45 глава

Ник

Я кладу Эви на надувной матрас и иду закрывать дверь спальни. Она смотрит на меня так, что понимаю, что не смогу контролировать себя сегодня вечером. Она выглядит слишком, чертовски хорошо, чтобы не иметь с ней ничего общего. И давайте будем честны… я ждал этого с сентября.

Я вижу, что Эвианна немного нервничает. И я тоже нервничаю. Я ни с кем не был после Изабеллы. Приглушаю свет и возвращаюсь к Эви. Она кусает губы, и, боже мой, если это не самая сексуальная вещь на свете, то не знаю, как это назвать. Эви и понятия не имеет, какая она красивая.

Без понятия. И я думаю, что именно поэтому я так сильно ее люблю. Потому что она настоящая и хорошая. Она такая хорошая и в душе. Я имею в виду, что она чуть не потеряла свою гребаную жизнь, пытаясь спасти собаку.

Я стараюсь не думать об этом, когда забираюсь в постель к Эви и нежно прижимаю ее к себе.

Мне придется быть осторожным. Наверное, мне не следовало бы этого делать, но уверен, что не смогу остановиться. Ее глаза говорят мне все, что мне нужно знать. Мне просто нужно быть очень аккуратным.

— Ты в порядке? — спрашиваю я в миллионный раз.

— Как насчет того, чтобы я дала тебе знать, если со мной не все в порядке. Ладно? — Она улыбается, говоря это, и я касаюсь губами ее губ. — Ник, — стонет она, и этот стон разрывает меня на мелкие кусочки. Я не уверен, что когда-нибудь захочу снова стать целым.

Я целую ее более страстно, и Эви слегка изгибается и оказывается на спине. Я сажусь и перебираюсь к краю матраса. Глаза Эви прикрыты веками, и она так смотрит. Наверное, я делаю что-то правильно, потому что она снова кусает свою офигенную губу.

Я протягиваю руку и медленно расстегиваю ее джинсы. Эви делает судорожный вздох и откидывает голову назад. Это та часть, где я знаю, что нужно быть осторожным. Я слезаю с матраса и медленно стягиваю с нее джинсы, стараясь не потревожить сломанную ногу. Я смотрю Эви в глаза, чтобы убедиться, что не делаю ей больно, но она просто смотрит на меня нетерпеливо.

Отбрасываю джинсы в сторону, и начинаю осторожно снимать с нее рубашку. Медленно.

Соблазнительно. Эви снова глубоко вздыхает.

— Что? Я сделал тебе больно?

— Черт возьми, Ник, я в порядке. Просто каждый раз, когда ты касаешься моей кожи в определенных местах, меня словно пронзает током. Я чувствую, что горю.

О. Вау. Черт возьми. Я осторожно стягиваю с Эвианны рубашку и бросаю ее на пол. Я смотрю на ее тело — стройное и тонкое, гибкое во всех нужных местах, но щедро соблазнительное во всех остальных.

Она могла бы сниматься в журнале. Ее светло-фиолетовый лифчик и трусики горячие я не могу не заметить, что они совпадают, и эта мысль еще больше затуманивает мое зрение.

Боясь причинить ей боль, я возвращаюсь на свое место рядом с ней.

— Закрой глаза, — говорю я, и Эви повинуется.

Я провожу пальцем по ее щеке, и она делает глубокий вдох. Меня бесконечно радует, что я произвожу на нее такое впечатление. Я продолжаю водить пальцами вниз, медленно двигаясь вдоль ее шеи, вниз между грудью, вдоль мягкого живота, и, наконец, к резинке нижнего белья. Я внезапно останавливаюсь, и Эви распахивает глаза.

Я смотрю на нее, и она одобрительно кивает — молчаливый жест, говорящий, что все в порядке.

— Глаза закрыты, — предупреждающе шепчу я. Эви плотно закрывает их в ожидании. Я невольно широко улыбаюсь.

Нежно провожу пальцами по ее нижнему белью, и она снова громко стонет и извивается подо мной. Я спускаюсь ниже, вниз по внутренней стороне ее бедра, мимо колена, и когда сажусь, спускаюсь к ее лодыжке и ступне. Я останавливаюсь, но Эви не открывает глаз и тяжело дышит. Я просто хочу посмотреть на нее в течение минуты — ее длинные каштановые волосы, развевающиеся веером позади нее, единственная родинка слева от пупка, роскошные красные губы, которые я хочу впиваться и покусывать каждый раз, когда вижу их... Эвианна совершенна.

Я мягко провожу другой рукой по сломанной ноге до колена, обхватываю коленную чашечку, а потом провожу пальцами вверх, вверх, вверх.… — Ник, — стонет Эви, покачивая бедрами.

Это мольба, и сейчас я не могу ее игнорировать.

Стягиваю с нее нижнее белье зубами, нежно, нежно... до самого низа. Эви дышит громче, и я предполагаю, что это от удовольствия, а не от боли. Ее извивающиеся бедра говорят мне об этом.

Бедная Эви. Я заставил ее ждать так долго, что теперь она стала ненасытна.

Я просто должен сделать так, чтобы она насытилась как можно больше.

Эвианна прекрасна там, внизу, и у меня кружится голова, когда я целую ее там. Я делаю это, не спрашивая, и она, кажется, нисколько не возражает, когда я слегка ударяю по ней языком. Эви выгибает спину, когда я увеличиваю ритм, и ввожу в нее два пальца, видя, что она ожидает их.

Я знаю, что Эви близко, потому что она сжимает мои волосы и двигает бедрами вверх и в мой рот.

— Ник, Ник, Ник, — повторяет она снова и снова. Никогда не думал, что мне так понравится звучание моего имени.

Как только я слегка сгибаю пальцы, Эви вскрикивает и бьется об меня. Я продолжаю свой темп, а затем замедляюсь, когда она глубоко и протяжно выдыхает. Я медленно вытягиваю пальцы, в последний раз провожу языком, и смотрю на нее.

Эви улыбается, и я подтягиваюсь вверх, чтобы поцеловать ее. Я хочу поцеловать ее, но неожиданно начинаю опасаться того места, где был мой рот, но Эви, кажется, не возражает, потому что притягивает меня ближе за шею.

—Твоя очередь, — говорит она, и эти два слова — мои любимые два слова, когда-либо произнесенные в моей жизни.

— Эви, — неохотно отвечаю я. — Когда тебе станет лучше. Это будет трудно... — Я не вдаюсь в подробности, но думаю, что механика того, что она имеет в виду, будет трудной с ее гипсом. — Как бы мне этого ни хотелось, сегодня мы должны быть нежными. Ладно?

— Отлично, — говорит она, притворяясь раздраженной, но на самом деле широко улыбается, вытягивая руки над головой.

— Ты... делаешь это... и это напоминает мне об одной вещи. — Я протягиваю руку под нее и одним движением расстегиваю лифчик. Теперь она совершенно голая.

Конечно, Эви великолепна везде. Конечно, она совершенна. Меня это не должно удивлять. Я встаю и снимаю штаны, а она с любопытством смотрит на меня. Внезапно чувствую себя очень уязвимым и незащищенным, но потом смотрю на нее, лежащую голой на матрасе, и снимаю рубашку и боксеры. Увидев меня, она жадно втягивает в себя воздух.

— Николас Уайлдер... — Эви показывает мне пальцем, чтобы я подошел к ней, и я тут же решаю, что этот жест — мой самый любимый жест на свете.

На самом деле, все, что она делает, — это моя любимая вещь.

Я лезу в рюкзак за защитой и вскоре нависаю над Эвианной в некотором смысле прямо сейчас, я почти не хочу разрушать чары между нами, потому что первый раз всегда так предвкушает, и то, как я чувствую себя с ней, в ожидании... это волшебно.

— Готова? — спрашиваю я. Я чувствую, что всегда должен спрашивать.

— Не спрашивай меня. Просто сделай это.

Я подчиняюсь, и вскоре я вонзаюсь в Эви снова и снова, пока наши тела не соединяются и отвечают друг другу.

Я солгал. Я думал, что чувство прямо перед сексом с Эвианной было самым большим чувством.

Но на самом деле секс с ней — это самое сильное чувство в моей жизни.

Я слегка приподнимаюсь, чтобы не давить на Эви всем своим весом — ее ребро все еще заживало, и стараюсь быть как можно нежнее, но это трудно, когда все, что я хочу сделать, это закинуть ее ноги себе на плечи и вколачиваться в нее до потери сознания.

Но я не знаю. Я наклоняюсь и нежно целую, и Эви стонет мое имя, посылая волны удовольствия по всему моему телу.

— Эви... — шепчу я, погружаясь глубже. Она отвечает, поднимая бедра, чтобы встретиться с моими.

Наше тяжелое дыхание смешивается, и я чувствую, как она начинает кончать.

— Ник, — выдыхает Эви, кусая меня за мочку уха. — Ник… Я смотрю на нее сверху вниз, когда мы кончаем, и громко вскрикиваем, пока волны удовольствия пробегают от нее ко мне и обратно. Мы делимся наслаждением, и наши взгляды все время прикованы друг к другу. Не думаю, что когда-либо чувствовала такую связь с кем-то.

— Я люблю тебя, Эви, — говорю я, когда мы отсоединяемся и лежим вместе голые.

— Я люблю тебя, Ник, — говорит Эвианна, улыбаясь. — Так сильно.

Она поворачивается на бок, слегка морщась, и пристально смотрит, как я закидываю руки за голову и смотрю в потолок, улыбаясь.

— Правда или действие? — спрашивает она, и я не могу удержаться от смеха.

— Серьезно?

— Серьезно. — Она игриво смотрит на меня.

— Действие, — говорю я, выгибая бровь. Это не тот ответ, которого она ожидала.

— Я хочу, чтобы ты снова занялся со мной любовью.

— Что?

— Ты меня слышал.

Эви перекатывается на спину и соблазнительно смотрит на меня.

Ты никогда не сможешь нарушить действие…