— Я скучала по тебе, — говоря это, я бросаюсь к нему.

И словно бегу по облакам.

Вот так Йео действует на меня.

Он необычайно нежен, когда притягивает меня к себе. После моего рецидива он обращается со мной как с фарфоровой статуэткой, что коллекционирует его мама. Неужели думает, что я рассыплюсь в прах, если он чуть сильнее обнимет меня? Ненавижу такой его страх.

Мое тело полностью исцелено.

А вот мое сердце все еще кровоточит.

— Отвези меня домой, — говорю я ему.

Йео мгновение смотрит на меня изучающе, а затем целует в нос.

— С удовольствием!

Рука об руку мы преодолеваем два лестничных пролета и выходим на улицу. Йео бросает взгляды в обе стороны, прежде чем перевести меня через дорогу. Квартал недавно отремонтированных лофтов расположен между любимой пиццерией Куша и маленьким книжным магазинчиком, который открылся еще в пятидесятые годы. Номер нашего дома 9Б.

Девять альтеров.

Б — это Боунз.

Йео, немного смущаясь, признается, что выбрал это здание именно по этой причине. Кроме того, оно расположено прямо напротив его офиса. Наша квартира находится на верхнем этаже — самом большом из всех. И он полностью наш. Плохие воспоминания здесь меня не преследуют. По правде сказать, это мое второе счастливое место на свете. Вместе с Йео мы обустроили наше гнездышко таким образом, что оно рассказывает историю нашей любви.

Как только мы поднимаемся наверх, Йео отпирает дверь, и я следую за ним. Окрашенные в кипенно-белый цвет стены и современная стильная светло-серая мебель создают непередаваемый словами уют. Нам удалось добавить красок, используя светлые детали моей жизни и повсюду их демонстрируя. Стены украшают вставленные в рамки рисунки Пресли. На краю стола расположилась лампа из маминой спальни. Все любимые бабушкой романы Агаты Кристи удобно устроились в книжном шкафу возле камина. Семейные фотографии выстроились в ряд на каминной полке. На многих из них — мы с Йео. На нескольких — Йео со своими родными. И лишь на немногих — я и моя семья.

Есть еще мои альтеры.

Но больше всего мне нравится фотография в центре.

На переднем крыльце сидит в черной футболке с принтом Beastie Boys (прим. американская рэп-рок-группа, образованная в 1979 году) Боунз. Его губы сжимают косяк, а темная бровь удивленно приподнята. Его обычно встревоженные глаза светятся любовью. Я знаю, камеру держит Йео. Ведь так Боунз смотрит только на него. Как будто Йео — весь его мир.

Я смахиваю слезу, почувствовав обволакивающее меня сзади тепло.

Но оно совсем не то, что согревало меня в прошлом.

Это тепло Йео.

— Мне звонила Пэтти. Спрашивала, не хотим ли мы в эти выходные поужинать с ней и Баркли. Она надеется, чтобы ты покажешь ей, как приготовить пирог со льдом, — бормочет он мне в волосы. Его ладони парят над моим временами побаливающим животом. А я хочу, чтобы он с силой сжал мое тело и упивался им, как в старые добрые времена.

— Прекрасно.

Я чувствую, как он счастливо улыбается у меня за спиной. И я тоже улыбаюсь. Разворачиваюсь в его объятиях и задаю ему вопрос, который в последнее время не дает мне покоя.

— Почему ты не хочешь заняться со мной сексом?

Его щеки слегка розовеют, а челюсти сжимаются. Я чувствую, как его член вмиг становится твердым. Мы оба этого хотим. Когда Йео прижимается ко мне ночью, его мощная эрекция будоражит меня. Но... он так ничего и не предпринимает. Думаю, Йео боится, что я все еще сломлена.

— У тебя несколько ножевых ранений, Кэйди. А твоя...

Он замолкает на полуслове. Прижимается своим лбом к моему. Его глаза закрыты.

Я провожу ладонями по его рубашке и покусываю нижнюю губу. Моя матка была безнадежно повреждена. Врачи ее удалили. В этом вопросе у меня даже не было права голоса.

— Мой врач сказал, что я вполне здорова и готова к сексу. Я специально его спросила.

Йео открывает глаза и печально смотрит на меня.

— Я знаю, но... — он сглатывает, и его кадык нервно дергается. — А если тебе будет больно?

Я просовываю между нашими телами руку и, не смотря на мешающие мне брюки, сжимаю его член так, что Йео стонет от удовольствия.

— Тогда мы остановимся. Но я хочу попробовать, Йео. Ты рискнешь ради меня? Обещаю, я не сломаюсь. И к тому же чувствую себя хорошо. Хватит бояться, ты не сделаешь мне больно.

Он с шипением выдыхает воздух, и его пальцы вонзаются в мои растрепанные волосы. Его губы обрушиваются на мои. И это далеко не нежный поцелуй. Наши зубы сталкиваются, а языки борются за право обладания.

И я отдаюсь на волю победителя…

Мой принц, моя нескончаемая сила любви, заключает меня в свои сильные и в то же время бережные объятия. Он несет меня через гостиную и дальше по коридору. Наш поцелуй не прекращается, даже когда Йео, войдя в нашу спальню, ставит меня на ноги. Он отстраняется лишь для того, чтобы расстегнуть пуговицы на своей рубашке. А я, не мешкая, стягиваю платье-свитер и бросаю его на пол. Мои трусики падают рядом. Я не ношу лифчики. Мне они не нравятся. И меня это совершенно не беспокоит. В этом, кстати, виноват Боунз.

Пока Йео раздевается, мой взгляд скользит по развешанным на стене большим фотографиям в рамках. Все они искусно выполнены в стиле современного коллажа. Снимки из собранного Йео фотоальбома. Мы их вырвали и вставили в рамки. Разумеется, технически все мои альтеры — это я. Но я не вижу в них себя. Я вижу только их.

Уискерс. Офицер Джо. Агата. Пресли. Тетя Сьюзи.

И Боунз...

Плохие альтеры остались в альбоме. Но время от времени я все же заглядываю в него. И рассматриваю… даже Нормана. Куш говорит, что я храбрая. Ведь я смело смотрю в лицо своему прошлому. Но я не чувствую себя таковой.

— Ты уверена? — взволнованно спрашивает Йео.

Его пальцы придерживают мой подбородок. Он склоняется и приподнимает мое лицо так, чтобы мы смотрели в глаза друг друга.

— Абсолютно.

Он широко улыбается мне. Такой идеальной, сногсшибательно сексуальной улыбкой... которая принадлежит только мне. Мой мужчина держит курс к нашей удобной, довольно мягкой кровати. Его брови хмурятся, когда он рассматривает мои шрамы. Кончики его пальцев порхают над каждым из них. Ни единого звука, кроме шепота чувств.

Мне нравится его шепот.

— Йео…

Потемневший взгляд шоколадных глаз пронзает меня насквозь. Его голод, нужда и любовь с неистовством переливаются в меня. И мне хочется раствориться и утонуть в них.

Смерть от Йео.

Прекрасный способ уйти…

Его мягкие губы оставляют легкие поцелуи на моей покрасневшей коже. Его каждое интимное прикосновение многократно усиливает мою потребность в нем. А каждая клеточка моего изголодавшегося по его ласкам тела становится крайне чувствительной. Все они отчаянно жаждут его. Каждая умоляет прикоснуться именно к ней. И он это делает. Йео очень внимателен, когда поклоняется моему телу. Он не торопится. А наоборот, тянет время, растягивая удовольствие.

Кажется, он уже несколько часов наслаждается мной.

Кажется, он уже несколько часов дразнит меня. Только не тем, чего я действительно хочу.

Кажется, он уже несколько часов шепчет мне о своей любви.

— ЙЕО! — рычу я и вздрагиваю от желания. — Я хочу тебя!

Его сильное, мускулистое тело накрывает мое. Пышущий жаром торс прижимается к моему собственному, и от созданного нами жгучего пота по мне пробегает волна возбуждения. Я целую его с жадностью тысячи изголодавшихся мужчин, пока он дразнит мою истекающую соками киску кончиком своего идеального члена. Обычно в такой момент мой ответственный парень всегда надевал презерватив. Не только для того, чтобы защитить мое тело от беременности. Но также и для того, чтобы защитить мое сердце от пугающих мыслей «а что, если…». Чтобы защитить наше будущее от ужасов моего прошлого.

Йео медленно входит в меня. Голый и без какой-либо защиты. Так болезненно медленно, что мне хочется закричать, чтобы он поторопился. Но я сдерживаюсь... просто впиваюсь ногтями в его крепкие плечи и запрокидываю голову назад, открывая ему свое горло. Его губы щекочут кожу на моей шее, прежде чем он с силой засасывает ее в рот. И когда я вскрикиваю, он одним мощным толчком погружается в меня на всю длину.

Мне совсем не больно.

Я лишь умираю от удовольствия.

— Не останавливайся, — умоляю я, когда Йео начинает вколачиваться в меня с бешеным ритмом, которому, впрочем, вторит и мое сердце.

— Я никогда не остановлюсь, Кузнечик. Никогда.

Я верю ему. Так и будет.

Йео занимается со мной любовью с такой интенсивностью, которая — я точно знаю — не ослабнет на протяжении всей нашей жизни. Всей своей сущностью он кричит о своей любви ко мне, чтобы, когда мы оба уже будем далеко от этого мира, его крик не прекратился и продолжал пульсировать шепотом до скончания времен.

Удовольствие взрывается во мне, и по белоснежным стенам начинают плясать разноцветные блики. Йео со стоном высвобождает свое удовольствие в меня. Больше никаких преград. Только Йео и я. Мы вместе. И наконец-то свободны.

— Я люблю тебя во всех твоих проявлениях: хоть в лучших, хоть в худших. Я люблю каждую частичку тебя. Всегда любил и никогда не перестану. Мне нравится в тебе даже то, что я, казалось бы, должен ненавидеть. Как же это чертовски странно? Но я буду продолжать любить тебя во всех твоих проявлениях, как бы странно это ни звучало. Я заполню недостающие пустоты в твоем сердце частичками своего, — шепчет он, пока его член продолжает изливаться внутри меня. — Вместе мы будем целостны. Я люблю тебя, Кейденс Маршалл. Прошу, выходи за меня замуж.

Мне нравится его шепот.