Глава десятая

Клео

Клео приехала на работу к Люку и заметила автомобиль Данте. Она быстро остановила свою машину и выскочила навстречу Джеймсу, который, как обычно, стоял, как часовой, рядом с блестящей чёрной машиной.

— Не говори мне, что он там, — с испугом сказала она.

Джеймс снял очки и кивнул. Клео пробормотала проклятья, бросила ключи Джеймсу и помчалась к входу в маленький IT-магазин, которым управлял её брат.

— Джеймс, извини, пожалуйста, припаркуй её за меня, — крикнула она через плечо, и, поскольку не смотрела, куда идёт, на полном ходу врезалась во что-то твёрдое и неподвижное.

— Уф!

 Увидев, с кем столкнулась, она тут же нахмурилась.

— Боже, с тобой всё в порядке? — Данте удержал Клео от падения, и осмотрел не пострадала ли она, когда врезалась в него.

— Тебе обязательно нужно было попасть сюда раньше меня, да? — прошипела она, игнорируя его беспокойство, и нетерпеливо отмахнулась от рук Данте. — Он там? Ты виделся с ним?

Он кивнул. Мрачная челюсть и пустота во взгляде, сказали ей всё, что нужно.

— Как он это воспринял? — с тревогой спросила она.

— Не очень хорошо. — Он непроизвольно потер подбородок, и она увидела там синяк.

— Боже мой, он тебя ударил?

Её брат был таким пацифистом. Он даже муху не обидел бы — ладно, муху наверно обидит, но не причинит вреда маленькому пушистому зверьку вроде мыши — поэтому то, что он ударил Данте, было за пределами её воображения.

— Ты ударил его? — подозрительно спросила она, и в пугающих пустых глазах Данте промелькнуло раздражение, которое она предпочла тому опустошению, что видела раньше.

— Конечно же, нет.

— Он расстроен?

— Я бы сказал, да, — сухо ответил Данте.

Клео хотела протиснуться мимо него и войти в здание, но он продолжал отступать, тем самым мешая ей.

— Эй, убирайся с моего пути, — раздражённо потребовала она.

— Сейчас он очень зол, Клео. Думаю, он может сказать то, о чём вы оба пожалеете, и это приведёт к ненужным разногласиям.

 Эти слова показались Клео более деликатными, и она не знала, как их воспринимать.

— А ты не думаешь, что у нас уже разногласия?

— Ничего, что нельзя было бы исправить, — сказал Данте. — Сейчас весь его гнев направлен на меня. Если ты войдёшь туда, он направит его на тебя… Не делай этого ни с собой, ни с ним.

Клео прикусила щёку, обдумывая его слова и наконец-то кивнула.

Данте взял ее за руку и повёл к машинам. Вернее туда, где стояла его машина. Джеймс в это время пытался припарковать автомобиль Клео в небольшое пространство рядом с седаном Данте. Огромный мужчина выглядел нелепо за рулём её маленького хэтчбека. Клео хихикнула, потом рассмеялась и, в конце концов, разразилась громким, неконтролируемым смехом. Данте остановился на полпути, чтобы посмотреть на неё, и встревоженное выражение его лица заставило её засмеяться ещё сильнее. Вскоре её смех принял отчаянный, истерический оттенок, и не успела она опомниться, как по щекам полились слёзы, а хохот превратился в рыдание. Данте что-то пробормотал себе под нос, притянул её к себе и нежно обнял. Клео прижалась к нему и позволила себе поплакать.

— Извини, — прошептала она, после того как слезная буря затихла.

Данте пробормотал что-то в ответ, убирая волосы с её лица и промокая платком её горячие и опухшие щёки.

— Давай, тебе нужно отдохнуть, — властно сказал он.

Клео кивнула и пошла к своей машине, но Данте остановил её.

— Я не это имел в виду. В таком состоянии ты за руль не сядешь. К тому же, в своей крохотной квартирке ты точно не сможешь отдохнуть. Джеймс поедет на твоей машине за нами, а я сяду за руль своей.

Клео открыла рот, чтобы возразить, но Данте прижал длинный палец к её губам, заставляя замолчать. Прикосновение кожи к коже была настолько неожиданным, что Клео отвлеклась. Довольно надолго отвлеклась, и за это время Данте успел усадить её на пассажирское сиденье своей машины и занять место водителя.

— Данте, я не хочу…

— Клео, можешь хоть в раз жизни быть посговорчивей?

— Я так же просила тебя не быть таким властным хоть раз в жизни, — заметила она, и он улыбнулся.

«Мать честная, он улыбнулся!»

Его лицо сразу стало открытым и юным, и от него захватывало дух.

— У каждого свои недостатки, — пошутил Данте.

— Боже, перестань так улыбаться, — посоветовала она. — Люди могут принять тебя за хорошего парня.

— Боже упаси, — парировал он.

Клео уставилась на него, задаваясь вопросом, зачем он прячет свое чувство юмора за той маской холодной отстраненности, которую представляет миру.

Дорога не заняла много времени и прошла в молчании, но когда Данте остановил машину, Клео пыталась в последний раз возразить.

— Джеймс мог бы отвезти меня домой, — предложила она. — Я обещаю отдохнуть, когда приеду домой.

— Мы уже здесь. Ты можешь насладиться тишиной и вздремнуть. Я вернусь в офис, так что ты сможешь побыть одна. Угощайся всем что есть, а если что-то понадобиться, позвони Джеймсу. Он позаботится обо всём.

Клео решила не спорить  —  в конце концов, это может стать отличной возможностью побыть в квартире Данте, прежде чем она переедет туда окончательно. К тому же она  устала, перенервничала и снова чувствовала себя вялой. Из-за этого Клео хотелось просто лечь и уснуть.

Данте проводил её в пентхаус, пройдя все этапы безопасности, и они оказались лицом к лицу в гостиной. Достав ручку из нагрудного кармана, он написал четырёхзначный код на клочке газеты, лежащей на кофейном столике.

— Это код от лифта, если ты решишь уехать домой. — Он взял её руку, перевернул ладонью верх, и положил ключи от машины. — Если ты решишь уйти, пожалуйста, сообщи об этом Джеймсу. Я оставил ему чёткие инструкции о твоём благополучном возвращении домой.

 Клео ничего не ответила, хотя мысленно закатила глаза. Она много лет благополучно добиралась до дома сама, но это безумный мир Данте, и пока она рядом с ним, ей придётся мириться с этими странностями.

Данте стоял так близко, что она чувствовала, как его грудь касается её при каждом вздохе. Подняв руку, он нежно убрал волосы с её лица. Кончики его пальцев схватили один из локонов, и загадочная улыбка появилась на его прекрасных губах.

— Мне нравится голубой, — пробормотал он. — Лучше чем розовый. Розовый не твой цвет.

— В следующий раз перекрашу в ф-фиолетовый, — запинаясь, сказала Клео.

Данте долго и оценивающе смотрел на прядь, которую держал.

— Не думаю, что он подойдёт к твоим глазам. Ну, или он должен быть неярким, — объявил он.

Клео кивнула, удивляясь, почему они стоят здесь и обсуждают её волосы.

Данте словно очнулся от чар, под которыми находился, моргнул пару раз, затем покачал головой и отпустил прядь.

— В любом случае, я… э-э…  должен вернуться на работу. Постарайся отдохнуть, dulzura, — сказал он мягким голосом. — Это пойдёт вам обоим на пользу.

Эти слова напомнили Клео главную причину, по которой она здесь. Главную причину, почему Данте хотел, чтобы она находилась здесь — ребёнок. Он выкинул ее из своей жизни, и ребёнок – единственная причина, по которой она вернулась. Ей лучше не забывать об этом, чёрт возьми, и не фантазировать о Данте Дамасо. Особенно сейчас, когда она начала видеть другие — приятные — стороны его личности.

Она смотрела, как он уходит, затем подождала пару минут и пошла в одну из свободных комнат. Сбросив обувь, она поднялась по лестнице, затем сняла с себя куртку. К тому времени, как она дошла до постели, на ней не было ничего, кроме майки и трусиков. Она потянула одеяло, укрылась и заснула в течение секунды.

Данте

Когда Данте вечером вернулся домой, машина Клео всё ещё стояла в гараже. Он — что  не характерно — закончил работу ровно в пять часов, и поэтому из офиса его провожали множество любопытных взглядов и поднятых бровей. Он проигнорировал любопытство сотрудников и помчался домой. По словам Джеймса, Клео ещё не ушла, и Данте хотел убедиться, что с ней всё в порядке.

Учитывая её упрямство, он ожидал, что она уедет несколько часов назад, и то, что она всё ещё была в пентхаусе, немного его беспокоило.

Он вошёл, огляделся и понял, что внизу тихо и пусто, как в могиле. Он почувствовал, как сердце начало колотиться в груди и паника пробирается в сознание. Данте не знал, что, чёрт возьми, ожидать, но не был уверен, что ему это понравится.

— Я веду себя, как псих, — укорял себя Данте, быстро шагая к лестнице, но у него всё равно перехватило дыхание.

Он так спешил быстрее добраться до верхнего этажа, что не заметил обувь на ступеньке и споткнулся. Недоверчиво посмотрев вниз, он озадаченно поднял маленький белый кроссовок. Второй кроссовок лежал на две ступеньки выше, а джинсовая куртка была небрежно переброшена через перила.

По пути он подбирал предметы, словно шёл по следу из хлебных крошек. Джинсовая юбка, футболка, и даже бюстгальтер были разбросаны по лестнице и лестничной площадке, и Данте подумал, что Клео, скорее всего, пытается его соблазнить.

Он взглянул на свой твердый член, и был вынужден неохотно признать, что если это и была попытка, то она удалась. Одной мысли о полуголой Клео в огромной кровати было достаточно, чтобы заставить его член встать и сказать: «Да, пожалуйста!».

Данте стоял с охапкой пахнущей Клео одеждой, неистовый и готовый для неё. Он заметил носок, валявшийся около двери, и слепо последовал к ней, зная, что Клео находится в той комнате.

Обнажённая и такая же готовая для него, как и он для неё.

Многообещающе.

Отбросив одежду в сторону, он открыл дверь, не стуча и не задумываясь, но тут же замер на месте. Клео лежала посреди кровати, свернувшись в клубок, и крепко спала. Она, вероятно, хотела укрыться, но одеяло наполовину сползло с кровати и прикрывало лишь её стройные бёдра.

Она была одета в эти проклятые трусики, которые она так любил — с уточкой Дэйзи, и белую майку. Должно быть, она просто сняла бюстгальтер, а майку оставила. Одна её рука лежала под щекой, вторая на животе в защитном жесте, колени поджаты и подтянуты практически к груди. Для такой крошки в такой огромной кровати, она занимала удивительно много места.