Глава 13

Йео

Два года назад…

— Мне нужно увидеть Кейди! — рычу я. Мой голос — это буря ярости и гнева. — Черт возьми, найди ее и приведи ко мне!

Боунз смеется. Чертовски смеется надо мной. Он откупоривает бутылку текилы и пьет прямо из горла. Сделав несколько судорожных глотков, он морщится и смотрит на меня горящими глазами.

— Она не придет. И ты это знаешь.

— ПОТОМУ ЧТО ТЫ ПРЯЧЕШЬ ЕЕ ОТ МЕНЯ!

Меня шатает. Я проклинаю себя за то, что напился с ним. Я пробуду дома неделю до возвращения в Коннектикут. Я как всегда пришел с надеждой, что Кейди поговорит со мной. Но как обычно, она спряталась. Меня это бесит. И очень сильно.

— Успокойся, Йео. Давай поговорим.

Боунз делает шаг ко мне, но я выставляю вперед ладони.

— Разговоры с тобой всегда заканчиваются плохо.

Его глаза вспыхивают, и он ухмыляется.

— Не помню, чтобы в прошлый раз ты жаловался.

— Это неправильно, — сквозь стиснутые зубы произношу я.

Боунз неторопливо подходит ко мне и пальцами жестко сжимает мою челюсть. Его глаза, когда он смотрит на меня, — темные озера синевы.

— Это не кажется неправильным, Пожиратель котят.

При этих словах я не могу не улыбнуться. И он тут же делает свой ход. Его ладонь скользит вниз по моим джинсам — теперь он может схватить мой твердеющий член через ткань. Я закрываю глаза и думаю о ней. Как всегда. Это несправедливо по отношению к Боунзу, но я ничего не могу с этим поделать.

— Боунз... — моя попытка спорить слаба и быстро стихает. От его грубости мой член начинает жаждать его. — Мы не можем…

Он смеется.

— На самом деле, можем. Мы можем делать все, что захотим. Ты видишь кого-то, кто может нас остановить? Черт, мы на кухне Агаты. А она не говорит нам «нет». И мы уже не дети, Йео. Никто не диктует нам, что делать. Решаем только мы. А теперь заткнись и дай мне возможность все исправить.

Мои джинсы распахиваются, как только он расстегивает верхнюю пуговицу. Я резко выдыхаю, когда звук молнии эхом разносится по кухне. Как только штаны расстегнуты, его рука ныряет в мои боксеры и хватает мой член.

Звезды.

Гребаные звезды.

Между визитами в Моргантаун я дрочил столько раз, что давно сбился со счета. Я ни разу не изменил своей Кейди. Исключение, когда я кончаю — не от своей руки — Боунз вмешивается и снимает мое сексуальное напряжение. Это неправильно и плохо. Но не думаю, что я смог бы прожить так долго без этого. Кейди прячется от меня. Замораживает мое сердце своим безразличием. И все же... я все еще продолжаю возвращаться за большим. Боунз дает мне то, в чем отказывает Кейди. Это безграничный пи*дец, но я не могу остановиться.

Мои джинсы спадают до лодыжек. И я не могу сдержаться от стона, когда он стаскивает вместе с ними и мои боксеры. Я отказываюсь открывать глаза. Я не могу смотреть на него. Если я сделаю это — у меня закружится голова. Я теряюсь в мыслях, когда его теплый рот скользит по кончику моего члена. Из меня вырывается шипение, и я впиваюсь пальцами в его длинные волосы. Я держу его крепко, но позволяю контролировать скорость, с которой он отсасывает мне.

— Боже…

Его опытные руки гладят мой член и ласкают яйца. И он берет меня глубоко в горло.

«Кейди. Кейди. Кейди», — я думаю только о ней.

Я скучаю по ней.

Господи, как же я по ней скучаю.

— Кейди, — шепчу я. Ей нравится, когда я шепчу. — Вернись ко мне.

Но она не возвращается.

Боунз продолжает сосать мой член, как будто был рожден именно для этого. Я стараюсь не утонуть в отвращении к себе. Я притворяюсь, что это Кейди собирается заставить меня кончить. Всегда Кейди.

— Это неправильно, — реальность пытается вырвать меня из этого восхитительного ощущения. Предвкушения. Мои яйца сжимаются от необходимости кончить.

Боунз — гребаный профессионал в сосании члена.

Он не отвечает, но вместо этого заглатывает мой стержень так глубоко, что его зубы находятся у основания моего члена. Его горло, кажется, вот-вот проглотит меня. Вот когда я теряю весь контроль. Мое освобождение разрывает меня, как лев разрывает кишки зебры. Всхлипывания и наполненные наслаждением стоны льются из меня, как симфония удовлетворения и желания.

— Черт! — рычу я, и моя сперма изливается в него, как Ниагарский водопад. — Черт! — я зол, пьян и чертовски глуп.

Его рот соскальзывает с моего члена. Я украдкой подглядываю. Я ничего не могу поделать. Мерцающие голубые глаза впиваются в меня. С подбородка стекает слюна. Чертовски захватывающее зрелище. Мой большой палец гладит его висок, и я говорю ему глазами то, чего не может сказать мой голос. Не будучи сентиментальным, он вытирает слюни тыльной стороной ладони и засовывает мой член обратно в боксеры. Потом встает и неторопливо идет к шкафу. Я натягиваю джинсы и выпрямляюсь.

— Хочешь «Читос», Пожиратель котят? — спрашивает он, стоя ко мне спиной.

Мое сердце грозит вырваться из груди.

Это все так ужасно.

Такая лажа.

— Боунз, слушай…

Он оборачивается и криво улыбается.

— Я знаю, что ты не гей.

Я качаю головой и провожу пальцами по волосам.

— Ты же знаешь, что я не это имел в виду. Мне плевать на это дерьмо. Я хочу сказать, — ворчу я и вздыхаю, — что мне очень жаль.

Его глаза на мгновение устремляются в пол. Когда он начинает говорить, то старается не встречаться со мной взглядом.

— Кейди так сильно скучает по тебе.

В горле образуется комок.

— Я тоже по ней скучаю.

— Это глупо, что она избегает тебя.

— У нее есть на это свои причины, — возражаю я.

— Это глупые, долбаные причины.

Я сглатываю и подхожу к нему. Мои руки обхватывают его костлявое тело, и я прижимаю его к себе. Боунз обычно не ласковый. Но на этот раз он позволяет мне это. Мы стоим там вместе, крепко обнявшись. Наши сердца громыхают, кажется, целую вечность. А потом появляется Агата, успокаивая мое разбитое сердце словами ободрения.

— В конце концов, она вернется к тебе, Тыковка.

Я знаю это.

В глубине души.

Но от этого боль не становится меньше.

— Надеюсь, что так и будет.