Глава 22

Калеб

Еще до прибытия Майкла, в понедельник, я был заряжен порцией алкоголя. Майкл, должно быть, считал меня находившимся на грани алкоголизма, и, возможно, я действительно подбирался к ней. Однако не испытывал удовольствия от выпивки и не мог дождаться, чтобы прекратить. Но это помогло, как мерзкое лекарство. Мой пропитанный виски мозг функционировал на одном цилиндре, и это было хорошо. Потому что находиться в здравом уме и твердой памяти рядом с Майклом было просто слишком болезненно и слишком…

Я смотрел на свое отражение, пока чистил зубы.

Я не хотел признаваться в этом самому себе, даже в глубинах собственного разума. Я надеялся, что эти старания хоть что-то значили для Бога, когда Он смотрел в мою душу.

Майкл вошел, когда я готовил кофе, как обычно. Наши встречи проходили в уютной обстановке. (По крайней мере, так было раньше.)

— Доброе утро, — сказал он.

На всякий случай, я предполагал худшее: что Майкл поискал информацию о Джейми Фаусте, узнал, что Джейми нет в живых, узнал о сверхъестественном сходстве с ним и узнал, что я не хотел, чтобы моя сестра (или кто-то еще) упомянула об этом.

Короче говоря, смело предполагал, что Майкл знал, что я что-то скрывал. Оставалось выяснить, хватит ли у него смелости спросить меня о чем-либо.

— Привет, — ответил я.

Мне показалось, что я почувствовал новую волну тревоги за Майкла – тонкий голосок беспокойства, – когда он сел на диван со своим ноутбуком.

— Хорошо провели время с сестрой?

— Очень хорошо, спасибо, — я прислонился к стойке и потягивал кофе, глядя на его затылок. — У нее есть привычка являться без предупреждения. Всегда была. Мне жаль, что я не смог предупредить тебя заранее.

— Это не твоя вина. Скорее, извиняться нужно мне.

— Это дошло до абсурда. Я мечтаю начать вести учет твоим «извини».

— Из… — он остановил себя, исключая еще одно навязчивое извинение. — Я не знал, что ты играешь на инструментах.

Я специально оставил скрипку на кофейном столике, чтобы направить разговор на что угодно, кроме Джейми. Бедный Майкл всегда заглатывал наживку.

— Да, на нескольких. Гитара, некоторые деревянные духовые инструменты и немного фортепиано, но очень плохо. Рэйчел – настоящая пианистка. Наша мама тоже.

— Мне бы очень хотелось послушать, как ты играешь.

— Конечно, как-нибудь.

— Вы двое играли вместе? — Он наклонился над ноутбуком, печатая.

— Да. Мы играли. Ей нравится, когда мы играем Псалмы и слаженно поём.

Он поднял голову.

— Ты поёшь?

— Да.

Я побрел в гостиную, поставил кофе и поднял скрипку. Я поместил ее под подбородок и положил смычок на струны. Одна прекрасная, тягучая нота запела из деревянного корпуса. Я знал, что Майкл смотрит. Время от времени я позволял ему.

— Музыка была важной частью нашего вероисповедания, пока мы росли. Музыка и пение.

— Значит, твои родители заставили тебя учиться играть?

— Мы сами хотели учиться. Это дарило нам радость. Дарит и сейчас.

Я положил скрипку и ушел за пределы его видимости.

— Твоя сестра…

— Рэйчел.

— Рейчел, — Майкл прочистил горло. — Она показалась мне приятной.

— Правда? — Я сдул завиток пара с моего кофе. — В каком смысле?

Он мгновенно растерялся, жестикулируя и качая головой.

— Ну, я имею в виду, милой. Нет, эм… дружелюбной. Очаровательной.

— Милой? — я подавил смех. Это было просто и очень весело. — Очаровательной? Что именно ты пытаешься сказать, Майкл?

Он уловил мой насмешливый тон и замолчал.

— Прости, — я усмехнулся. — Она чудачка. Правда, она восхитительная, не так ли?

Я обошел вокруг дивана, чтобы увидеть выражение его лица. Его шея слегка покраснела.

— Она очень приятная.

— Ты считаешь ее хорошенькой? — усмехнулся я в свою кружку.

— Ну, конечно. – Он впился взглядом в свой ноутбук, и покраснел. — Вам обоим… определенно, повезло с генофондом.

— Хм… — Я отошел. — Как поживает твоя девушка?

Этот вопрос застал его врасплох, вероятно потому, что мы редко обсуждали его жизнь.

— Она в порядке, спасибо. Всё как обычно.

— Правда?

— Да.

Майкл, как правило, наполнял тишину своей болтовней, как будто мог в одиночку построить наши дружеские отношения, поэтому я позволил ему немного заморочиться этим – и, конечно же, он снова начал.

— В последнее время мы с ней мало видимся. Расходимся, как в море корабли, вроде того. — Он рассказал о своем новом графике по стримам, о котором я знал. Без ведома Майкла я регулярно проверял его Твиттер, блог и стрим. — Поэтому, когда я не здесь, я обычно в подвальном стриме. То есть, в офисе в подвале.

Я понимающе хмыкнул.

Он продолжил.

— Или я пишу статьи в блоге, или ломаю голову над этим интервью, — он смущенно рассмеялся. — Николь приходит домой с работы, и иногда захватывает что-то из Subway (Прим. пер.: Сабуэй или Сабвэй – сеть фастфуд) или Chik-fil-A (Прим. пер.: Чик-фил-Эй – сеть фастфуд). Это может быть единственное время за день, которое мы проводим вместе. Это, и ещё утро. Она ложится спать довольно рано, поэтому уже обычно спит, когда я заканчиваю стрим или статьи.

— Романтично, — сказал я.

— Да уж, действительно. Раньше мы встречались еще и за ланчем, но это отошло на второй план.

— Я надеюсь, что все это не из-за... — Я неопределенно указал вокруг.

Он понял, о чём я, и резко посмотрел на меня.

— Нет, это замечательно. Журналистика – это то, чем я хочу заниматься. Мы с Николь в порядке. То есть, я имею в виду, эти встречи не…

— Хорошо. Я бы не хотел напрягать ситуацию.

Я вышел курить, и Майкл впервые набрался смелости, чтобы последовать за мной. Я настороженно взглянул на него. Я использовал свои регулярные перекуры, чтобы сбегать. В этом случае наша постоянная близость была терпимой.

— Не возражаешь? — спросил он.

— Конечно, нет, — солгал я.

— Мне нравится снаружи. Вид и холод.

Я представил Майкла в «подвальном офисе» и мне захотелось сказать, что он может приезжать в любое время.

Я встал у перил, и он встал рядом со мной. Когда я закурил, то отошел.

— Пассивное курение, — объяснил я.

— Все нормально. Я не возражаю.

— Я возражаю. Это плохо для тебя.

— Но для тебя это нормально?

Я бросил на него колючий взгляд.

— Да, — сказал я. — Так и есть.