могу поверить, что ты позволял мне делать с тобой всякие вещи, а потом шел в свою ванную и резал себя.

— Мне пора. — Я натянул пальто.

— Да, сделай одолжение, уйди. — Он кивнул несколько раз, но затем резко развернулся и встал между дверью и мной. Его лицо побледнело, глаза покраснели. — Нет.

— Что такое? – Я нахмурился, глядя на него.

— Ты собираешься...

— Нет, Майкл. Все совсем не так.

Он был явно напуган, что заставило меня почувствовать себя уродом.

— Я не собираюсь этого делать, — твердо сказал я. — Я в порядке. В те несколько раз у меня все было под контролем. Не преувеличивай все.

— Я видел шрамы. Старые шрамы.

— Это случается время от времени.

Майкл втянул нижнюю губу между зубами и вздохнул через нос.

— Значит, это началось снова из-за меня.

Теперь уже я испугался, потому что этот разговор закончился бы только тем, что Майкл бросит меня, ошибочно полагая, что это поможет мне.

— Я хочу есть. У меня похмелье. Я еду домой. — Я обошел его вокруг. — Не волнуйся по поводу этого. Увидимся в понедельник.

Все в груди заледенело, когда на полпути к машине я услышал позади себя звук шагов.

Я обернулся и увидел Майкла, небрежно одетого, с ключами в руке.

— Я поеду за тобой следом, — сказал он.

Между облегчением и разочарованием я не знал, к чему склониться.

— Как пожелаешь.

Я хлопнул дверью своей машины.