В общем, Данте Дамасо выглядел… рассеянным. Он выглядел как человек, который больше не распоряжается своей жизнью.

— В моём воображении у него тёмные волосы и твои золотые глаза, а также рот и подбородок, и он носит самую маленькую в мире форму шерифа. Он ещё не может ходить, но ухмыляется широкой, слюнявой и беззубой улыбкой.

Они оба молчали, затем плечи Клео поникли.

— Что ты хочешь от меня?

— Не знаю, — признался Данте, что было не похоже на его обычную самоуверенность. — Я не думаю, что стану хорошим отцом. На самом деле, я почти уверен, что буду паршивым отцом.

Это напомнило Клео о собственных страхах по поводу того, какой матерью станет она. Поразительно, что и у Данте не было в этом уверенности, хотя он всегда точно знал, что делает.

— Но я надеялся стать кем-то… кого она знает?

— Это огромное изменение, Данте, и это совсем не то, чего я хочу.

— Знаю. Я просто прошу, чтобы ты позволила мне должным образом заботиться о ней и иногда видеться.

— Что подразумевает собой «забота о ней»?

— Трастовый фонд, частная школа, достойные условия жизни.

— Нет. Ты пытаешься диктовать, как мне жить и как воспитывать ребёнка.

Он просто смотрел на неё с пустым выражением лица.

— Вы должны решить это прямо сейчас? — многозначительно спросил Кэл.

Клео удивлённо посмотрела на него, совершенно забыв о его присутствии.

Он закатил глаза.

— Начинается дождь. А вы, мисс, уже опаздываете.

— Вот дерьмо! — пробормотала она, бросив косой взгляд на Данте, который уставился на неё с нехарактерным для него выражение висельника.

— Данте, ты не можешь появляться, говорить мне, что изменил мнение и ожидать, что я нормально к этому отнесусь, — сказала она. — Я не хочу, чтобы ты присутствовал на УЗИ. Не думаю, что хочу поделиться чем-то настолько… интимным с тобой.

— У тебя мой ребёнок, леди, — напомнил он, и Кэл фыркнул. — Нет ничего более интимного, чем это.

— Кэл пойдёт со мной, — сказала она.

— Не пойду, — Кэл пожал плечам. Он не сводил глаз с ногтей и не обращал внимание на убийственные взгляды, которые на него бросала Клео. — Я брезглив. Кровь вызывает у меня тошноту.

— Кровь? — Теперь Данте выглядел немного позеленевшим, и Клео хотелось кричать от разочарования.

— Не будет никакой крови. Кэл, ты идёшь со мной. — Она показала пальцем на Данте. — А ты можешь подождать, я… Я спрошу, смогут ли они сделать копию DVD или что-то в этом роде.

— Ты сделаешь это?

— Может быть.

Данте

«Какого чёрта я здесь делаю?»

Данте сгорбился на маленьком неудобном пластиковом стуле, окружённый женщинами на разной стадии беременности. Они все таращились на него, удивляясь, что он делает в приёмной гинеколога без беременной женщины.

Данте и сам не понимал, что заставило его прийти сюда утром. Всё, что он знал — это то, что последние сорок восемь часов та крошечная ковыляющая балерина с очаровательной улыбкой и сверкающими зелёными глазами вкрадывалась в его мысли, заставляя гадать, фантазировать и стремиться к большему.

Однако он не знал, насколько большим может или хочет быть. Они с Клео – фактически незнакомцы, теперь навсегда связанные обстоятельствами. Данте не мог притворяться, что между ними есть что-то большее. Всё, что он знал об этой женщине — капля в море, и узнавать её дальше он не хотел, но зато очень хотел узнать этого ребёнка. В результате ему придётся найти способ договориться с Клео по-хорошему.

В прошлом он заключал более сложные сделки, чем эта. У каждой проблемы есть решение, и он был уверен, что найдёт решение и для этой. Ему просто нужно убедить Клео в том, что его путь — самый правильный.

«Если бы только я сам знал, что это за чёртов путь».

Клео

— Он сводит меня с ума, — пожаловалась Клео Кэлу и легла на стол для осмотра.

— Не думай о нём сейчас, — сказал Кэл. — Ты собираешься в первый раз увидеть ребёнка. Где твоё чувство благоговения и радости?

Её глаза затуманились от слов Кэла, и она почувствовала себя виноватой за своё первоначальное нежелание, чтобы он пошёл с ней. Иногда он говорил и делал правильные вещи в правильное время.

«Я должна быть взволнована и в восторге. Я ждала этого момента с тех пор, как решила оставить ребёнка и Данте Дамасо не разрушит это!»

Она взяла Кэла за руку и слабо улыбнулась, пока врач-узист наносила холодный гель на её живот. Это было неприятно, и Клео тяжело вздохнула.

— Это датчик, — объяснила узист, Джулия, поднимая инструмент. — Я проведу им по вашему животу, чтобы сделать снимки. И измерю размер плода, чтобы вы могли точно скорректировать дату родов. Мы проверим сердцебиение и всё ли в порядке и… хотите узнать пол?

— Нет, — решительно сказала Клео. — Хочу, чтобы это было сюрпризом.

— Без проблем. — Улыбнулась врач.

— Не надавливайте слишком сильно этой штукой, ладно? — предупредила Клео, и женщина усмехнулась. — Мой мочевой пузырь сейчас лопнет.

Она чувствовала себя не очень комфортно из-за всей воды, что она выпила за последний час при подготовке к тесту.

— Вы не представляете, как часто я это слышу. Готовы?

— Да. — Клео кивнула и смотрела как она опускает инструмент. — Подождите.

Рука врача остановилась в дюйме от её живота, и Клео вздохнула.

«Я такая дура».

— Кэл, — прошептала она. — Может нам стоит…

— Хочешь, чтобы я привёл его? — спросил Кэл.

— Ничего если мы пригласим сюда кого-то ещё? — спросила она врача, чьи брови поднялись, прежде чем она пожала плечами и кивнула. — Кэл, скажи ему, что он должен молчать. Он тихо встанет у двери, и я притворюсь, что его нет.

— Очень по-взрослому, — пробормотал Кэл.

— Заткнись, — ответила она.

Было как-то неправильно оставлять Данте в коридоре, даже если она и не хотела, чтобы он участвовал в её беременности.

Клео была сбита с толку, и действовала сейчас, руководствуясь инстинктом. В конце концов, её первоначальная реакция на беременность также была недоверием, затем последовало полное и абсолютное неприятие самой идеи ребёнка, но она изменила своё мнение, и никто не осудил её за это. Неужели это настолько невероятно, что Данте, возможно, отойдя после шока, сейчас испытывал подобные чувства?

Он подписал документы, отказывающиеся от его прав на ребёнка, но справедливо ли применять этот документ? Она должна думать не только о Данте. Она должна вести себя по-взрослому и думать о своём ребёнке. Конечно, если присутствие Данте принесёт больше пользы, чем вреда.

Открылась дверь и вошёл Кэл вместе с Данте, смиренно следовавшим за ним. Врач вздохнула, увидев его, и Клео стало её немного жаль. Подавляющее физическое присутствие Данте Дамасо было трудно принять без предварительного предупреждения. Даже стоя там, пытаясь выглядеть робким и скромным, он излучал сексуальный магнетизм и уверенность в себе. Серьёзно, это было похоже на то, что кто-то выпустил леопарда среди домашних кошек.

— Хорошо, — пискнула врач, застенчиво убирая прядь волос за ухо. — Сейчас мы готовы?

— Да, давайте.

— Отлично. — Она снова занялась делом, несмотря на то, что на её скулах появился румянец. — Давайте посмотрим, что мы сможем увидеть.

Она перемещала инструмент, в каких-то местах останавливалась, какие-то обходила, и Клео, Кэл и Данте с восхищением смотрели на монитор, когда зернистое изображение начало преобразовываться прямо у них на глазах.

— Ах, вот мы где, прекрасно… Посмотрите, как бьётся это маленькое сердечко. — Она указала на расплывчатое, дёргающееся пятно на экране, и улыбнулась, сделав пару заметок, затем оглянулась. — Это лоб. И вот здесь формируется нос. Посмотрите на эту маленькую челюсть и рот.

Клео не видела в нём ничего человеческого, и, как бы она ни щурилась и не вертела головой, картинка не имела никакого смысла.

— Похож на инопланетянина, — сказал Кэл и пожал плечами.

— Это руки и ноги? — спросил тот, кто должен был молчать.

— Да. — Врач указала на пару белых пятен на мониторе и внезапно для Клео изображение обрело форму и смысл. Она ахнула и рукой прикоснулась ко рту, впервые увидев своего ребёнка.

— О Боже. — Дрожащий выдох исходил от Данте, который смотрел на монитор, и выражение, которое можно было описать, как абсолютное изумление, осветила его красивые черты.

Его взгляд переместился на Клео и задержался на ней. Казалось, он что-то пытался ей сказать, и среди всей радости и благоговения в груди Клео поселился отчётливый холодок. Он выглядел решительным. Словно образ ребёнка укрепил неизвестную решимость. И впервые Клео осознала - если Данте решит, что хочет этого ребёнка, никакая сила на небесах или в аду не остановит его. Все её меры предосторожности и грамотно сформулированные юридические документы ничего не значат для человека с его ресурсами.

Она чувствовала себя полной дурой из-за того, что снова позволила ему вернуться в свою жизнь.

— Она двигается, — сказал Данте, и его голос слегка дрожал. — Боже, посмотри, как она извивается. Я и представить не мог, что она там так двигается.

— Эй, посмотри на рёбра! Это же рёбра? — спросил Кэл, теперь, когда он увидел больше, голос его звучал чуть более восторженно.

— Cristo, — неуверенно выругался Данте. — Я не представлял, что изображение будет такое чёткое.

Он подошёл к кровати, его взгляд был устремлён прямо на монитор, а лицо выглядело потрясённым.

— Можете ли вы определить пол по этому сканированию? — Для человека, который должен был молча стоять в углу, он начал принимать решения, и единственное причина, почему Клео не сказала ему отвалить, заключалась в том, что она была заинтересована в ответе.

— Иногда мы можем определить это на таком сроке, — сказала врач. — Но сейчас трудно сказать.

— Но всё в порядке? — спросил он. Его внимание всё ещё было приковано к монитору. Он едва посмотрел на врача, когда задавал вопросы.

— Насколько я могу судить, всё отлично. Вот он, красивый, здоровый плод тринадцати с половиной недель от роду.